Олег Приходько - Личный убийца
— Да вон же, на Сиреневом бульваре. Если по 10-й Парковой пойти — как раз прямо напротив метро, метров пятьсот.
— Ясно. Спасибо, Настя. Пойдемте, я вас провожу.
Они перешли через проезжую часть.
— А почему МУР-то занимается? — поинтересовалась Настя. — Если, конечно, не секрет. Может, убили его?
— Секрет, — улыбнулся Каменев. Он подошел к киоску и купил большую шоколадку «Кот в сапогах». — Передайте Маше от «огромного дяди из милиции».
— Ой, что вы, не надо…
— Возьмите, возьмите.
Она поблагодарила, пожала протянутую руку и поспешила домой.
«Значит, ему стало плохо, он знал, что здесь неподалеку травмпункт, вышел из метро, но смог дойти только до скамейки. У него должен был быть с собой нитроглицерин. Таблетку нитроглицерина нужно принимать сидя или даже лежа… А если за ним шли? Очень похоже, что именно так и было. Преследователь увидел, что Ариничев присел, остановился здесь, на углу… Потом монахиня… он понял, что сейчас приедет «Скорая», сбегутся люди. Схватил портфель, как только сестра Анфиса отошла, и удалился. А возможно, сел в авто…» — Каменев прикурил, сел в машину и поехал к 125-му ОВДу округа «Северное Измайлово».
Участкового Филимонова Николая Петровича, знакомого Каменева еще с тех пор, как они с Петром в его присутствии взламывали дверь Женькиной квартиры на Первомайской — было это году в девяносто четвертом, — пришлось ждать битый час. Каменев успел познакомиться с дежурным и даже сыграть партию в шашки со сменой постовых. Оказалось, что рыжеволосый сержант со щербиной в верхнем ряду зубов, шепелявый, голубоглазый и улыбчивый, о каких говорят «душа нараспашку», в курсе всего, что произошло на бульваре девятнадцатого апреля.
— Так насшли портфель, товарищщ полковник! — удивленно посмотрел он на Каменева.
— Как — нашли?
— Это вы о журналисте, что ли? — лениво поинтересовался дежурный, наблюдавший за игрой. — Нашли. Жене вернули. Правда, пустой. Но она сказала, что пропал только спортивный костюм и тапочки.
— Ессе блокнот и русшка, — передвинул «дамку» шепелявый сержант.
— Да, мелочевка какая-то. Сержант Злотников самолично ей на Щелковское шоссе отвез и сдал под расписку.
— Когда это было?
— В понедельник, на следующий день после того, как Ариничев скончался. Утром патруль ППС, часиков этак в пять, едва рассвело, обозревал свой участок, и водитель заметил портфель — табличка медная блестела. Лежал себе у дома номер сорок девять по Верхней Первомайской. Подняли, привезли к нам.
— Адрес его вдовы дадите? — с ходу выпалил Каменев.
— Сейчас посмотрим. — Дежурный направился за перегородку.
— А игра? — спросил сержант — Вашш ход!
Каменев сгреб лапищами шашки в кучу:
— Китайская ничья!
Дежурный полистал журнал, повел пальцем по странице.
— Вот! Ариничева Лидия Петровна, сорока семи лет, инженер-технолог, Щелковское шоссе, сто двадцать один дробь пятьдесят один…
Каменев переписал в блокнот адрес и телефон. В отделение вошел пожилой капитан Филимонов с бордовой клеенчатой папкой под мышкой.
— Коля! — окликнул Каменев. — Не узнал?
— Каменев? — обрадовался участковый. — Ей-Богу, Старый Опер!.. Сколько лет, сколько зим!.. Какая нелегкая тебя сюда занесла?
— Шел мимо, дай, думаю, навещу старого друга.
— Молодец! Пойдем ко мне в конуру, — звякнул ключами участковый и направился по узкому коридорчику в тупик, увлекая Каменева за собой. — Как дела? Как служба?
Они вошли в комнатенку три на четыре с зарешеченным окошком, выходившим во двор. Старая мебель, старые стены, основательно прокуренные, подоконник и стол в пыли, пол, подметенный наспех, полная окурков пепельница… Солнечные лучи попадали сюда только под вечер, окно было еще нерасклеенным с зимы, и пахло сыростью.
— Открой-ка лучше форточку. Курнем, — предложил Каменев.
Филимонов открыл форточку, сразу повеяло весной; откуда-то с Парковой доносилась бравурная музыка. Каменев оседлал приставленный к батарее стул.
— Как там Женька? Давно его не видел.
— Женька, между прочим, в трех кварталах отсюдa. Мог бы и зайти.
— Да некогда мне, Сан Саныч. Сто раз собирался проведать. То, понимаешь, начальство вызовет, то пацаны чего-то натворят. У нас в детской комнате инспектора нет, приходится за двоих работать. Ты-то как?
