Чёрные вдовы - Владимир Волкович
– Так кто же та женщина? – спросила она холодным и бесстрастным голосом.
– Её бабушка Мария Тарновская была знаменитой женщиной в начале нашего века, в честь её тебя и назвали.
– Чем же она была знаменита?
– Она сводила с ума мужчин своей красотой, а потом различными путями забирала у них деньги. Несколько человек свели счёты с жизнью, оставив ей свои сбережения. После убийства своего последнего жениха в Венеции она отсидела в тюрьме несколько лет. После выхода из тюрьмы познакомилась с одним французом, они уехали в Аргентину, и там у твоей прабабушки родился сын – твой дед.
Маша передёрнула плечами, но видно было, что она проявила неподдельный интерес к рассказу Клары.
– Что же дальше?
– Я не всё знаю, только лишь то, что смогла вытянуть из Лии. Этот сын женился на местной метиске, и у них родилась твоя биологическая мать. Вот её яйцеклетку и внедрили для вынашивания ребёнка, то есть тебя, Лие.
– Где я могу что-то узнать об этом подробнее?
– Здесь, в Израиле, маловероятно, хотя об истории с твоей прабабушкой знали во всём мире. Лучше всего в библиотеках и архивах Парижа или Италии, может быть, в Венеции, где состоялся суд и остались многие тома этого дела.
– Так что, мне надо ехать в Париж? Хорошо, что я знаю французский.
– Тебя никто не выпустит, мы – новые репатрианты, даже временный паспорт для выезда не дадут. Может быть, через год.
– Ну уж нет, так долго ждать я не намерена. – Мария потёрла лоб, помолчала и добавила: – Правильно меня предупреждали, чтобы не ехала в Израиль. Лучше бы жила в Союзе и ничего этого не знала. Хотя и туда мне уже возврата нет…
– Не думаю, что еврейке в Союзе лучше, чем в Израиле, стране евреев.
– Я, получается, не еврейка.
– Ты еврейка по отцу и имела право на репатриацию. Хотя то, что я тебе рассказала, нигде в документах не отмечено, и никто об этом не знает, кроме узкого круга людей.
– Зато я теперь всё знаю и не смогу считать себя еврейкой.
– А в общем, как пожелаешь. – Клару больше занимал вопрос – согласится ли Маша спать с Ароном. Ей казалось, что теперь, когда она просветила племянницу, та станет более послушной. – Так как насчёт того, что я тебе предложила?
– Я подумаю.
– Думай скорее, а то этот козёл опять на меня прыгать начнёт.
– Завтра.
* * *
В эту ночь Мария так и не ложилась. Она вышла из дому, дошла до недалёкого леса и долго бродила меж деревьев и кустов, казавшихся в лунном свете какими-то фантастическими чудовищами. Но девушка их не боялась, она уже ничего и никого не боялась. Холодное бешенство к окружающему и равнодушие к людям поселились в ней навечно.
Утром она пришла в дом, когда хозяева уже встали, а Клара с Ароном спали, как обычно, почти до обеда.
– Здравствуйте!
– Здравствуй! – мать Клариного жениха смотрела на Машу с удивлением, она никогда не приходила на их половину, тем более утром перед работой. – Что-то случилось?
– Да, случилось! – Девушка чётко и ясно изложила то, на что толкала её родная тётя. Причём в таких выражениях, что женщина, выслушивавшая её, чуть не рухнула на пол.
– Ты иди сейчас, детка, иди, я не буду говорить мужу, а то он выгонит вас на улицу. Вечером мы будем решать…
Вечером состоялся семейный совет, на который позвали Клару. Мария запёрлась в своей комнате и постаралась заснуть, чтобы компенсировать бессонную предыдущую ночь. Что решили на совете, девушка не узнала, Клара к ней больше не заходила. С утра пораньше будущий тесть уехал в Тель-Авив, а уже под вечер приехал нарочный и вручил Маше повестку – явиться в военный комиссариат на собеседование. Там выписали документ, который обязывал её в соответствии с законом в течение суток прибыть для прохождения срочной воинской службы. Уже на обратном пути, трясясь в автобусе, она связала всё происшедшее и пришла к правильному выводу, что родственники предпочли от неё избавиться, задействовав для этого связи главы семьи. Так и не успев увидеться с Роном, Мария вместе с группой девушек-призывников отбыла на израильско-сирийскую границу, вернее, линию разграничения сирийских и израильских войск.
* * *
6 октября 1973 года в Израиле был один из самых святых праздников еврейского народа – Йом Кипур (Судный день). В этот день, который, по еврейскому календарю, приходит вечером предыдущего дня с заходом солнца, прекращаются все дела, и страна замирает. Закрываются магазины, кафе и рестораны, прекращают работать заводы и предприятия, машины ставятся на стоянки и в гаражи, поезда отдыхают в депо. Даже международный аэропорт в этот день закрыт. В воздухе разливается напряжённая тишина, кажется, всё вокруг наполняется божественной энергией ожидания. Города вымирают, автострады пустеют, даже птицы притихают и лишь потихоньку поют свои вечные песни.
День всепрощения – вершина духовного подъёма, наиболее святой и возвышенный день года, когда люди, забывая о земных делах, полностью посвящают себя искуплению и очищению от совершённых грехов, это время искреннего отчёта, самоанализа и подведения итогов прожитому году.
Кто не пробуждается, чья душа не стремится к Всевышнему, разве он живёт? Но тот, кто способен оторваться от будней и спросить себя: «Зачем я на Земле, в чём моё назначение, где моё место?» – у такого человека есть надежда.
«Кто находится между живыми, тому ещё есть надежда, – утверждал царь Соломон, – как и псу живому лучше, нежели мёртвому льву».
И в этот святой день Египет и Сирия, подло и неожиданно, следуя приказу своих руководителей, напали на Израиль. Они застали армию обороны Израиля врасплох и вначале успешно продвигались в глубь маленькой страны. Сирия двинула против Израиля 1200 танков и 50 тысяч солдат, у Израиля же в приграничном районе было около 170 танков и всего 600 солдат. Завязалось жестокое танковое сражение – крупнейшее после Курской битвы во Второй мировой войне.
Но перелом наступил очень быстро, через два дня войска Сирии были остановлены, а через четыре – израильская артиллерия уже обстреливала Дамаск. Поражение с полным разгромом получил и Египет. Советский Союз предупредил США, что, если Израиль не остановится, он примет неотложные меры. Семь советских воздушно-десантных дивизий уже стояли в полной готовности. В ответ США поставили на полную готовность свои ядерные силы, мир находился в двух шагах от ядерной катастрофы.
Однако по требованию ООН в мае 1974 года была обозначена линия соприкосновения, куда, создав буферную зону, ввели войска стран ООН.
