Лин Гамильтон - Мадьярская венера

— Со мной все в порядке, — ответила я.

— Собирайся, — сказал он. — Нам надо поговорить.

— Ты сказал, что твою машину собираются увозить на эвакуаторе? — напомнила я.

— Я тебе перезвоню, и мы все обсудим, — продолжал он.

— Пожалуйста, не надо. Я в порядке, — повторила я. Хотя это было не так. Встав на ноги, я поняла, что меня сейчас стошнит. Невероятно. О чем я только думала? Неужели я действительно решила, что смогу утопить свои печали в алкоголе? И самое важное, что же я все-таки натворила?

Телефон снова зазвонил.

— Я в порядке! — рыкнула я в трубку.

— А я нет, — произнес мужской голос.

— Роб? — спросила я. — Извини, я подумала, что это кто-то другой.

Роб звонит, потому что увидел по телику, что на меня полным ходом идет общенациональная облава?

— Я все пытаюсь понять одну вещь, — сказал он.

— Что именно? — спросила я. Да, почти наверняка полиция ищет меня.

— Почему ты меня бросила! — раздраженно ответил он. — Или ты уже забыла об этом?

— Все, я кладу трубку, — сказала я. Слава богу, что только это.

— Нет, пожалуйста, — спохватился он. — Прости.

— Роб, мы уже все это проходили, — ответила я.

— Я знаю, но я все еще не могу понять, — говорил он. — У меня чувство, будто я не замечал каких-то признаков, что ли, но все произошло словно гром среди ясного неба. Я правда не понимаю, что означает «мы с тобой просто по-разному смотрим на мир».

Я вспомнила наш последний год, чем я занималась, какие принимала решения, у меня никогда не возникало желания обсудить с ним мои дела или поступки.

— Возможно, ты действительно меня не знаешь, — произнесла я наконец.

— Думаю, я знаю тебя достаточно хорошо, — возразил он. — У тебя невероятное чувство долга, ты добра к друзьям, у тебя сильно развиты чувства морали и этики. Ты — прекрасная мачеха для Дженнифер. Знаешь, она ужасно все это переживает.

— Пожалуйста, не надо об этом, — вставила я. — Это нечестно.

— Извини, — сказал он.

— Поверь мне, Роб, ты не знаешь меня. Я совершала такие вещи, с которыми ты никогда не смиришься.

— О, пожалуйста, Лара, — настаивал он. — Какие, например? Твоя страсть к тому, что мы называем «французской парковкой»?

— Французской парковкой? — не поняла я.

— Ну, то, что ты обычно делаешь, когда видишь свободное место для парковки на другой стороне улицы и поспешно занимаешь его, так что паркуешься капотом не в ту сторону. Здесь, в добропорядочном Торонто, подобные вещи запрещены.

— Неужели? — удивилась я. — Так постоянно делают в Европе, особенно в Париже.

— Полагаю, поэтому мы и называем это «французской парковкой», — ответил он.

— О-о, — протянула я. — Ну, тогда нам не следует этого делать. Уверена, что с политической точки зрения это неправильно.

Он тихо рассмеялся.

— Я действительно люблю тебя, Лара, и тому множество причин. И не последней из них является то, что ты умеешь меня рассмешить. Я хочу сказать, что не представляю, что ты должна сделать, чтобы я с этим не смирился. Ты даже не стала просить меня позвонить одному из моих уважаемых коллег в Провинциальную полицию Онтарио, когда тебе выписали штраф за превышение скорости. Я тебя и за это тоже люблю.

— У меня даже и в мыслях не было просить тебя о чем-то подобном, — сказала я.

— Вот и я о том же. Слушай, попробуй объяснить так, чтобы я понял. Я — мужчина. «Ты действительно меня не знаешь» — это не ответ. Я надоел тебе? В постели или еще как?

— Нет, — ответила я.

— Может, у меня есть раздражающие привычки, с которыми ты больше не можешь мириться?

— Нет.

— Я слишком много смотрю бейсбол по телевизору?

— Нет, — ответила я. — Хорошо, возможно, но дело не в этом.

Он снова рассмеялся.

— Что, если я пообещаю больше никогда не смотреть ни единого матча по бейсболу, даже Уорлд Сириз?[7]

Теперь была моя очередь смеяться. А зря. От этого в голове запульсировало еще сильнее.

— Ты же знаешь, что такое обещание ты бы никогда не сдержал, и даже если бы попытался, то не вытерпел.

— У тебя… — Он заколебался на мгновение. — У тебя есть кто-то другой?

— Нет, — ответила я. — Позволь мне задать тебе один вопрос. Для примера возьмем случай со штрафом за превышение скорости. Что бы ты сделал, если бы я тебя попросила ради меня позвонить кое-куда?

