Людвиг Гибельгаус - В небе великой империи

г. Волхов, аэродром ПВО, время 14.00

— Да, это он! — услышав в наушниках доклад командира группы, повернулся к присутствующим полковник Шульгин — идет за „Боингом“ курсом 2-0-1, удаление пятьсот метров.

Майор Малышев, окаменев, никак внешне не отреагировал на это заявление, а только что прибывший вертолетом на аэродром генерал-лейтенант Линьков схватился за телефон.

— Да, это он — не представляясь, тихо повторил генерал слова Шульгина — какие будут приказания? Слушаюсь!

Линьков откашлялся и взглянул на офицеров в диспетчерской.

— Приказано сопровождать его не провоцируя и не предпринимая активных действий. Если возможно, уговорить вернуться на аэродром.

„Его уговоришь“ — мелькнуло в голове у Малышева, знавшего майора не первый год.

— Можем пообещать ему освобождение от любого преследования, ограничиться увольнением со службы… — продолжал генерал.

— И что, действительно это так ему сойдет? — удивленно спросил Шульгин.

Линьков изменился в лице.

— Я этого подонка задушу своими руками! — прорычал он — но пообещать мы ему можем что угодно!

Малышев почувствовал себя неуютно.

— Сбить его имеем право только при условии обеспечения безопасности „Боинга“. Если это условие удастся соблюсти, уничтожить немедленно! — генерал обвел присутствующих тяжелым взглядом — сообщите об этом своим людям, полковник!

Подмосковье, дача председателя ФСБ, время 14:10

Председатель, поморщившись, вытянул уставшие ноги к жарко натопленному камину. Годы давали о себе знать и вены курившего всю жизнь Председателя плохо справлялись со своими обязанностями, отчего руки и ноги его всегда мерзли. С год назад курить он бросил, на удивление легко, но было уже поздно. То, что ушло навсегда, вернуть невозможно. И не только в сфере здоровья…

В дверь просторной, отделанной дубовыми панелями комнаты постучали. Не проронив ни слова, Председатель повернул голову. Давно отработанный ритуал в этой ситуации допускал молчание. Личный секретарь, подтянутый сорокалетний полковник с голубыми погонами ФСБ, прошел на середину зала и встал за спиной Председателя.

— Алексей Алексеевич, только что Линьков выяснил обстановку в Волхове. Информация полностью подтвердилась. Два звена перехватчиков обнаружили угонщика, который плотно ведет лайнер, готовый в любую минуту открыть огонь. Уничтожить его в данный момент нет никакой возможности. На связь с наземными службами он не выходит, не поддерживает радиообмен с преследующими его пилотами.

Председатель медленно кивнул. Мучивший и не дававший ему спать в последнюю ночь приступ боли в ногах ещё давал о себе знать тяжестью и покалыванием где-то внутри.

— Экипаж „Боинга“ обнаружил преследование?

— Доподлинно нам это неизвестно, но вообще маловероятно. Пассажирские машины обычно не имеют радаров кругового обзора.

— Оперативная информация по этому рейсу уже подготовлена?

— Да, и ничего утешительного в ней нет — полковник работал с Председателем не первый год и мог себе позволить определенную вольность в речевых оборотах — на борту „Боинга“ находится как минимум одно лицо, любые неприятности с которым, если они произойдут по нашей вине, могут очень негативно повлиять на внешнеполитическую ситуацию для России.

Председатель взглянул на своего секретаря с вопросительным удивлением. Такое чувство как беспокойство было уже давно этому человеку неприсуще.

— Что вам удалось выяснить?

— Наша резидентура в Вашингтоне сообщила вчера о некоей загадочной миссии сенатора Робертса, что повлекло его неожиданный отъезд из Штатов, хотя официально он находится в отпуске на своем ранчо. О сути этой миссии, как и о пункте назначения до сей поры ничего известно не было. И вот информатор в Швеции сообщил, что его агенты обнаружили сенатора, садящегося на самолет. Как раз этот рейс, „САС 3314“.

— Сенатор Робертс, этот старый мошенник… — задумчиво проговорил Председатель.

— Так точно — полковник улыбнулся краешками губ.

— Сенатор сам является для нас проблемой. Как известно, он активный сторонник сближения с Китаем и имеет много единомышленников…

— И много противников — вставил полковник.

— Да… — не обратив особого внимания на его замечание продолжал Председатель — и тем не менее… Может быть, позволить майору навсегда избавить нас от этой проблемы? — блаженно прикрыв глаза от согревающего ноги тепла, спросил расположившийся в кресле старый человек.

— Думаю, это принесет нам больше головной боли, чем выгод — серьезно ответил полковник.

— Дело не в головной боли, Валера — упоминание о любой боли вызывало у Председателя самые неприятные ассоциации — это было бы полезно для страны, мы избавились бы от могущественного противника, который может через несколько лет стать президентом США… Но здесь, у нас, времена изменились. Если сенатор сгорит в воздухе, американцы потребуют провести расследование и эти трусы в Кремле выложат им все карты… Подобного мы с тобой не переживем — усмехнулся Председатель — так что рыба гниет с головы, а головная боль здесь непричем… Совсем непричем…

Председатель мог позволить себе откровенничать в присутствии полковника. На пост личного секретаря к таким персонам люди со стороны не попадают и полковник был обязан ему всем. Пятнадцать лет назад именно будущий Председатель вытащил из пропахшего водкой и комарами гарнизона в Забайкалье маленького особиста. Конец Председателя означал и его конец, о чем знали оба.

— Ладно — старик тряхнул головой, отгоняя бесполезные мысли — что было, того не вернешь. Исходить будем из того, что картины отдать мы не можем. Особенно сейчас.

Полковник молча кивнул.

— И как ты оцениваешь в таком случае шансы спасти самолет?

— Судя по диспозиции, невысоко — пожал он плечами.

— Итак, мы должны принимать во внимание то, что можем лайнер потерять — четко сказал Председатель.

Полковник вновь сделал утвердительный жест.

— Хорошо… Тогда позаботьтесь о том, чтобы проинформировать американцев.

Впервые за весь разговор полковник взглянул на своего собеседника с нескрываемым удивлением.

— Но они потребуют от нас выдать картины! И это может поставить под угрозу наши источники в Штатах и Швеции!

— Если мы поставим в известность американцев, никто не осмелится утверждать, будто это тайная операция. В ином случае нам никто не поверит, что это не запланированная провокация! Пусть янки подключат своих людей в Мадриде и сами наломают дров. Угрожаемым источникам приказать активность пока не демонстрировать. А картины — Председатель загадочно улыбнулся — мы всё-равно не отдадим, не беспокойся. Во время передачи картин может произойти несчастный случай… Охранник сделает случайный выстрел и террорист погибнет… Испанский охранник, с нас взятки гладки.

— Но тогда самолет… — раскрыл рот полковник.

— Тогда предоставим дело участи фортуны — с неожиданной энергией в голосе перебил его Председатель и потянулся к телефону — Я должен проинформировать Президента.

— Вы думаете, он нас поддержит? — осторожно спросил полковник.

Председатель улыбнулся.

— Ты же знаешь, что наш Президент болен, как обычно. И полная информация может лишь взволновать его и ещё более пагубно отразиться на здоровье первого лица в государстве. Ты свободен.

Козырнув, полковник вышел из комнаты. За дверью он восхищенно покачал головой и поймал себя на мысли, что очень хочет когда-нибудь стать профессионалом уровня своего шефа.

Воздушное пространство в районе г. Казань, московское время 14.30.

— Майор, как слышите меня, прием! — властный голос подполковника Рыбина пренебрегал обычными правилами кодированного радиообмена, на что Хорев сразу обратил внимание. „Разволновались“ — с удовлетворением подумал он.

— Хорошо слышу, подполковник. Я вас уже заждался! — в тон ответил он. Сейчас можно позволить себе роскошь отвергнуть обычные формальности. Хорев повернул голову влево. Истребитель подполковника шел параллельным с ним курсом на удалении метров двести.

— Приказываю вам прекратить преследования и лечь на курс 1-3-2!

— Не валяйте дурака, подполковник! — голос Хорева прозвучал насмешливо — командовать парадом буду я.

— В случае неповиновения у меня есть приказ тебя уничтожить!

— Попробуй. Как только кто-то из вас включит радар наведения, я открываю огонь. Так что к оружию никому не прикасаться! — он повысил голос, обращаясь ко всем посланным на перехват пилотам, которые тоже должны были слышать этот радиообмен.

На некоторое время воцарилось молчание. Подполковник продолжал оставаться на прежней позиции, ещё один перехватчик пристроился справа. Два других Хорев воочию не видел, но локатор показывал, что они следуют примерно в километре позади. Это успокаивало. Такой расклад означал, что на самом деле приказа атаковать его нет. Его плотно конвоируют, но не более того и это вполне отвечало планам майора. Ещё три-три с половиной часа преследователи могут держаться за ним, а потом им придется сесть на промежуточном аэродроме для дозаправки. Новыми подвесными баками, расширяющими радиус действия СУ-27 обладал только Хорев. Впрочем, его преследователей могут дозаправить в воздухе или просто появятся другие, в течении операции это ничего не меняло.