Эльмира Нетесова - Женская месть
— Коля! Слышишь, дружбан, успокойся! Возьми себя в руки! — просил Женька человека срывающимся голосом.
— Все потеряно! Всех растерял! Все ушли от меня! Никого рядом! — вырвалось у того с рыданием.
— Ну, это ты зря! Я с тобой! И не брошу, не оставлю одного! — обещал Евгений.
— Мне никого не вернуть. Ни сына, ни Наталью.
— С нею сам поговорю. Поймет и послушается.
— Она любила Леху. Такое не проходит. Она не забудет. Ведь я уговорил ее. Мне ответ держать перед живыми и мертвым, — вытащил закричавший мобильник, поздоровался, как-то сразу собрался в пружину и пообещал звонившему вскоре приехать.
— Не обижайся, Захар, что вот такое скомканное у нас с тобою знакомство. Друзья меня ждут. Надо поторопиться, — встал из-за стола, подал руку сапожнику. Потом, словно что-то вспомнив, обнял его. И вскоре вышел во двор.
Женька выскочил следом, нырнул на водительское сиденье, а вскоре машина выехала на дорогу, исчезла из вида.
В семье Евгения тем временем шла своя жизнь. Все женщины собрались в спальне Натальи.
— Хватит хныкать, слышишь, подбери сопли и слюни. Иди умойся и приходи на кухню, — позвала Валентина, добавив резко:
— Ни один козел не стоит твоих слез! Вспомни, сколько из-за него поревела? Иль мало нервов помотал? Аборт пришлось сделать на пятом месяце! Его бы козла выскрести в том кресле, как бы он, отморозок, живой остался. Уже вернулась к нему, простила засранца, а он с сучонкой в постели кувыркается. И ты после всего еще воешь по нем? Дура, что ли? Таких за мужиков держать нельзя. Скоты, одно им званье! Никого их не жалей и не оплакивай. Не то слезы, сопли не стоит. Помнишь, вернулась домой после аборта, тот гнус даже не позвонил. А ты еле живая.
— Ну да, конечно! Отец навешал так, что мало не показалось. Легче было бы еще пару абортов выдержать, — вытерла лицо Наташка.
— Пошли на кухню. Позавтракаем, пока сами дома и никто не достает нервы, — позвала Ирина.
— Ты сегодня на работу не пойдешь? — спросила ее Наталья.
— Отпросилась на похороны придурка. На десять дней отпустили. Хоть высплюсь за эти дни, — потянулась Ирина средь зала.
— Мам! Ну не надо мертвого в хвост и в гриву костылять, — осадила Наташка.
— Он мертвый с живыми не считался! Кого хоть раз пожалел? Тебе хамил, со всеми городскими суками отметился. И тебя заразой мог наградить. Ему недолго. Потом лечись до конца жизни. А вину за болячку на тебя взвалил бы! Докажи гаду, что ты ни с кем ни сном ни духом не виновата! — хмурилась Ирина.
— Да разве так бывает? — удивилась Натка.
— Сплошь и рядом! Твой дед по молодости зацепил мандавошек. Конечно, меня заразил. Ну, я в крик! Все рыло ногтями изорвала до самых плеч. А он, говнюк, ляпнул, что это я его лобковыми наградила! Вот где получил хорек. Все сковородки на его башку примерила. Таких чертей насовала, что волком взвыл, кила собачья! — вспомнила Валентина.
— Ты хоть отплатила ему? — прищурилась Натка.
— А то как же? Неужели простила бы такое гнусу? На другой же день отметилась с хахалем! А что? Только им можно нас унижать? Я как увидела, с кем он таскается, тут же рога наставила ишаку! Представляете, с Люськой! Я от злости чуть не задохнулась! — вошли на кухню бабы.
— Ты их застала?
— В кафе увидела!
— Это не доказательство! — фыркнула Ирка.
— Ну, если б дома накрыла обоих, ему бы яйцы вырвала, а ей башку свернула б!
— Может, просто так сидели, кофе пили!
— Ага! А чего он у нее под юбкой забыл? Вот и врезала бутылкой по башке. Пусть скажет спасибо, что она пустой оказалась.
— А если бы убила? — ахнула Наташка.
— Черт его не взял! Через пяток минут очухался, да как побежал! Я глазом моргнуть не успела, как он в мастерскую вскочил. До позднего вечера боялся домой вернуться, суслячья харя!
— А как помирились?
— Целых два месяца к своей койке не подпускала и не разговаривала с ним!
— Круто! — похвалила бабку Наташка.
— Я своего паскудника тоже припутала. Собрались поехать к отцу. Ну, заехали на оптовку кое-чего купить. А Женька, вот мразь, нырнул в склад следом за продавщицей и будто присох там. Я дверь открыла, а он уже наготове. Села я в машину, сама уехала к отцу, этого козла на оптовке бросила беколесного. Он через час возник. Завела в сарай, да так вломила от души, что до вечера отдыхал. Обратно тоже сама вела машину, — вспомнила Ирка под общий смех.
