Андрей Воронин - Время вспомнить все
В темноте возник язычок пламени, вспыхнула сигарета. Прикурил Витек. Он сидел на верстаке, одной рукой – локтем придерживал автомат, в другой сжимал гранату. Ствол автомата целился точно в Забродова. Щель была шириной в ладонь, не пролезть.
Илларион привалился спиной к калитке и почувствовал, та укреплена, она не поддалась даже на миллиметр.
– Что, дверь заблокировали?
– Как вы и учили, капитан, – сказал Андрей, которого Забродов не видел, он стоял прямо за дверью.
– У тебя рана-то серьезная?
– Да нет, пустяк, царапина, даже гранату могу сжимать.
– Ты бы ее в другую руку переложил, мало ли чего.
На кой хрен вам самолет, ребята? Куда вы на нем полетите, в Крым загорать, что ли?
– Наше дело, – тут же ответил Витек. – Мы же денег не просим, какого хрена менты в нас стреляли?
– А зачем вы с ними связывались?
– Поздно сейчас говорить об этом, капитан. Не мы связывались, они первые на нас поперли, а мы только ответили, как вы нас учили.
– Плохо же вы учились. Я вас учил слабых не обижать.
Несмотря на ужас ситуации, Витек не выдержал, засмеялся:
– Да уж, помню, солдат ребенка не обидит и беременную женщину тоже, и калеку-мента обижать грех.
– Вот видите, кое-что помните. Так зачем вам самолет? Вам же его никогда не дадут.
– Дадут. Тут такие детишки, что их родители скинутся и не только зафрахтуют, но и сам самолет купят вместе с экипажем.
– Не будет этого, мужики, не дадут вам до самолета добраться. Омоновцы на вас осерчали. Поверьте, только из гаража выберетесь, стрелять начнут. И поверьте, не промахнутся.
– Да, я уже видел, снайперы на крыше сидят. Если захочу, сам одного из них сниму, только не хочется мне больше стрелять.
– А чего ж тебе хочется, Витя?
– Убраться отсюда поскорее.
– А потом?
– Потом? Подумать, может и раскаемся.
– Давай, открывай дверь, – Забродов несильно ударил ногой в дверь, – детей жалко.
– Эй, капитан, не дури, не дергайся. Дверь мы тебе не откроем, детей не отпустим. Пока самолет нам не дадут, с места не двинемся. Нам спешить некуда, можем хоть неделю сидеть.
– А детей кормить чем будете?
– Найдем, не твоя забота. А захотим, и привезут.
– Не боишься, что тебе отравленной водки притащат?
– Нет, не боюсь. Я вначале того, кто принес, попробовать заставлю. А потом, как ты учил, детям дадим лизнуть.
– Витек, непорядок получается, ты со мной на «ты», никакой субординации, я ж тебя этому не учил.
Как ко мне обращаться надо?
– Товарищ капитан, – неохотно сказал Витек, спрыгивая с верстака и подходя чуть ближе.
– Вот это другое дело, уже можно разговаривать.
Андрюха, если что случится, я тебя знаю, жить ты не сможешь.
– А вы мне, капитан, душу не травите, я и сам знаю свою судьбу. Дерьмовая моя судьба.
– Но судьбу еще можно исправить.
– Вот мы и хотим исправить, – зло крикнул Каверин, – самолет, и никаких гвоздей! И уходите отсюда, капитан, от греха подальше уходите, не злите меня. Вы здесь, может быть, единственный, в кого мне всадить пулю не хочется, кто мне ничего плохого не сделал.
– А ты мне – сделал, Каверин. Из-за тебя всех спецназовцев ГРУ станут называть мерзавцами и отморозками. Вот один генерал из ФСБ уже приехал, нотации мне взялся читать, словно больше меня понимает. А мне и ответить нечего, потому как прав он. Не эфэсбэшники омоновцев постреляли, а мои ребята. Я же вас учил, воспитывал…
– Да, капитан, правду говорите. Вы с нами из одного котелка жрали, из одного стакана пили, и никогда, видит бог, нас не обижали. Так что на вас лично мы обиду не держим.
– Мне уже предлагали принести для вас отравленной водки.
– Ну и что? – засмеялся в глубине гаража Андрей Сизов. – Мы бы выпили. Может быть, так оно было бы спокойнее.
– Сдохли бы прямо с гранатами в руках, – добавил Забродов. – Ладно, мужики, открывайте дверь, я должен убедиться, что с детьми все в порядке.
– Посмотрите в щель, капитан, вон они – все в машине. Детей, как вы нас учили, не обижали, в машине закрыли, они там и сидят.
– Одному же стало плохо.
– Это у него от страха, – сказал Витек. – Мы его выпустили.
– Правильно сделали. Хорошо бы было, чтобы вы и остальных выпустили.
Незаметно Забродов взглянул на часы. Время ультиматума уже истекло, он десять минут говорил сверх положенного, а двое в гараже не замечали этого. Но Илларион понимал, они спохватятся, долго так продолжаться не может. Он понимал и другое, будь у него сейчас пистолет, он бы без труда смог застрелить их.