— Я бы этого не стал делать, — твердо сказал он. — Это было бы неправильно. Ты превысила скорость. Тебе и отвечать.

— Именно этого я от тебя и ожидала. Теперь представь, что ситуации поменялись местами. Я — полицейский, а ты — водитель. Ты просишь меня позвонить. Как ты думаешь, что бы я сделала?

— Понятия не имею, — ответил он.

— Ну вот, — кивнула я. — Мне пора.

— Что же мне делать: приложить все силы для того, чтобы забыть тебя, или же попытаться убедить тебя вернуться? — произнес он.

— Думаю, тебе следует выбрать первое, — посоветовала я.

— Я знаю. Но, скорее всего, это будет второе.

— До свидания, Роб.

— До следующего раза, — попрощался он.

Через две минуты телефон снова зазвонил.

— Нет, Роб, — сказала я в трубку.

— Здравствуйте, — произнес женский голос. — Это Лара?

— Простите, — смутилась я. — Я подумала, что это другой человек. — Зачем я платила за определитель вызовов на этом новом навороченном телефоне, на который я даже не утруждалась посмотреть, было для меня загадкой. — Это Диана?

— Да, — ответила она. Ее голос звучал странно, будто она находилась под водой или что-то в этом роде. — Ты слышала новость?

— Конечно, да, — сказала я.

— Ужасно, правда?

— Хуже некуда. — Интересно, кто из нас был за рулем, когда мы решили бросить вызов стеклянной стене Коттингема.

— Я просто не понимаю этого, — произнесла она.

— Что ты под этим подразумеваешь? Это же была твоя идея!

— Что ты сказала?! — изумилась она. — Да как ты можешь!

— Ведь это ты предложила это, разве нет?

— Поверить не могу, что ты говоришь такие ужасные вещи. Что я такого сделала? Ты всегда была единственной, кто прямо высказывал свое мнение, но я и представить себе не могла, что ты можешь быть такой жестокой. Ты просто жалкая пьяница! — выпалила она, — Бедняжка Анна, — и Диана повесила трубку.

Я с минуту тупо смотрела на телефон, затем стала обшаривать ящик прикроватного столика, пытаясь найти руководство пользователя от этого дурацкого аппарата.

Через пару минут я перезванивала последнему по последнему номеру, с которого мне звонили. Мне ответил автоответчик.

— Диана, пожалуйста, возьми трубку. Думаю, мы говорили о совершенно разных событиях.

Через несколько мгновений она подняла трубку.

— И о чем же ты говорила? — спросила Диана. Было ясно, что она плакала.

— Про взлом в Коттингеме, — пояснила я.

— Кто-то проник в Коттингем? — переспросила она. — Я не знала об этом.

— Ты ж ведь сказала, что мы украдем венеру прямо у Чарли из-под носа, разве нет?

— Но я же не в буквальном смысле, — возразила она.

— Тогда о чем же ты говорила? — спросила я.

Она глубоко вздохнула.

— Анна мертва. Она покончила с собой, — произнесла Диана.

— Что?! — воскликнула я. — Нет! Что произошло?

— Она бросилась с моста над Роздейл Вэлли роуд, — пояснила она. — Она упала на крышу автомобиля, который, к несчастью, проезжал в тот момент под мостом. Бедный парень.

— С водителем все в порядке?

— Не совсем, — сказала она. — Он жив, но машина восстановлению не подлежит. Полагаю, даже такой маленький человек, как Анна, падая с большой высоты, мог нанести достаточно сокрушительный удар. Он в тяжелом состоянии, но должен поправиться. Не сомневаюсь, что до конца жизни ему придется посещать психиатра, но, по крайней мере, Анна не забрала его с собой. Думаю, это хоть что-то. Об этом говорят на канале новостей. Эпизод про машину показывают примерно каждые пятнадцать минут.

— Все это просто ужасно, — промолвила я.

— Да, ужасно. Я думала, что ей становится лучше. Мне действительно так казалось. Также думала и Сибилла, которая, надо сказать, сейчас чувствует себя совершенно опустошенной. Ей тоже казалось, что Анне становится лучше. Она начала выходить из дома. Мне показалось, что прошлым вечером ей было хорошо в нашей компании, по крайней мере, отчасти. Возможно, нам следовало догадаться, что подобное может произойти, но мы даже не подумали.

— Прошлым вечером, — сказала я. — Что произошло прошлым вечером?

— Ты имеешь в виду с тобой? Ты отключилась.

— Это я знаю. Что после случилось?

— Я оплачу ущерб, нанесенный твоей машине, ладно? Это займет некоторое время, но я расплачусь.

— Вопрос не об этом, — возразила я.