Валерий Горшков - В рясе смертника
– Успокойтесь, нет здесь никакого колдовства. Если текст был, а сейчас его нет, значит, писали специальными чернилами. От соприкосновения с воздухом такие чернила постепенно исчезают и через несколько минут после вскрытия конверта от них не остается даже следа. Что там было написано, баба Маша?
– Там… это… – стараясь не смотреть мне в глаза и смущенно переминаясь с ноги на ногу, пробормотала женщина. – Там было, кажись… – Закрыв глаза, она сосредоточенно наморщила лицо, пытаясь воспроизвести в памяти навсегда исчезнувший с более чем странного послания текст.
– Пишет, что вы, батюшка, мол, неплохой сыщик, но все-таки сделали много ошибок. Не стоило фотографировать, этим вы себя выдали… Ага, так… А лохматый человек, тот, что в окне, убежал через чердак, вышел через соседнее парадное, за углом сел в «пятерку» с грязным номером и черными стеклами и поехал к этому… как его… Василеостровскому отделению милиции, вот!
– Вы ничего не путаете? – на всякий случай переспросил я. – Именно к отделению милиции?!
– Точно так, – на секунду открыв глаза, кивнула баба Маша и снова приняла вид слепой прорицательницы Ванги, изготовившись вспоминать дальше. – Там лохматый зачем-то вышел, кому-то позвонил по сотовому телефону, сел назад и принялся ждать. Из машины боле не выходил… Где-то через час к участку подъехал милицейский «бобик», из него вышел знакомый вам, батюшка, молодой мужчина в пиджаке цвета… вроде как соль с перцем, перешел дорогу и сел в «пятерку». Они говорили минут десять. После тот, что в пиджаке, зашел в милицию, а другой поехал на север. На одном из перекрестков Каменноостровского он проскочил на красный свет и оторвался…
Баба Маша, вне всяких сомнений обладающая феноменальной памятью, открыла глаза и с виноватым видом добавила:
– А в конце так… Мол, я сделал все возможное, чтобы подстраховать вас, отец Павел, но вынужден отказаться от дальнейших действий из-за неотложных дел… Ага… У вас, мол, хватит смекалки довести расследование до конца, имея эту информацию. И еще он просит не забывать про тайну исповеди. Внизу подпись: Грешник. Кажись, все, батюшка, ничего не упустила. Вы уж простите меня, дуру, не удержалась я! Сначала пожар у батюшки настоятеля, потом этот черный басурман со своим письмом… Вы не серчайте, Христом богом прошу, не со зла я, вот вам истинный крест!
Баба Маша опять принялась истово креститься. Я заметил, что на ее глаза наворачиваются слезы, и поспешил успокоить:
– Я вас прощаю. Бог с вами, не плачьте. Только одна просьба…
– Никому, что вы! – вмиг поняв, что от нее, провинившейся, требуется, громким шепотом заверила баба Маша. – Ни единому человечку! – И тут же прямо в лоб спросила, не сумев удержать распиравшего ее не хуже дрожжей женского любопытства: – А кто это – Грешник, отец Павел?
– Мой прихожанин. – Я сразу понял, кто являлся автором письма. Оставаясь в тени, киллер по имени Сергей оберегал меня во время моего наблюдения за «нехорошей квартирой» сатаниста Пороса. – Он в некотором роде частный детектив и помогает мне найти преступников, тех, с шоссе… На милицию надежды мало.
О происшедшей со мной на трассе аварии здесь уже знали все, несмотря на то, что я не горел желанием рассказывать об этом на каждом углу. Однако о причастности к делу сатанистов до недавнего времени были осведомлены лишь опер Томанцев со товарищи, я да отец Сергий…
– Ох уж эта милиция! – не удержалась от язвительной реплики в адрес МВД баба Маша и всплеснула руками. – У моей соседки по квартире Клавы Чумичкиной надысь все стираное белье с чердака украли, так эти пьяницы даже заявление брать отказывались! Говорят, у них и без драных пододеяльников и штопаных портков головной боли хватает… Вот ироды! Что творится-то на Руси, матерь божья, ax-ax-ax… Пойду я, батюшка, свечи продавать. Там, наверное, уже целая очередь выстроилась, – с мольбой посмотрела на меня баба Маша, потуже затянув узел платка.
– Иди с богом, – отпустил я стоявшую передо мной с виноватым видом пожилую женщину. Затем подошел к столу, поднял было телефонную трубку, чтобы сообщить капитану Томанцеву о неожиданной помощи моего недавнего посетителя – киллера Сергея, но, помедлив, опустил ее на аппарат…
Тайна исповеди священна. В прошлый раз я и так балансировал на грани, рассказывая Томанцеву о незнакомце.
