Чёрные вдовы - Владимир Волкович
Второй адвокат Флориан:
– А я утверждаю, что Тарновская садистка и нимфоманка. Она приманивает мужчин-мазохистов, которых в России множество, с единственной целью – обобрать их. Должен вам сказать, что жизнь в России ценится ненормально дёшево, это ещё до сих пор варварская страна. Если смотреть с одной стороны, то тут процветают бедность, нищета и невежество, а с другой стороны – утончённый разврат, не уступающий парижскому.
Донат Дмитриевич совсем не нравился присяжным и публике в зале. Нормальный физически, успешный в прошлой жизни мужчина валил всё на Марию Николаевну, хотя уже было известно, что именно он начал разработку плана убийства Комаровского.
В самом выгодном свете выглядела Элиза Перье. Её защитник Луцатти чётко и ясно изложил свою позицию. Начал он со слов своей подзащитной:
– «Я так предана мадам, что если бы меня осудили для её пользы, я была бы вполне удовлетворена». – Эти слова впечатлили присяжных. А Луцатти продолжил: – Перье честно и преданно служила своей хозяйке, она не участвовала в её манипуляциях. Тарновская, как истинная барыня, по четыре раза в день меняла свои туалеты, что без помощи горничной было бы весьма затруднительно. Перье сопровождала свою нанимательницу во всех её поездках по Европе, возилась и ухаживала за детьми Васей Тарновским и сыном Комаровского Евграфом. И всё её жалованье за эти услуги составляло всего 25 рублей в месяц.
Конечно, адвокат не мог сказать о сущности отношений между женщинами, даже если и знал об этом, но в сознании присяжных осталось то, что Элиза Перье невиновна.
Последним выступал защитник Тарновской адвокат Диена. Он собрал воедино все моменты, характеризующие Марию как жертву праздного и развратного мужа, который убил Боржевского, человека, которого она искренне любила. После этого якобы она решила мстить всем мужчинам. Диена свалил всю вину на Прилукова, выставив его шантажистом, задумавшим прибрать к рукам деньги Комаровского:
– Марию Николаевну надо лечить, а Прилукова осудить за жестокое преступление.
Это выступление вызвало у присяжных одобрительные чувства в отношении подсудимой. Но тут выступил гражданский истец родственников Комаровского адвокат Карнелутти. Он охарактеризовал Тарновскую как вульгарную убийцу, бесстыжую, хладнокровную и расчётливую. А Прилукова – как юриста-советника и соучастника.
Мария, услышав это, вспылила, нервы у неё и так были натянуты. Она вскочила и выкрикнула:
– Это ложь!
После этого схватилась за голову и без чувств рухнула на своё место. Прибежал доктор, заседание прервали, потом отложили на целую неделю из-за болезни подсудимой.
20 мая 1910 года после трёхчасового совещания присяжные вынесли свой вердикт. Всё время, пока шёл суд, внимание миллионов было приковано к Венеции, во всём мире ждали новых газетных сообщений, и наконец наступил момент провозглашения приговора. Люди в зале и огромная толпа на улице застыли в напряжённом внимании.
Старшина присяжных читал:
– Подсудимые Тарновская Мария Николаевна и Прилуков Донат Дмитриевич признаны виновными в заговоре с целью убийства графа Комаровского и не заслуживающими снисхождения. Подсудимый Наумов признан виновным в нанесении Комаровскому ран (но не в убийстве) и заслуживающим снисхождения. Подсудимая Перье признана невиновной.
Итак, Элиза Перье – оправдана, Николай Наумов приговорён к трем годам и четырем месяцам тюрьмы, Мария Тарновская – к восьми годам и четырем месяцам тюрьмы, Донат Прилуков – к десяти годам тюрьмы.
Глава десятая. Тюрьма
«Странно всё же получается, иногда то, к чему стремишься всей душой, о чём думаешь и мечтаешь, – сбывается, но каким парадоксальным образом, каким, можно сказать, издевательским образом». Так думала Мария, трясясь в небольшом железнодорожном вагоне и глядя в окно с решёткой, сквозь которую изредка мелькало море, то самое тёплое море, где она мечтала жить. Она знала, что везут её в небольшой, древний, уютный зелёный городок на юго-восточном побережье любимой Италии, но не жить в роскошной вилле с неограниченным кредитом, а в тюрьму.
За два с половиной года нахождения в венецианской тюрьме Джудекка, пока шли следствие и суд, Мария Николаевна узнала совершенно новую сторону жизни, которую до того не представляла. Но там она находилась ещё предварительно, пока неосужденной, и потому к ней относились не как к полноценной заключённой. Теперь же было совсем иное дело. Она должна будет работать, чего никогда в жизни не делала. Но ничего, везде есть мужчины и женщины, и отношения между ними не меняются тысячелетиями, так создано Богом, ей только нужно не терять привлекательности и профессионализма, который она приобрела.
* * *
Когда возник город Трани на берегу Адриатического моря, доподлинно неизвестно, скорей всего в доисторические времена. Первые данные о нём упоминаются в папирусах Древнего Рима под названием Таренум Путингериана. Город неоднократно завоёвывался, пока не перешёл к Византийской империи. Именно из порта этого города уходили в крестовые походы рыцари, купцы и пилигримы. В 1099 году в городе началось строительство кафедрального собора, а неподалёку от него в 1233 году император Священной Римской империи Фридрих II воздвиг замок. Первый раз замок был перестроен в XVI веке с появлением огнестрельного оружия. Второй раз его перестроили в 1832–1844 годах для превращения в центральную городскую тюрьму. Ко времени появления там Марии Тарновской тюрьма существовала уже 66 лет, и как во всяком подобном месте, в ней сложились свои традиции и приёмы.
Замок, построенный в строгом норманнском стиле, как четырёхугольная крепость с башнями по углам, выходил одним из фасадов на море и, возвышаясь на скалистом уступе, как будто внушал своей суровостью всем приходящим с моря и суши почтение и некоторый страх – отсюда не убежишь.
Тарновскую встречал звероподобный мужчина, и с ним две упитанные женщины. Мария поёжилась, было понятно, что эти дамы в любую минуту готовы применить физическое воздействие к непокорной заключённой.
Звероподобный мужчина, которого Мария сразу окрестила Квазимодо, оглядел её с ног до головы плотоядным взглядом и начал внушать что-то на итальянском. Тарновская показала жестом, что не понимает. Квазимодо сказал женщинам несколько фраз, и одна из них удалилась. Вторая обратилась к Марии на ужасном французском:
– Vous parlez français[24]?
Тарновская кивнула. На этом разговор закончился, женщина показала, что нужно подождать. Ждать пришлось довольно долго. Квазимодо удалился. Наконец та, что уходила, вернулась с худенькой девушкой в очках в обычной гражданской одежде.
– Вы – русская графина Тарновская? – спросила по-французски. Мария кивнула. – Я сейчас расскажу вам правила поведения и проживания, потом мы с вами пройдём к начальнику тюрьмы.
– Даже к начальнику? – не без иронии поинтересовалась Тарновская. – А это кто был здесь?
Худенькая посмотрела на одну из женщин в
