Чёрные вдовы - Владимир Волкович
– Думаю, что быстрее поправлюсь и буду готов к переезду. Поговори с Морицем, он считает себя уже самостоятельным, у него тут в городе много знакомых, и он, чувствую, не захочет уезжать из столицы.
Через два месяца супруги Веллимер переехали в Санта-Фе, где в самом центре города открыли большой магазин тканей. В то время он был здесь единственным. Сын Мориц ехать вместе с родителями отказался, он уже работал менеджером на крупном предприятии, и у него сложился свой круг знакомств. Правда, родителей он иногда, навещал.
Телефонный звонок заставил Марию оторваться от массажа левой руки супруга, который в последнее время всё чаще чувствовал недомогание.
– Мама! – Голос сына в телефонной трубке был взволнованным. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, Мориц, хорошо.
– А отец?
– Он в последнее время прихварывает.
– Я собираюсь приехать к вам на Рождество!
– Будем рады, сынок.
– Но я буду не один, хочу привезти свою невесту.
– Невесту? Но тебе только двадцать один год, Мориц.
– Мама, а сколько было тебе, когда ты вышла замуж? Восемнадцать всего.
– Я – женщина, а мужчина должен содержать семью, иметь доход и положение в обществе.
– Это будет позже, мама.
Невеста Тарновской не понравилась. Типичная латиноамериканка, невысокого роста, с крутыми бёдрами и высокой грудью. Красивое лицо метиски выдавало её происхождение. Одно в ней читалось несомненно – горячая и страстная натура. Мария совсем не удивилась, что её европейски воспитанный Мориц влюбился в такую девушку. Но отговаривать и читать нотации не стала. Тем более что будущая невестка была уже беременна. А отец лишь принял как должное, болезнь постепенно пожирала его. Вскоре родилась внучка, которую молодые немедленно сплавили бабушке и дедушке. С самого раннего детства у девочки проявился упрямый и независимый характер. Она была красива, чёрные кудри окаймляли бледное лицо, прямой нос ирландских королей никак не вязался с большими карими глазами латиноамериканок. Впрочем, в Аргентине у всего населения было намешано в жилах множество кровей.
В Европе начиналась Вторая мировая война, Мориц появлялся у родителей всё реже. Зима тридцать девятого – сорокового выдалась суровая, ветра несли снежную крупу, секущую лица.
– Мама, папа! Я приехал попрощаться. – Мориц вошёл в гостиную, стараясь казаться весёлым и спокойным.
– Куда ты собрался?
– Я еду в командировку в Европу по делам фирмы, мама.
– В такое время, когда там война, лучше сидеть дома.
– Наша продукция везде нужна.
Мария покачала головой:
– Иди, попрощайся с отцом и дочкой.
Мориц прошёл к Альфреду, который уже не вставал с постели, и поцеловал его в щёку:
– Возвращайся скорее, сынок, – прошептал старик.
Потом вошёл в детскую, где спала двухлетняя Паулина. Будить не стал, поцеловал:
– Прощай, доченька!
Обнял мать, которая не смогла сдержать слёз:
– Тревожно мне что-то, сын, не ездил бы ты.
– Уже всё обговорено, я вернусь, не сомневайся, мама.
И ушёл в темноту, перечёркнутую снежными струями.
Ушёл навсегда.
Альфред Веллимер умер в этом же сороковом году. Перед смертью подозвал жену:
– Мари, если тебе удастся, я прошу захоронить меня в фамильном склепе в Сардинии.
– Хорошо, дорогой, – успокоила его Мария, зная, что перевезти тело мужа в Европу в такую годину нет никакой возможности.
Тело графа Альфреда де Веллимера было кремировано.
Жена Морица вскоре после его отъезда исчезла, оставив дочку родителям мужа. Больше Мария невестку не видела.
И осталась она одна в 63 года с непоседой внучкой. Хотя война шла в Европе, но в Аргентине она тоже чувствовалась. Меньше стало увеселительных мероприятий, появились патрули на улицах. Какие-то люди, в которых чувствовалась военная выправка, теперь встречались довольно часто. Торговля шла ни шатко, ни валко, но на скромную жизнь бабушке с внучкой хватало.
Мария много времени проводила с необычайно живой и внимательной девочкой, рассказывала ей о России, о своём роде, о графском достоинстве. Девочка как губка впитывала эти рассказы. Задавала вопросы, перед которыми иногда Мария вставала в тупик.
Когда Паулине исполнилось девять лет, Тарновская, поняв, что управлять своенравной и независимой внучкой она уже не в силах, отдала её в католическую школу при монастыре Святого Франциска. Навещала её изредка лишь для того, чтобы получать замечания от святых отцов за недостойное поведение девочки. Но воспринимала их спокойно, болезни, усталость, равнодушие в конце жизни уже переполнили её когда-то неукротимую и страстную натуру.
Умерла Мария Николаевна Тарновская-Веллимер 23 января 1949 года, в возрасте 72 лет, завещав свой магазин Паулине. Она, конечно, не могла предполагать, что её черты, как и порочные склонности натуры, необычные и сильные желания передадутся правнучке. Только та пойдёт дальше своей прабабушки.
Часть третья. Новая Мария
Глава первая. Роды
– О-о-о! О-о-ох! – доносились из-за двери звуки, заставляя Александра поёживаться.
«Тяжело Лие даются роды», – подумал, вспомнив всю историю их взаимоотношений.
– А-а-а! – раздался детский крик, и у счастливого отца кольнуло в сердце.
Он кинулся к двери и схватился рукою за ручку, пробуя открыть, но дверь не поддавалась. Наконец открылась, в проёме стояла строгая женщина в белом халате.
– Вам сюда нельзя!
– Я только на минутку.
– Ни на секунду. Хотите ребёнку инфекцию занести?
– Я только посмотреть на маленького.
– Нельзя, я сказала! Благодарите ещё, что вам разрешили здесь находиться, видимо, вы главврачу понравились, – криво ухмыльнулась медсестра, явно намекая на презент, каким такой пропущенный в родильное отделение по блату посетитель должен был угодить главному.
– Ну скажите, хоть кто? Мальчик?
– Девочка.
– Ну и ладно, ну и хорошо, – с некоторым разочарованием ответил Александр, сделав вид, что не заметил намёка медсестры.
Но подумал: «Всегда у нас изобретают какие-то меры предосторожности, совершенно не нужные». Сразу вспомнился Буэнос-Айрес, где они с женой провели последние два года. Там никто не беспокоился об инфекции, некоторые отцы даже вместе с жёнами рожали, и всегда всё было нормально. А здесь даже в родильное отделение отцов не пускают. Вот тебе и Аргентина, хотя о чём это он? Разве не убедился сам, что уровень оборудования по его теме высок. Даже позавидовал.
В Аргентине после войны осели немецкие специалисты во многих отраслях, в том числе и в медицине. Часть бежала от Гитлера, другая часть служила ему и бежала уже после поражения Германии.
Александр вышел из больницы и подошёл к машине:
– Ваня, ты поезжай, я подойду позже, мне надо прогуляться, обдумать кое-что, – предупредил он водителя.
– Хорошо, Александр Исаакович, я вас буду ждать около института.
Хотя генетику много лет гробили с лёгкой руки Трофима Лысенко, после смерти «вождя народов» она стала