Его невидимая профессиональная группа славно поработала на Десятой линии и вывела меня на затерявшийся было след Люцифера. Мало того! Я теперь знал, что ударник из «Гниющих внутренностей» не только знаком с щеголеватым лейтенантом Романом Семеновым, но и встречался с ним буквально через полтора-два часа после пикирующего полета Пороса – Посаженникова, и не где-нибудь, а прямо напротив райотдела милиции! О чем говорили в «пятерке» с тонированными стеклами и замазанным грязью номером генеральский отпрыск в модном сером пиджаке и музыкант-сатанист, догадаться не сложно… Люцифер, имея такой источник информации, знал, что отогнанный в Колпино для ремонта джип Пороса найден и толстяка в любую минуту могут взять за горло, а посему предпочел убить подельника. А во время описанной Сергеем встречи с опером сатанист получил ответы на ряд крайне важных для него вопросов. Например: кто именно фотографировал окна квартиры из дома напротив? Случайное откровение Томанцева о моей стычке с сатанистами, упоминание о службе в тюремной церкви на Каменном, а также сам факт моей на первый взгляд необъяснимой активности во время событий на Васильевском острове – все это стало известно Люциферу. Он понял, что перед ним опасный соперник, и решил избавиться от него как можно скорее…
Узнать адрес протоиерея Троицкого храма, имея знакомого мента-опера, так же просто, как нажать клавишу на панели компьютера. В Стрельну срочно отправили наблюдателя, который, засев в одном из недостроенных коттеджей, видел, как я выходил из милицейской «Волги», и сообщил об этом не на шутку обеспокоившемуся Люциферу. И вот под покровом дождливой ночи за дело взялись поджигатели и снайпер. Если бы не подпол в доме отца Сергия, итог дьявольской акции был бы совсем иным… Интересно, чем они подпалили дом, что он так стремительно вспыхнул, несмотря на проливной дождь? Запаха бензина я тогда не ощутил. Может, напалм…
Теперь я не сомневался, что заявление о сборищах сатанистов, написанное любопытной и слегка свихнувшейся старушкой из дома напротив, было в милиции замято непосредственно лейтенантом Семеновым, «не выявившим изложенных в заявлении фактов». Дальнейшая судьба заявительницы неизвестна. Навряд ли Люцифер ограничился только более плотным задергиванием штор… Удача с фотосъемкой – случайность. Люцифер просто утратил бдительность из-за необходимости срочно ликвидировать подельника. Но даже в такой момент сатанист не удержался от своей тяги к ритуальности: надел черный балахон и выбросил рыхлую тушу с высоты пятого этажа, вместо того чтобы прибегнуть к примитивному выстрелу в затылок. А ночью превратил дом православного священника в гигантский пылающий факел…
Чтобы выйти на сектантов, мне недоставало одного – точного местонахождения логова. Интуиция подсказывала: квартира богатенького Пороса вряд ли являлась их главной резиденцией. Оживленное место, слишком суетно вокруг, слишком много любопытных глаз… Да и сам толстяк не входил в число «слуг ближнего круга», о чем недвусмысленно свидетельствовал диалог между Поросом и Люцифером на месте аварии. В противном случае сектанты не опасались бы, что владелец засвеченного в аварии джипа Посаженников заложит их на первом же допросе, едва понюхав пудовый милицейский кулак и ощутив на губах солоноватый привкус крови. Я достаточно много знал о сатанистах высокого ранга, называющих себя слугами Князя тьмы, – их легче пристрелить, чем расколоть! Как тут не вспомнить недавнюю публикацию о раскрытой сыщиками банде, во главе которой стояла тихая старушка-одуванчик, отплясывавшая в полночь при свечах на трупе своего убитого мужа…
Для решения проблемы последнего недостающего звена мне нужен был генеральский сын Рома, опер из Василеостровского РОВД, каким-то образом связанный с сектантами. Я не сомневался – они сделают все, чтобы как можно скорее уничтожить меня.
И вполне вероятно, что на сей раз сильно разочарованный неудачей в Стрельне Люцифер откажется от привычки обращать каждое убийство в акт жертвоприношения рогатому покровителю и ограничится снайперской пулей, точно посланной в седеющую голову не в меру ретивого священника…
Чтобы просто уцелеть, мне следовало сломя голову бежать на вокзал и возвращаться в Вологду. Чтобы отомстить – отыскать бесовское логово раньше, чем празднующие победу чертопоклонники начнут потирать от радости свои потные ладони. Разумеется, я выбрал второй вариант. Более того, я не стал ничего сообщать нервно хлопнувшему дверью и затаившему обиду капитану Томанцеву, решив действовать самостоятельно. Перед глазами у меня до сих пор стоял объятый пламенем дом, а на полу, в клубах дыма – беспомощный отец Сергий…