— Нормально.
— У Петра на кладбище давно был?
— Каюсь, давно. Надо как-то съездить.
— Я о Женьке в газете читал. Ну, дает! Нам так не жить — весь мир исколесил. Да он всегда был молодцом. Посчитать, сколько дел провернул, так на две жизни хватит. Ника с Вадимом живут?
— Живут, сына воспитывают. Он все там же, в «Альтернативе».
— Постой, постой… Ты вроде тоже туда уходил?
— Уходил, потом в МУР вернулся, теперь снова ушел.
— Куда?
— К Женьке.
— Иди ты!.. Слушай, а меня он не возьмет? Мне ведь четыре месяца до пенсии осталось. Передай ему, я сторожем пойду.
— Передам, — улыбнулся Каменев, представив Петровича с берданкой у входа в агентство. — Я по делу к тебе.
— Это я понял, — помрачнел участковый. — Чего бы ты ко мне без дела пришел? Давай, выкладывай.
— Не обижайся, Петрович. — Каменев торопливо докурил. — Ты насчет Ариничева что-нибудь знаешь? Который умер на Измайловском полмесяца тому назад?
— А-а, этого… Ничего особенного. Начальник меня вызывал, велел какой-то портфель искать, я у пацанов местных спрашивал. Да нашелся портфель, ничего в нем не было. А почему тебя это заинтересовало?
— И что пацаны? — ответил Каменев вопросом на вопрос.
— Молчат. Если даже знают, не скажут.
— Почему?
— Ушлые они сейчас. Вдова Ариничева претензий не предъявляла, дело закрыли и забыли. Судмедэксперты признаков насильственной смерти не обнаружили. Не костюм же искать?
— Если бы тот, кто вытащил портфель из-под покойника, сел в машину, то выбросил бы портфель, во-первых, вместе с костюмом, во-вторых, его бы нашли в воскресенье, а не в понедельник. И наверняка не на Верхней Первомайской, а подальше, — вслух подумал Каменев.
— Может, кто-то следил за этим Ариничевым?
Теплее. Но он шел от метро. Машины, значит, не было. Портфель исчез в три-четыре минуты, пять от силы. То есть нужно было подойти, схватить портфель и убежать, а потом выпотрошить содержимое и выбросить. Его же подкинули в ночь с воскресенья на понедельник. «Профи» не стал бы оставлять отпечатки и давать повод подозревать кого-то в особом к портфелю интересе. Варианта три: пацаны, бомжи или кто-то из прохожих. Последнее очень сомнительно — залетных в этом районе нет, район старый, по показаниям дворничихи, народу на бульваре не было — так, старушки-пенсионерки, молодые мамаши с колясками. Согласись, чтобы взять портфель мертвого, нужно наверняка знать, что там что-то есть, кроме спортивного костюма. Не рассчитывая на крупную сумму денег — пятидесятидвухлетний Ариничев на бизнесмена вряд ли походил, тем более что бизнесмены в метро не ездят.
— Я в метро с контролершей беседовал, она этого Ариничева запомнила — шел, покачиваясь, не то пьяный, не то плохо ему было. И портфель запомнила с медной табличкой. А что там было-то? Документы какие-нибудь?
— Документы, Петрович, — посмотрел ему в глаза Каменев. — На компьютерной дискете. Только тебе я об этом не говорил. Понял? Кто бы ни спросил.
— Да понял я, понял. Кто у меня спрашивать-то станет?
— А вот у Насти спрашивали. Некто в штатском. Представился милиционером.
— Кажется, я понял, Саня. Но если хочешь честно — не найти тебе эту дискету. Ты не хуже меня понимаешь, что если она кому-то была нужна, то уже далеко.
Каменев закинул ногу на ногу, пристально посмотрел на капитана.
— А разве я собирался дискету искать? — удивился притворно. — Я хочу найти того, кто у покойного Ариничева портфель увел. С твоей и Божьей помощью. А о дискете я сам позабочусь, ты об этом забудь и никогда не вспоминай. Как говорит Женька, в твой прейскурант это не входит. Поможешь?
— Чем?
— Советом.
— Советом помогу. Брось ты это безнадежное дело, Каменев.
— Когда приехали «Скорая» и милиция, пацаны к толпе подходили? — не внял совету Старый Опер.
— Подходили, в сторонке гурьбой стояли.
— Вот видишь?..
— Ну и что?
— Кто у них там верховодит?
— Да пацанам тем по десять лет! Моют машины, получают «зеленые» с владельцев иномарок, отстегивают…
— Кому?
Участковый задумался.
— Неужели ты не понимаешь, Петрович, что тебе они не расскажут, кто украл портфель? Если это был взрослый человек — побоятся, а если кто-то из них — тем более. Думай, ищи подход. Премия тебе от агентства «Шериф» гарантирована.
Капитан вскинул голову и покраснел:
