Масонская касса - Андрей Воронин
Местный агент с любопытством наблюдал за манипуляциями Якушева с пистолетом.
— Надо же, до чего у вас, столичных людей, все по-взрослому, — сказал он, бросив еще один черный камешек на весы своей судьбы, которые и без того уже склонялись не в его пользу. — Видно, за этим твоим приятелем много чего тянется… Только зачем самому-то мараться? Давай я скажу своим ребятам…
— Костей не соберут твои ребята, — хмуро возразил Якушев. — Нет уж, лучше я сам как-нибудь. Да оно и спокойнее. Знаешь, как говорят? Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам. Так где у него нора?
Агент назвал адрес. Якушев сунул пистолет под мышку, как градусник, принес туристическую схему города и расстелил на столе. Схема была плохонькая, недостаточно подробная; агент очертил дымящимся кончиком сигареты кружок, в котором могло уместиться не меньше двух десятков многоэтажных жилых домов, и сказал:
— Вот тут приблизительно.
— Угу, — произнес Якушев. — Твои люди все еще там?
— Глаз не спускают, — ответил агент.
— Убери их оттуда, — скомандовал Якушев. — Быстренько. Прямо сейчас.
Агент достал мобильник, набрал номер и приказал какому-то Сидякову сниматься.
— Чтоб через минуту духу вашего там не было! — резко закончил он.
По телефону этот тип разговаривал отрывисто и сухо, совсем не так, как с Якушевым. Пока агент выпендривался перед столичным гостем, демонстрируя степень своей крутизны, Якушев в последний раз взвесил все «за» и «против». Блондин сделал свое дело, и проку от него больше не было никакого. Майор был готов в один, от силы в два дня завершить работу и отряхнуть прах этого поганого местечка со своей обуви. Помеха в лице чересчур сообразительного и любопытного агента, явно возомнившего, что совместная работа с московским майором есть не что иное, как его, белокурого стукача, звездный час, и строящего на основании данной заведомо ложной предпосылки далеко идущие планы, была нужна ему, как прыщ на носу. Куда важнее было обеспечить секретность; лежавшая у агента за пазухой увесистая пачка купюр, хоть и не являлась определяющим фактором, тоже не шла у Якушева из головы и играла немаловажную роль. Да и вообще, этот типчик ему не нравился с самого начала. Следовательно…
— Кстати, есть новости о Зяме, — сказал агент, наливая себе текилы.
Якушев, который уже успел зайти ему за спину, остановился.
— Ну?
— Зяма получил откуда-то из Центра партию стрелкового оружия, — сказал агент. — Серьезную. Автоматы с глушителями, патроны, пара снайперских винтовок, ночная оптика…
— Так, — сказал Якушев.
— Я пока придержал эту информацию. — Агент сделал паузу, высыпал на запястье щепотку соли, лизнул, залпом выпил текилу и сунул в рот ломтик лимона. — Знаю, что ты интересуешься Зиминым, — продолжал он слегка перехваченным голосом, энергично жуя, — вот и придержал. Вдруг, думаю, майору пригодится? Цени!
— Ценю, — сказал Якушев. Он не кривил душой: информация действительно была ценная.
Агент закурил новую сигарету и подлил себе из бутылки. На Якушева он не смотрел.
— Засиделся я в этой дыре, майор. Тебе, столичному человеку, меня не понять. Это ж такая тоска!.. Ни тебе оперативного простора, ни перспективы роста… Не знаешь, как моему горю помочь? Может, замолвишь за меня словечко?..
— Сиди тихо, — сказал Якушев, приставляя к поросшему аккуратно подстриженными и тщательно причесанными волосами затылку холодное вороненое дуло.
Агент замер, не донеся рюмку до рта.
— Ты чего, майор? — спросил он напряженным голосом.
— Тихо! — вполголоса прикрикнул Якушев, сильнее прижимая ствол к затылку агента и взводя большим пальцем курок.
Характерный металлический щелчок был красноречивее любых угроз: агент застыл в полной неподвижности, держа на весу рюмку и, кажется, даже не дыша.
— Только дернись — вышибу мозги, — пообещал Якушев.
Продолжая прижимать пистолет к затылку блондина, он свободной рукой ловко залез к нему за пазуху и вытащил из наплечной кобуры пистолет — табельный «Макаров» с протертым до сизого металла стволом и коричневой пластмассовой рукояткой. Эту операцию майор постарался провернуть как можно скорее, пока агент не оправился от шока и не отколол какой-нибудь номер. Провинциал или нет, он был намного крупнее, тяжелее и сильнее Якушева. Все это, будучи помноженным на специальную подготовку офицера госбезопасности, давало ему шанс, потому-то Якушев и торопился.
Он снял «Макаров» с предохранителя и упер ствол в правый висок агента.
— Пей, — сказал он.
Агент послушно выпил и осторожно поставил рюмку на стол.
— За что? — спросил он.
На этот вопрос Якушев мог бы ответить довольно пространной речью; честно говоря, очень хотелось выложить этому уроду все, что о нем думает. Но произносить речь он, конечно же, не стал: любые переговоры всегда дают тому, кто на мушке, шанс вывернуться. Если собрался стрелять — стреляй, а речи побереги для профсоюзного собрания…
Поэтому майор Якушев ограничился одной короткой репликой.
— Ты мне сразу не понравился, козел, — сказал он и поставил точку в прениях, спустив курок «Макарова».
Странно, но череп у этого двухметрового викинга оказался хрупким, как яичная скорлупа. Пуля прошла навылет, окатив его левое плечо, спинку кресла и даже ковер тем, что агент при жизни считал своими мозгами. Негромко звякнуло стекло; повернув голову, Якушев увидел круглое отверстие в стеклянной дверце бара, а спустя секунду из щели под ней медленно потекла густая темно-красная жидкость, как будто там, в баре, тоже кого-то прикончили. Впрочем, распространившийся по комнате запах свидетельствовал, что это не кровь, а всего лишь вишневый ликер, припасенный, надо понимать, для баб.
Якушев немного постоял, прислушиваясь, а потом занялся делом: выгреб из карманов убитого деньги и ключи от машины, стер с пистолета отпечатки своих пальцев, приложил рукоятку к мертвой ладони, проследив за тем, чтобы указательный палец оставил след на спусковом крючке, и бросил оружие на ковер рядом со свисающей почти до пола рукой блондина. Теперь все выглядело как подобает: офицер ФСБ застрелился на конспиративной квартире. Выпил напоследок своей любимой текилы, покурил всласть и пустил себе пулю в висок… Почему? Ну, если поискать, причина обязательно найдется. У такого урода этих причин должен быть вагон и маленькая тележка. И вообще, среди людей этой профессии самоубийства — не такая редкость, как принято считать. Не выдерживают парни нагрузки, ломаются…
Собрав разбросанные по столу фотографии, еще раз внимательно осмотревшись и убедившись, что все
