Владимир Шитов - Собор без крестов - 2
— Так вот, я даю тебе честное слово, что если даже и возникнет необходимость в использовании твоей профессии на практике, то я все равно не стану ее применять без твоего согласия.
— Я тебе, Костик, верю! — Так ласково тридцатичетырехлетнего руководителя солидной фирмы, кроме родителей, не звал никто. Константину Викторовичу было приятно, что родители по-прежнему считают его ребенком, нуждающимся в их покровительстве, нравоучениях, а поэтому даже не пытался доказывать им обратное. — Ну что ж, на таких условиях я согласен передать тебе свои знания, — задумчиво сообщил Лесник свое решение сыну, как бы еще окончательно не определившись.
В течение трех лет после состоявшейся беседы, когда Константин находил время и возможность приезжать в гости к родителям, Лесник старательно, без утайки, передавал сыну секреты медвежатника и шниффера.
То, чему научил его Лапа, до чего он додумался сам, преодолевая возникающие сложности и ошибки, Лесник щедро дарил Константину. Он делился с ним информацией о сейфах различных фирм, знакомил с тонкостями секретных замков, как они крепятся на дверках сейфов, каким способом и методом с ними лучше справиться в том или ином случае.
Передаваемые Лесником сведения Константин усваивал успешно и легко, чему удивляться не приходилось. Знания, полученные в одном из самых престижных вузов страны, М ВТУ имени Н. Э. Баумана, позволяли ему эффективно справляться с трудной учебой, чтобы стать настоящим медвежатником.
В процессе овладения новой, специфической профессией Константин еще больше стал уважать своего отца. Оказалось, что он прекрасно разбирается не только втом, каким способом лучше всего вскрыть тот или иной сейф. Он мог часами говорить о свойствах металлов, объем его эрудиции по технологическим проблемам приводил Константина в восхищение. Он был горд, что у него такой умный отец.
Миновало три года обучения родительскому ремеслу. Лесник пришел к выводу, что этот процесс полностью завершен и наступила пора от теории переходить к практике.
Выпроводив жену и невестку с детьми отдыхать на пляж, Лесник решил устроить сыну экзамен на зрелость. Константин не знал о предстоящем испытании, тогда как отец к нему заранее тщательно готовился. С компрессорного завода в Геленджик он привез и поставил у себя в подвале те сейфы, которые ему когда-то самому пришлось открывать, сдавая аналогичный экзамен Лапе. Но в дополнение к ним он притащил еще два сейфа, уже современных моделей, с более сложной конструкцией замков.
Когда Лесник с сыном спустился в подвал под домом и включил там свет, Константин увидел необычную картину: пять сейфов выстроились в ряд, как будто пять рыцарей в ожидании турнира.
Отдавая Константину кольцо со связкой отмычек разной конфигурации, Лесник торжественно произнес:
— Давай, сынок, показывай отцу, чему ты у него научился. Начинай вот с этого пузанчика, — и показал рукой на металлический ящик, стоящий крайним с правой от него стороны.
Его Константин вскрыл, можно сказать, легко. Со вторым сейфом пришлось потрудиться дольше. Ас третьим он так долго возился, что уже и не надеялся его открыть, но и с ним ему наконец улыбнулась удача.
Четвертый сейф, несмотря на все старания, Константин так и не сумел одолеть. Видя безуспешность своих попыток, растерявшись от беспомощности, он сконфуженно признался отцу:
— Не открывается, гад. Мне с ним не справиться.
Лесник, насаживая на лопату держак, примериваясь, как бы лучше выполнить свою работу, оторвался на мгновение, от этого занятия и произнес нравоучительно:
— Проще простого признаться в своей слабости. В моем ремесле надо быть одержимым.
— Тебе легко со стороны давать советы, а сам-то его сумеешь открыть? — спросил Константин отца.
— Без проблем.
— Ну, покажи, как это у тебя получится.
— И не подумаю.
— Почему?
— Если я сейчас так поступлю, то тебе никогда не стать настоящим медвежатником и путево ты не сможешь передать другому свои знания.
— Почему?
