Мистерия в Турине (Плохая война – 6) - Алексей Вячеславович Зубков
— А Вашего гостя из Московии мы бы приняли на дипломатическом уровне, — сказала Луиза Савойская, — Может быть, стоит отправить посольство в эту диковинную страну.
— Офлифная идея, Фафе Фыфофефтфо, — тихо ответил отец Августин разбитыми губами.
8. Глава. 27 декабря. Разговор с королевой-матерью
Утром перед мистерией Максимилиан и Шарлотта де Круа за завтраком обсудили планы.
— Генуэзцы и де Виллар все будут валить на Медичи, — сказала Шарлотта.
— Мы разве не должны были создать впечатление, что золото украли Медичи? — ответил Макс.
— С чего ты взял?
— Здесь, похоже, все уже сообразили, что я брал в руки это золото, а у нас задача показать, что я — человек Медичи.
— Это не цель, это средство.
— Что тогда цель?
— Цель — перессорить переговорщиков и провалить проект Италийской конфедерации. Пусть они придут к королеве-матери и тыкают пальцем, будто ты человек Медичи или человек де Фуа.
Перед выходом сходили за благословением к викарию.
— Ни на епископа, ни на отца Пандольфо ни в коем случае не ссылайся, — сказала Шарлотта.
Викарий кивнул.
— Почему? — удивился Максимилиан.
— Потому что я жду тебя здесь, — сказала Шарлотта, — Если тебя арестуют, то могут сразу арестовать и меня, а мне надо быть на свободе, чтобы организовать твою защиту.
— Хорошо.
Отец Пандольфо благословил Макса, рыцарь даже не взял трость и бодро направился пешком через площадь. На самом деле, ходить пешком ему не стало легче, чем раньше. Раненая левая рука не могла удержать тяжелую стальную трость. И опираться на трость пробитой ладонью доктор запретил. Хотя и так желание не возникало. При необходимости, Максимилиан мог и без третьей точки опоры передвигаться короткими переходами. Как сейчас через площадь.
Внутри городских стен Турин настолько невелик, что от ворот с башнями Палатин на северо-востоке до ворот замка Акайя на юго-востоке можно дойти пешком за десять минут. При этом путь будет пролегать мимо собора Иоанна Крестителя по площади Сан-Джованни, мимо почти пристроенного к собору дворца епископа и от дворца епископа нужна всего пара минут, чтобы пересечь площадь до входа в замок.
Когда-то на этом месте были ворота римского военного лагеря. Со временем военный лагерь превратился в город, появилась стена и надвратные укрепления. Столицей Савойи оставался Шамбери, а Турин удостаивался внимания по остаточному принципу. Лодовико Акайя реконструировал замок, достроив его из пристройке к стене с двумя башнями до квадрата с четырьмя. При Бьянке Монферратской замок стал достаточно хорош, чтобы принимать Карла VIII Французского. С тех пор замок поддерживался в полной готовности к приему сколько угодно высокопоставленных гостей.
В текущем году замок Акайя унаследовал от отца Бернардино I Савойский-Раккониджи, женатый на генуэзской дворянке Виоланте Адорно, дочери Джованни Адорно и Элеоноры Сансеверино. Да, здесь все друг другу родственники. Решив уступить замок Луизе Савойской, Бернардино переехал через пару домов к тестю. Что поделать, приличных апартаментов внутри немного, и существенную часть внутреннего пространства занимают хозяйственные помещения.
Замок представлял собой квадрат с внутренним двориком. В углах квадрата стояли четыре круглые башни. Две наружные постарше, две внутренние поновее. До уровня где-то третьего этажа окон не было. Выше, на условно третьем и четвертом этажах в город смотрели нормальные окна, как у жилого дома. Со стороны города по центру фасада во дворик вели двое высоких ворот, устроенных в арках высотой примерно под пол третьего этажа. Две арки высотой в этаж между воротами и угловыми башнями вели вовнутрь собственно замка.
Крыша замка по всему периметру, как и крыши башен, была плоская и с зубцами. Такие же по стилю, цвету и размеру зубцы красовались на городской стене, которая примыкала к замку. Городская стена по правилам фортификации упиралась не в башни, а в стену непосредственно замка, чтобы башни выглядывали за стену и давали возможность стрелять из бойниц вдоль стены. Верх стены соответствовал примерно полу третьего этажа, и из двух внешних башен можно было выйти на стену через двери, обращенные в сторону города.
Камердинер выслушал Максимилиана, и не обнадежил. Ее Высочество занята. Но он честно доложил, что викарий Турина Пандольфо Медичи просит принять мессира де Круа по чрезвычайно важному делу. После чего быстрым шагом примчался обратно, и почти потащил гостя в покои королевы-матери.
Луиза Савойская стояла перед зеркалом в парадном платье из черного бархата. Траур трауром, а мода модой и статус статусом. И материал, и фасон, и аксессуары совершенно не аскетичные. Ее Высочество придирчиво разглядывала себя, а две служанки поправляли шнурочки и складочки.
— У меня нет лишнего времени, — сказала королева-мать, не поздоровавшись в ответ на приветствие и поклон рыцаря, — Тем более, для креатур Медичи. Что такое важное ты хочешь мне рассказать?
— Я не служу Медичи, Ваше Высочество.
— Тогда почему ты просишься на прием при посредничестве отца Пандольфо?
— Потому что ему тоже важно, что я не служу Медичи.
— Докладывай. У тебя десять минут, и я ухожу смотреть мистерию.
— Это касается Андре де Ментона.
— Вон! — приказала Луиза служанкам.
Те побежали к двери.
— Стража!
— Да, Ваше Высочество! — откликнулся на вид старший из благородных юношей, которые стояли в почетном карауле.
— Отойдите от двери и смотрите, чтобы никто не подходил.
— Будет исполнено!
Стражники закрыли двери снаружи.
— Докладывайте.
— Я прибыл в Геную из Турина с королевским финансовым контролером Пьером де Вьенном, чтобы найти пропавшее золото и серебро для армии… — начал Максимилиан.
— Ищите свое золото у казначея Самблансе, — перебила его Луиза.
— Мы не нашли денег в Генуе, но нашли их у грабителей.
— Вот как?
— Да.
Макс, как он уже репетировал с Шарлоттой, рассказал первую часть истории про кражу золота наемниками Альфонсо Тарди и не обмолвился, что он знает предысторию, как золотые и серебряные монеты, которые должна была получить армия, превратились в золотые монеты и слитки, которые украли разбойники.
— Как вы узнали про корабль?
— Мне сообщили доброжелатели. Все действия оставляют следы, и нашелся человек, который из перьев собрал птичку.
— Дальше.
— Мои люди захватили корабль. Мы перегрузили золото и повезли его сушей в Кремону.
— Вам не пришло в голову, что золото надо было вернуть владельцам?
— Владелец золота — Его Величество, — Макс снова притворился,