— Захарий по молодости махровым кобелем был. Он столько обуви не сделал, сколько баб переимел! Потому брехались с ним часто. Ну, конечно, не до крику, не до визгу, а все же каталка в ход шла! — улыбнулась Валентина.
— Ну, расскажи, что там этот мудак отмочил, Леха придурошный! С чего вздернулся? Захотел узнать, где у него было больше, в голове иль в заднице? — села за стол Ирина.
Наташка рассказала все подробно:
— Я первой вошла. Николай ставил машину в гараже. А для того три остановки надо проехать. Короче, дверь в квартиру была закрыта так, будто никого нет. Я открыла своим ключом. Подумала, что Лешка смотался к корешам. Умылась, сварила кофе. И только села к столу, ворона подлетела к окну, долбит клювом в стекло. Стала отгонять, пролила кофе, ну и вздумала переодеться. Пошла в нашу спальню, мимоходом приметила, что в Лешкиной комнате дверь открыта нараспашку. Я сдуру сунулась посмотреть. А он висит весь синий, и язык вывалил чуть ни до пупка. Как напугалась, словами не передать! — съежилась Натка.
— Чего заходишься? Правильно сделал. Руки всем развязал. Хоть одно доброе дело на его счету останется! — фыркнула Валентина.
— И правда! Ну как вместе жить? — поддержала Ирина.
— Короче, я о том не думала! Испугалась! Выскочила в коридор да как заорала:
— Люди! Помогите! — и прибежали все кто был в это время дома.
— Вот дура! Зачем звала? Надо было Николая дождаться. Он бы сам распорядился что делать? Или нам позвонила. Кто чужих зовет, чем они помогут? Только сплетни по городу разнесут, да всякие слухи. Тебе это нужно? Впредь умнее будь! — заметила Валентина.
— Я больше никого хоронить не собираюсь, не переживу! С меня Алешки по горло хватит! — отложила Наташка ложку.
— Мало ли что жизнь подбросит. Знай на будущее, чужим не доверяй! Своим скажи поначалу.
— Ну, нам не подумала сказать, хотя бы Коле или отцу позвонила б!
— Мозги заклинило. Испугалась.
— Сначала обосралась, потом испугалась.
— Глупая! Именно соседи проституткой тебя назвали.
— Обосрали перед милицией. Это точно. Не общайся с ними больше.
— Я не хочу туда возвращаться.
— Немного отдохни у нас!
— Совсем не хочу! — заупрямилась Натка.
— Дурная! Квартиру, в конце концов, поменять можно на другую. А вот такого человека сыщи попробуй. У него и звание, и должность, сам из себя представительный. Глянуть любо! Сущий богатырь! У него всюду знакомств и связи. Даже в Москве! Где второго такого сыщешь? — говорила Ирина.
— Да что толку мне с этого, мам!
— Как так! Это жизнь, основа!
— Мам! Он импотент! Понимаешь?
— Совсем? — выронила ложку Ирина.
— Он отдельно спит. Разве это с добра? Ссылается на усталость, — пожаловалась Наташка.
— А может, болен и лечится?
— Того не легче! — отвернулась Валентина и, едва продохнув Иркино предположенье, спросила:
— Ну, а сам Колька, что говорит по этому поводу? Или только болезнью прикрывается?
— За все время ни разу не подошел к моей постели. Я уже и не знаю, зачем ему нужна?
— Если б был импотентом, у него не было бы сына! Да и Наташку не стал бы уговаривать к себе. Нет, тут какая-то другая причина, временная, — задумалась Ирина.
— А ты зайди к нему в спальню сама!
— Зачем? Он через минуту уже храпит так, что двери из петель чуть не выскакивают, — рассмеялась Натка.
— Скажи, он дома пытается тебя прихватить, когда вы один на один? Обнимает, целует иль нет?
— Еще как! Все время!
— Возбужденье чувствуешь?
— Ну да!
— Тогда порядок! Просто присутствие Алешки сковывало, мешало человеку! Догадалась Ирина.
— Мужики пошли, черт бы их побрал, сколько времени девка прожила, а он и не тронул ее! — возмутилась Валентина.
— Я сама уже собиралась спросить его в чем дело? А тут, вот такое!
— Ты, если он ни на что не годен, ни одного дня не задерживайся! — встряла мать.
— Я вообще не хочу возвращаться!
— Ну так нельзя!
— Почему? Мы с ним ничем не связаны. А тут еще это! Не будь меня, он бы жил!
— Никто ничего заранее не знает.
— Но отмстила ты круто ему. За все одним махом. Он и на том свете не забудет, — рассмеялась Ирина.
— Так и надо учить этих козлов! — поддержала Валентина, добавив:
— Не стоит жалеть гадов. Пусть боятся!
— Одно мне все равно надо выдержать, сами похороны. Дальше будет видно! — сказала на раздумье Наташка.