— Если ты не уверен в своих силах и признаешься в беспомощности, скуля, что сейф тебе не по зубам, то тебе его действительно никогда не открыть.
— А что же мне с ним делить?
— Все знания, полученные от меня, ты обязан вложить в свои руки. Не волнуйся, не спеши. Сейф такая деликатная «дама», которая требует к себе особого внимания, подхода, уважения и, может быть, даже любви. Я бы на месте первых трех сундуков ни за что бы не позволил тебе так легко себя открыть.
— Почему?
— Потому что ты нахал и грубиян. Насильник!
— Ого! Целый список! И в чем же проявились эти мои отрицательные качества?
— Ты не познакомился с ними, даже не спросил, как их зовут, кто папа с мамой, заводы-изготовители, не уяснив и не разобравшись, какие секреты заложены в запорах, нахрапом полез им в скважины замочные с отмычками и, что меня удивило, справился с ними. Значит, шлюхи они подзаборные, и ты такие к себе в кабинет не ставь. А вот оставшиеся «девицы» поизящнее будут. Их нахрапом не возьмешь. Тут, мой дорогой, поухаживать за ними придется, попотеть. Учти, я из подвала тебя не выпущу, покаты не уломаешь оставшуюся парочку. Не я уговаривал тебя становиться медвежатником, — это твое собственное желание. Теперь давай не скули, а пыхти, — и вытащив вновь держак из лопаты, Лесник стал его чрезвычайно внимательно рассматривать, проявляя ненужную в данный момент озабоченность к пустяковой работе.
Прислушавшись к совету отца и поняв свою оплошность, Константин подошел к неподдавшемуся несгораемому сейфу сзади и разобрал отштампованный металлический знак фирмы-изготовителя «Е И Р — Г О П» Греция-Афины. Кое-как сумел он перевести и название сейфа. По-русски оно означало «Веселый». Это почему-то разозлило Константина.
«Так этот «весельчак» еще издевается надо мной! Ну, я ему не позволю меня унижать!» — с азартом приступая к работе и желая добиться реванша, подумал Константин.
После тщательного внешнего изучения металлического противника он вспомнил все советы отца и, как бы выполняя священный ритуал, несколько раз прикоснулся пальцами к неподвластному замку. Двадцать семь минут продолжалось изнурительное колдовство, и наконец «весельчак» сдался — позволил Константину открыть себя и заглянуть в пустоту своего нутра.
От нервного перенапряжения, несмотря на прохладу в подвале, ему было жарко. Победа досталась ему ценой огромных умственных, нервных и психологических усилий.
Он уже не выражал внешне своей радости по поводу достигнутого успеха, считая результативность мучительных стараний достойной платой за него.
По мелькнувшей на лице отца довольной улыбке Константин понял, что успешно справился с очередным этапом профессиональной проверки.
— На этом, Костик, сегодня твой экзамен прерывается. Пошли отсюда, а то я тут совсем замерз.
— А мне хочется продолжить его, — попросил сын.
— Вольному воля, как хочешь, так и поступай. А я пошел отдыхать.
Лесник не спеша покинул подвал. Поднявшись в комнату, он прилег на диван и незаметно для себя уснул.
Часа через два его разбудил улыбающийся, довольный собой Константин.
— Отец, я и пятый сейф расколол! — похвалился он.
—А я и не сомневался в твоих способностях, — поднимаясь с дивана и обнимая Константина, заверил его Лесник. — Ты же мой сын, не так ли?
— Конечно! И только так!
Когда они присели вдвоем на диван, Константин произнес в глубокой задумчивости:
—До сегодняшнего дня, отец, я был уверен, что уже постиг в жизни все, что для меня необходимо. Но в подвале ты ткнул меня носом в элементарную вещь, которую я не учитывал и не принимал во внимание. Спасибо тебе за науку.
Посмотрев долгим взглядом на сына, Лесник сказал:
— Костик, если ты не желаешь обижать меня, никогда в будущем не говори мне «спасибо».
— Почему?
— Потому, что ты еще теленок. Доживешь до моих лет, поймешь, -—Подумав, он добавил нерешительно: — А вообще, лучше тебе не знать моих истин.