Ночной убийца - Александр Александрович Тамоников
– Помимо осуществления программы концентрации советских вооруженных сил на Дальнем Востоке, необходимо будет выяснить политические аспекты войны с Японией. Советский Союз должен будет знать, за что он будет сражаться. Когда это будет сделано, то СССР будет готов предпринять наступательные действия против Японии через три месяца после окончания войны с Германией.
– Готово ли советское правительство принять из США четырехмоторные бомбардировщики для создания на Дальнем Востоке советских стратегических военно-воздушных сил? – Педант Гарриман шел строго по списку, который получил из Белого дома.
– Было бы желательно получить самолеты, – кивнул Сталин, – но если американцам трудно их поставить, то советское правительство не будет просить об их поставке. Советское командование было бы готово принять сразу двадцать самолетов вместе с инструкторами. Аэродромы в Приморском крае и Петропавловске имеются, но их нужно будет расширить. Некоторое количество этих аэродромов может быть выбрано и подготовлено для американских военно-воздушных сил. Необходимо детально ознакомиться со стратегическими планами англичан и американцев на Дальнем Востоке, которые известны советскому командованию лишь схематично. Это нужно сделать для того, чтобы привести советские планы в соответствие с англо-американскими.
Союзники откровенно успокоились, особенно американцы. Сталин продемонстрировал свое умение держать слово, если его зарубежные партнеры также соблюдают предыдущие договоренности. За всю войну он не раз демонстрировал это качество. Вечером Сталин пригласил Черчилля в Большой театр на балет «Жизель». Однако перед началом вечернего заседания следующего дня секретарь Черчилля известил советскую сторону, что господин премьер-министр не сможет прибыть по причине нездоровья. Сталин выслушал и прошел дальше по коридору, никак не отреагировав на сообщение. Поодаль его поджидал Берия. Уловив взгляд наркома, Сталин подошел к нему:
– Что у тебя, Лаврентий?
– Сегодня утром Черчилль собрал у себя Идена, Исмея и Харви. Позже прибыл Миколайчик с несколькими сопровождающими лицами. Беседа было непродолжительной, думаю, поляки хотели что-то предложить британцам, затеяли торговлю.
– Хватит изгнанному лондонскому правительству торчать здесь, – заявил Сталин. – Надо их убедить, что пора и честь знать.
– Дискредитирующие их материалы готовы. Завтра вечером поляков уже не будет здесь, Коба! Ручаюсь!
Платов распахнул дверь и вошел в гостиную конспиративной квартиры. Коган удивленно посмотрел на комиссара госбезопасности. Платов подошел и обнял Бориса, похлопав его по спине. Потом отстранился и протянул руку Шелестову. За своим начальником группа раньше не замечала такой сентиментальности.
– Спасибо, ребята! – серьезно сказал Платов. – За хорошую работу спасибо! И за то, что живы остались. Дело вы сделали очень важное, для страны важное, для ее внешней политики важное. Можно сказать, что вы поучаствовали в заложении социалистического фундамента будущей Польши. Дружественной нам, союзнической Польши, на которую мы сможем положиться в будущем в противостоянии с буржуазным враждебным миром. Вы с Алицией пока будете здесь. Нельзя вам появляться в городе. Через пару дней все уляжется, уедет лондонское псевдоправительство, и тогда можно будет.
– Кто были эти двое, которые на меня напали? – спросил Борис. – Поляки?
– Да, к сожалению. В тридцать девятом с освобожденной территории к нам прибыло много поляков, которые осели здесь, начали работать. Многие вступали в Войско Польское и сейчас сражаются на фронте. Но среди тех, кого мы приняли, естественно, оказались и экстремисты вроде аковцев, как и этот ваш Пжибыш. Законсервированная агентура, боевики, которые по первому зову должны были выполнить любой приказ. Мы работу в польской среде ведем и будем продолжать вести. Этих убитых опознали, личности установлены. Оперативники будут работать по их связям. Алиция Вячерек дает очень ценные показания, охотно дает. У меня даже зародилась мысль использовать ее в игре с польским эмигрантским правительством. О ее судьбе же никто из поляков не знает. Но это попозже. А завтра утром, Максим Андреевич, я жду вас на площади Воровского в Наркомате иностранных дел. Надо будет поговорить с Миколайчиком и дать напутствия. Пора господам домой.
– А что с Юзефом Пжибышем?
– К этому человеку серьезные претензии. Его опознали. Именно он тогда напал на Четверухина в туалете.
Берия мерил шагами свой кабинет и посматривал на часы. До приезда Станислава Миколайчика оставалось всего пятнадцать минут. Платов и Шелестов сидели у стола для совещаний и смотрели на своего начальника. Берия любил иногда порассуждать на ходу, иногда ему так легче думалось, нужно было какое-то движение тела, помогающее движению мысли. Только хорошо обдуманные, взвешенные неоднократно вещи он мог декларировать сидя, даже развалившись в кресле. Сейчас Лаврентий Павлович пытался еще раз поразмышлять о сложившейся ситуации.
– Что происходит в данный момент? На территории Польши развивается наступление Красной Армии, и польское правительство в изгнании теперь вынуждено предпринять попытку спасти свой авторитет. Не они, не под их руководством, не их стараниями освобождается от нацистов Польша. Другие люди, другие поляки приложили к этому руку. Находящиеся в Лондоне политики панически боятся вести себя пассивно. Они считают, что международная общественность перестанет их признавать из-за их пассивности. У них не было другого выхода, кроме как возобновить дипломатические отношения с СССР, которые были разорваны после того, как стало известно о катынских событиях 1940 года. Главная движущая сила у них сейчас глава правительства в изгнании Станислав Миколайчик. Он самый большой авторитет в том правительстве. Именно он вынудил членов Совета министров дать согласие на проведение именно такой политики в отношении Москвы.
Берия остановился перед картой Европы, некоторое время смотрел на нее, а потом постучал костяшками пальцев по изображению британских островов.
– Премьер-министр Черчилль надеялся урегулировать со Сталиным вопрос о статусе земель, освобожденных Красной Армией еще в 1939 году, а также вопрос легитимности польского эмигрантского правительства. Но для этого нужно было договориться с СССР, а мы там создали уже другое правительство, пользующееся поддержкой большего количества поляков. Надеялся, Петр Анатольевич?
– Конечно, на заднем плане этой игры находился Черчилль, – согласился Платов и поднялся из-за стола, но Берия жестом велел ему сидеть. – Черчилль старался любой ценой направить польское эмигрантское правительство на переговоры с Москвой. Черчилль надеялся таким образом ликвидировать очаг возможных конфликтов в этой части Восточной Европы. Я думаю, что он и не собирался защищать польские интересы перед Сталиным, с которым ему предстояло согласовать новое европейское устройство после победы над Германией. Возобновление дипломатических отношений между Польшей и Советским Союзом позволяет Черчиллю спокойно, если так можно выразиться, умыть руки и не заниматься вопросами потерь, понесенных Польшей. Эти вопросы польское правительство в Лондоне самостоятельно, по своей инициативе обсуждало с Москвой. Я думаю, что для британской политики польское правительство в Лондоне сейчас крайне неудобно.
– Именно, – ткнул в пространство пальцем Берия. –
