Без права на ошибку - Ли Чайлд
Окольным путем они двинулись к взятому напрокат красному «сейблу» и добрались до него без происшествий.
Ричер сделал последний глоток кофе и направился к дому Армстронга. В том месте, где тротуар перегораживал защитный тент, он сошел на проезжую часть. Дверь дома оказалась закрытой. Он вернулся на тротуар, где увидел идущую с противоположной стороны Нигли.
– Все в порядке? – спросил он.
– Возможности были, – ответила она. – Но я не заметила никого, кто собирался бы какой-то из них воспользоваться.
– Я тоже.
– Мне понравилась идея защитного тента вместе с бронированной машиной.
– Винтовка из нашей формулы здесь исключается, – кивнул Ричер.
– Не совсем, – возразила Нигли. – Снайперская винтовка пятидесятого калибра броню пробивает. Если использовать патрон «браунинг» с бронебойной или с бронебойно-зажигательной пулей.
Ричер поморщился. И та и другая пуля – серьезная угроза. Стандартная бронебойная пробивает стальные пластины, а бронебойно-зажигательная, прожигает броню насквозь.
– Нет шансов как следует прицелиться, – подумав, все-таки покачал головой он. – Сначала нужно дождаться, когда машина тронется с места, чтобы убедиться, что жертва в ней. А потом пускать пулю в большой движущийся автомобиль с темными окнами. Один из ста, что попадешь в самого Армстронга.
– Значит, нужен гранатомет АТ-четыре, например.
– Я тоже так подумал.
– Либо фугасным снарядом по машине, либо фосфорной бомбой по дому.
– Откуда, думаешь, надо бить?
– Из окна верхнего этажа здания, что сразу за домом Армстронга. Атака через переулок с тыла. Защита у них в основном спереди.
– Как бы ты проникла в дом?
– Прикинулась бы сотрудницей коммунальных служб – водопроводной компании или электроэнергетической. Кем угодно, кто мог бы пройти в дом с большим ящиком для инструментов.
Ричер кивнул. Ничего не сказал.
– Да, четыре года для Фролих будут адом, – заметила Нигли.
– А то и восемь.
Сзади послышался скрип шин по асфальту и рокот мощного двигателя; они разом обернулись и увидели, что подъезжает Фролих. Машина остановилась в двадцати ярдах от дома Армстронга. Махнув рукой, Фролих пригласила их в салон. Нигли села спереди, а Ричер удобно раскинулся сзади.
– Кого-нибудь видели? – спросила Фролих.
– Много кого, – ответил Ричер. – Но ни у кого из них не рискнул бы купить часы по дешевке.
Фролих убрала ногу с педали тормоза, автомобиль тронулся с места и лениво пополз по дороге. Она старалась держаться поближе к бордюру и остановила машину, когда задняя дверь поравнялась с краем защитного тента. Отпустила руль и заговорила в закрепленный на запястье микрофон:
– Номер один, мы готовы.
Ричер посмотрел направо, внутрь брезентового туннеля, и увидел, как открывается дверь дома и из нее выходит человек. Это был Брук Армстронг, никаких сомнений. Вот уже пять месяцев его фотографиями пестрели все газеты, а Ричер целых четыре дня следил за каждым его шагом. Вице-президент был одет в плащ цвета хаки, а в руках держал кожаный портфель. Армстронг шагал сквозь туннель не быстро и не медленно. От двери за ним наблюдал агент в костюме.
– Конвой был отвлекающим маневром, – пояснила Фролих. – Время от времени мы так делаем.
– Провели, значит, меня, – сказал Ричер.
– Только не говорите Армстронгу, что это не тренировка охраны, – попросила Фролих. – Не забывайте, что он еще ни о чем не знает.
Ричер сел на сиденье прямо и подвинулся, чтобы освободить место. Армстронг открыл дверь, забрался в машину и устроился рядом с ним.
– Доброе утро, М. Э. – сказал он.
– Доброе утро, сэр, – ответила она. – Это мои коллеги, Джек Ричер и Фрэнсис Нигли.
Нигли полуобернулась, и Армстронг протянул ей через сиденье длинную руку.
– Так я же вас знаю! – воскликнул он. – Мы виделись в четверг вечером на приеме. Вы ведь одна из тех, кто жертвовал на избирательную кампанию, я не ошибся?
– Вообще-то, мисс Нигли – агент охраны, – сказала Фролих. – Мы тогда устроили небольшой маскарад. Для оценки качества нашей работы.
– Я осталась под впечатлением, – произнесла Нигли.
– Превосходно, – отозвался Армстронг. – Поверьте, мэм, я очень благодарен, что все обо мне так заботятся. Гораздо больше, чем я того заслуживаю. Ей-богу.
«Он просто великолепен, – подумал Ричер. – И голос, и лицо, и глаза говорят лишь о том, что сию минуту Армстронг безгранично восхищается одной только Нигли. Как будто забыл обо всем на свете и желал бы сейчас лишь одного: говорить с ней. А какая прекрасная зрительная память, черт побери! Прошло целых четыре дня, а он запомнил ее лицо из тысячи других. Ясно, что этот человек – прирожденный политик».
Армстронг повернулся к Ричеру, пожал руку и ему и с искренним радушием улыбнулся столь ослепительно, что в машине, казалось, стало светлее.
– Рад познакомиться с вами, мистер Ричер, – сказал он.
– И я рад, – ответил Ричер и понял, что улыбается в ответ.
Армстронг ему сразу понравился. Обаяния у вице-президента было в избытке. Казалось, он настолько харизматичен, что излучает тепло. И даже если решить, что это на девяносто девять процентов политические уловки, оставшегося процента хватило бы, чтобы полюбить вице-президента. Определенно.
– Вы тоже агент охраны? – спросил Армстронг.
– Консультант, – ответил Ричер.
– Вы, ребята, делаете чертовски хорошую работу. Рад видеть таких у нас на борту.
Из наушника Фролих донесся едва слышный звук, она резко свернула и помчалась по улице в сторону Висконсин-авеню. Влившись в поток машин, повернула на юг, потом на восток, к центру города. Солнце скрылось, и город сквозь глубокую тонировку окон казался серым. Армстронг с довольным видом вздохнул и посмотрел в окно, словно все еще был в восторге от Вашингтона. Под плащом на нем оказался безукоризненный костюм, рубашка из тонкого сукна, шелковый галстук. Вице-президент производил впечатление масштабной личности. Моложе на пять лет, на три дюйма выше и на пятьдесят фунтов тяжелее, в сравнении с Армстронгом Ричер казался себе маленьким, неинтересным и невзрачным. Однако вместе с тем Армстронг выглядел настоящим. Чистым и искренним. Можно было забыть о его шикарном костюме с галстуком и представить, как он в старой и рваной клетчатой куртке колет дрова у себя во дворе. Он казался очень серьезным политиком и в то же время рубаха-парнем. Высокий, полный энергии. Голубые глаза, простые черты лица, непокорные волосы, отливающие золотом. Подтянутый. Но не так, как будто качался в спортзале, а словно просто от рождения крепкий. Приятные руки. Тонкое золотое обручальное кольцо, и больше никаких других украшений. Потрескавшиеся, неухоженные ногти.
– Вы ведь из бывших военных, я прав? – спросил он.
– Это вы мне? – отозвалась Нигли.
– Мне кажется, вы оба. Оба