Но в гараж все равно не залез бы, да и гранаты в руках у обоих. Так что подобный вариант отпадал напрочь.
Оставалось лишь одно – уговорить.
И тогда он сказал самое главное:
– Мужики, давайте по честному. Ведь вас могли убить двадцать раз в Чечне, десять раз в Таджикистане и в других местах – много-много раз. Так что умереть вы могли месяц назад или год назад. Но пока вы живы, и то, что вы живы, считайте, везение.
– Нас расстреляют? – спросил Андрей Сизов с нервным смешком.
– Смертную казнь отменили, вы что, не знали?
– Нет, – честно признался Витек.
– Президент своим указом отменил, иначе в Совет Европы Россию бы не приняли. Так что расстрелять вас не расстреляют, дадут пожизненный срок. Или ГРУ постарается, чтобы вас упекли в «дурку», если хотите, можете стать сумасшедшими, хоть сейчас заявление пишите.
Андрей подошел к самой щели, уже не прячась от Забродова.
– Херню городишь, капитан, я под дурака косить не собираюсь. Сдаваться не умею.
– Мужики, вам уже не жить. Так что сдавайтесь, а детей отпустите.
– Чему-чему, капитан, а сдаваться вы нас не учили, не умеем, – рассмеялся Каверин.
– Всегда чему-нибудь приходится учиться, а если проиграл, то уж не плачь и не сучи ножками, Андрей.
Как-никак, не в Брестской крепости сидите, в гараже не станете на стенах писать «Умрем, но не сдаемся!», глупо получится, пошло.
– А что делать? – уже дрогнувшим голосом спросил Андрей.
– Да заткнись ты! – крикнул на него Каверин. – Не понимаешь, он же зубы заговаривает.
– Подожди, Витя.
– Они, наверное, уже гараж окружили.
– А что толку? Хоть десять раз его могут окружить, хоть бетонный колпак пусть строят, нам-то все равно, граната в руке, бензин здесь…
– И дети здесь, – зло пробурчал Забродов.
– Попадись нам под руку автобус с омоновцами, мы бы в заложники взяли их. Но с детьми спокойнее, они-то драться не лезут, да им все это и интересно, – уже нервно скрежеща зубами, смеялся Каверин.
Забродов стоял и смотрел в щель. Андрей, даже не посоветовавшись с Витьком, ударом ноги вышиб брус.
– Заходите, капитан.
– Нет, мужики, лучше вы выходите, мне там делать нечего.
– Боитесь, что вас возьмем в заложники?
– Вот этого я не боюсь. Меня столько раз брали, Витек, что тебе и не снилось. А потом не знали, что со мной делать. Давайте, выходите. Бросайте автоматы и вошли.
Андрей Сизов подошел к бочке с бензином, на крышке которой лежала чека от его гранаты, аккуратно заправил ее. Забродов, если бы захотел, мог в любой момент войти в гараж. Но он не спешил это делать, понял, ребята сломались и сейчас выйдут.
Он повернулся к ним спиной и негромко крикнул:
– Погасите прожектор! Мы идем вместе.
Затем толкнул ногой железную калитку, открывая ее настежь.
– Пошли, мужики!
Каверин и Сизов в бронежилетах, с автоматами в руках переступили порог гаража. Забродов стоял, словно бы прикрывая их собой.
– Бросайте оружие, – тихо сказал он.
Андрей бросил автомат. Тот звякнул о бетонную отмостку. Каверин медлил, затем брезентовый ремень заскользил в его руке, автомат бесшумно лег на землю, пальцы левой руки разжались.
– Пошли, – сказал Забродов, делая шаг вперед.
Но ни Забродов, ни Каверин с Сизовым даже не предполагали, что происходит там, в темноте, где были генерал и полковники.
– Стрелять на поражение, целиться в головы, – тихо по рации распорядился полковник ОМОНа, уже согласовав свои действия с начальством.
– Эй, осторожнее, – крикнул генерал Глебов, – там же Забродов!
– В первую очередь, там дети, – опуская рацию, прошептал полковник милиции.
Выстрелы слились в один. Андрей Сизов упал лицом вниз прямо на автомат Каверина. Витек дернулся, почувствовав опасность. Одна пуля вошла ему в лоб, вторая в горло, и он, вскинув пустую руку, завалился на спину, гулко ударившись о железные ворота.
Мещеряков успел только увидеть, как Илларион Забродов падает.
«Неужели и в него попали?» – мелькнула мысль, и он бросился вперед, несмотря на крик полковника.
– Назад!
Всего лишь секунду царила тишина, а затем к лежащим побежали. Первым добежал Мещеряков. Забродов лежал поверх мертвых Каверина и Сизова. Мещеряков схватил его за плечо и хотел повернуть на спину.
– Отвали! – зло сказал Забродов. – Подо мной граната!
