Рикошет - Василий Павлович Щепетнёв
Генерал намёк понял — и вида не подал. Ещё раз поздравил Слюнько с назначением и отправился нести службу.
Новый губернатор три часа руководил губернией и принимал поздравления от тех, кому по рангу положено его поздравлять. Принимал скромно, наполеоновских поз не принимал и тонких намёков не делал. Будем работать в прежнем направлении, только лучше.
Верные товстюговцы прямо на глазах превращались в верных слюньковцев. В этом не было ни лицемерия, ни предательства. В этом была суть честной чиновничьей службы: не человеку служат, а власти. Государству. Ты власть — мы тебе служим. Ты не власть — мы тебя не замечаем. В лучшем случае.
Слюнько поморщился: прописные истины способны и оскомину набить, но как без них? Без них начинаешь думать, что ты сам по себе силён, умён и красив, и что люди любят за ум и красоту тебя, а не власть, которую ты представляешь. А это чревато. Как с повязкой на глазах вести машину по горной дороге.
Время перерыва. Он встал, вышел из-за стола, подошел к карте губернии. Вон у соседей, в Воронежской области, медно-никелевое месторождение. Большие миллиарды под землёй прячутся. Но, по мнению знающих людей, у соседей так, поскрёбыши, хвост месторождения. Основные залежи здесь, в Гваздёвской степи. В шестидесятые годы при Хрущеве вели разведку, но свергли Хрущёва, и проект заглох. Стране хватало и норильского никеля, а с заграницами торговали со скрипом: никель — стратегический ресурс, зачем же вооружать капиталистов?
Сегодня же торговать и можно, и нужно всем, что согласны купить. Лишь бы цену платили необидную. Никель спасёт губернию. А то, что губерния нуждается в спасении, Слюнько знал лучше, чем кто-либо ещё. По долгу службы знал. Шанс на спасение единственный, другого нет, и отдавать его в руки Товстюге и его кодле — шалишь! Тот, как свинья, дуб свалит ради пригоршни желудей.
А он — не свалит. Он и желуди на пользу пустит. Питомник устроит. Дубы разводить. Дуб — дерево хорошее.
24
В кабинете Лика была не одна. Рядом с ней стоял санитар-телохранитель, если такие водятся в природе. А не водятся, так вывели путём отбора. Человек крепкий, мускулистый, рост сто девяносто, вес сто. Стоял правильно, чуть расслабленно, руки свободны для нападения и защиты.
Что ж, это хорошо. За Лику можно не беспокоиться, а то, признаться, мне наша братия особого доверия не внушила. Нет, братия — люди неплохие, но дёрганые. И что у них под муляжной личностью, запросто не узнать.
Лика — нет, сейчас это была Анжелика Юрьевна, — посмотрела на меня сначала спокойно, как смотрит курица на червяка, а потом настороженно, как курица, не уверенная в том, что червяк это червяк, а не медный провод под напряжением.
Перед ней была история болезни или что-то вроде, — казённого вида тетрадка с вклеенными листочками анализов, кардиограммы и прочего. Что-то не помню, чтобы мне здесь снимали кардиограмму. Может, пока я спал под наркозом?
— Фамилия? — наконец, спросила она.
— Хованцев, — ответил я робко.
— Род занятий?
— Ага. То есть дворник, — неуверенности прибавилось. Так и должно быть: наскоро слепленная муляжная личность тает, как туман под солнцем.
Она посмотрела на меня, потом в историю болезни.
— Ну-ка, повернитесь!
Я повернулся.
— Руки в сторону.
Развел руки в сторону.
— Руки вперед.
Как скажете.
— Закройте глаза.
Я зажмурился.
— Коснитесь пальцем носа.
Коснулся.
Все эти упражнения — уровень фельдшера для определения опьянения. Анжелике нужно было другое. Рассмотреть дворника Хованцева.
Мозг человека работает в режиме «свой-чужой». Выискивает знакомое в незнакомом и наоборот. Именно поэтому человек видит в облаке, кляксе или древесном узоре нечто привычное. Лицо хорошего знакомого, например. Или верблюда.
Сначала включается фильтр «свой».
А потом включается фильтр «чужой». Приветить чужака можно, почему не приветить, если возможности позволяют: накормить, напоить, да изучить. Но при этом не забывать, что всякий чужак — потенциальный враг. Не показывать ему уязвимые места, слабости, сомнения, разногласия. А иногда и без всяких политесов — в шею, а то и на вертел. Это если он притворяется своим. Потому фильтр «чужой» запускается снова и снова. Поиски чужих среди своих ведутся постоянно.
Я был уверен, что поначалу Лика увидела во мне Брончина. Измениться-то я изменился, но схожих черт осталось немало. Но сразу же увидела, что облако это облако, а клякса всего лишь клякса. Одна несхожая черта перечеркивает дюжину схожих, а я от Брончина отличался не одной чертой. Рост, вес, разрез глаз, цвет глаз, форма уха, а если во сне они сняли не только кардиограмму, а и отпечатки пальцев, то и отпечатками пальцев. Теперь она исследовала меня на расстоянии вытянутой руки, и находила новые, бесспорные доказательства, что Сайфуддинов, он же Хованцев, ну никак не капитан Брончин.
И всё же Лика нервничала и злилась. Не на меня, дворника Хованцева, а на себя. Мерещится ей преданный и убитый муж. Не должен мерещиться, она же сильная, леди Макбет с докторской степенью, а вот мерещится. Значит ли это, что она не так сильна, как хотелось бы, и химеры совести, пусть исподтишка, но покусывают её душу, в смысле ментальность, внося диссонанс в гармонию цели, разума и воли?
Тут чем больше проверяешь и перепроверяешь, тем больше сомневаешься. Недалеко и до невроза, как у тех бедолаг, что раз за разом возвращаются домой посмотреть, заперта ли дверь и выключен ли утюг.
Анжелика Юрьевна эту опасность, разумеется, видела, и потому приняла волевое решение.
— Пошёл вон!
Удивила меня Лика. Обычно, если верить памяти Брончина, она не ругалась при посторонних, уж тем более трудно представить, что она грубила бы своим пациентам.
Видно, средство Горного Старца все-таки действовало на меня, и я не сразу понял, что для Лики я не посторонний и не пациент. Для Лики я подопытная крыска, а с крыской можно без церемоний.
Приказ Лики я выполнил без печали. Вон, так вон. Уж не знаю, как дворник Хованцев, а Сайфуддинов к такому обращению притерпелся, иначе бы в Москве не выжил. Любой человек, наделенный хоть крупицей власти, эту власть показать любит. Поскольку я под муляжом Хованцева оставался гражданином Узбекистана в тылу… ну, не врага, конечно, но и не друга, то и вести себя должен соответственно.
