Людвиг Гибельгаус - В небе великой империи

В наушниках опять послышался знакомый шорох:

— Волга, вызываю на связь, Волга, ответьте Земле, ответьте Земле!

Подобную просьбу майор проигнорировал. Достаточно того, что Земля слышит его переговоры с преследователями. Хорев хорошо знал принципы функционирования той системы, которой сам преданно служил долгие годы и примерно представлял себе разворачивающуюся в диспетчерской активность. Угрозами, уговорами, с помощью квалифицированных психологов они попытаюся на него повлиять. Вступать в контакт с ними было бессмысленно и опасно. О достижениях и силе воздействия современного гипноза майор был хорошо осведомлен. Поэтому когда какой-то генерал из Главного Штаба Авиации, представившись, вновь вызвал его на связь, Хорев ответил просто:

— Земля, я Волга, приказываю радиообмен прекратить. При невыполнении моего приказа огонь открываю без предупреждения!

„Ну когда так ещё с генералом поговорить можно?!“ — с иронией подумал майор. Однако сам факт того, что представитель Генштаба прибыл на аэродром, можно расценивать только положительно. Это означает, что ЧП воспринято с максимальной серьезностью и верхи о нем уже проинформированы.

Хорев взглянул на вмонтированные в приборную панель часы, показывающие время в пункте старта, актуальное время в точке полета, общее время в воздухе и время, на которое достаточно топлива при нынешней скорости и условиях полета. Последний показатель и был наиважнейшим. Итак, минимум шесть часов в запасе у него есть.

Скоро, не скрытые безоблачным небом, на горизонте должны были всплыть невысокие россыпи Уральских гор. „Рано или поздно всё это кончится. И при том, как точно развитие событий соответствует нашим планам, кончиться всё должно хорошо.“ Выйти с майором на связь более никто не пытался. Очевидно на Земле угроза была принята всерьез.

Ровное гудение турбин успокаивало и даже убаюкивало, лишь негромко попискивающий радар боевого наведения постоянно напоминал о том, что оружейные системы истребителя в любой момент готовы исполнить свой долг. Огромный лайнер всё более удалялся от клонящегося к Западу солнца, иногда слегка покачиваясь в красном перекрестье электронного прицела.

Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, время 07:00

Полученный из Москвы телекс лег на массивный стол директора ЦРУ как раз когда тот подносил к губам полную чашку с крепко заваренным кофе. Директору стоило большого труда поставить её на блюдце не расплескав. К тому, что у русских постоянно происходили ЧП он уже привык и иногда с тоской вспоминал времена, когда получить любую информацию из этой страны было делом большого искусства. Теперь информации стало даже слишком много, а ничего хорошего от неё по-прежнему ожидать не приходилось. Но то, что директор созерцал сейчас собственными глазами, было вершиной всего. К угонам самолетов, взрывам и терактам он по долгу службы уже давно привык. Однако сам по себе факт, что какой-то сумашедший русский летчик взял на прицел шведский „Боинг“ уже мог вывести кого угодно из равновесия. Но то, что Москва сочла необходимым поставить его в известность об инциденте… Почему? Телекс, коротко описывая обстоятельства происшествия, скромно об этом умалчивал. Чисто по человечески директору было бы жалко невинно взятых заложниками людей, но поскольку сей инцидент не касался американских интересов, можно позволить себе только с облегчением вздохнуть… На первый взгляд. Но директор был профессиональным разведчиком и он не видел оснований сомневаться в том, что русские затеяли какую-то игру. Огласка, да ещё преждевременная, явно не в их интересах и директору было ясно, что дело нечисто. Если бы русские надеялись уладить проблему самостоятельно, они бы промолчали, дабы не допустить скандала. На их месте директор поступил бы также. И если дело не имело отношения к американским интересам, русские бы тоже не стали ставить его в известность. В крайнем случае, оповестили бы шведов, которые кстати, пока помалкивают, не имея, очевидно, представления о происходящем… Что-то за всем этим крылось.

Директор отодвинул остывший кофе и нажал кнопку селекторной связи:

— Кэрол, пригласите ко мне начальника отдела зарубежных операций. Немедленно. И предоставьте мне все данные по рейсу „САС 3314“. Я имею в виду, выясните какое он имеет к нам отношение. Да, это пока всё.

Директор отключил связь. Вполне безобидный поначалу день был, по всей видимости, уже испорчен.

Через четверть часа, когда первая информация об авиарейсе легла на стол директора, невысокая и щуплая фигура начальника названного отдела появилась в дверях кабинета. Ответив кивком головы на его приветствие, директор молча указал на стоящий рядом стул и пододвинул полученный телекс. В течении ещё нескольких минут 2 джентельмена совместно переваривали в голове прочитанное. Первым подал голос директор:

— Ну и что вы об этом думаете, Джон?

— Ничего хорошего, сэр, и у меня есть для этого все основания.

— Сейчас вы мне расскажете об этих основаниях, а пока послушайте меня. То, что русские поставили нас в известность об инциденте сразу бросилось мне в глаза. Просто так они бы делать этого не стали. И вот теперь мне ясен их мотив. Извольте прослушать оперативную сводку — директор поправил на носу массивные очки.

Начальник отдела с любопытством смотрел на своего шефа. В столь отвратительном настроении он давно уже его не видел и, очевидно, дело здесь не только в шведском самолете. Интересно, как директор прореагирует на то, что он ему сообщит?

Этот последний меж тем приступил к чтению:

— „Сопоставив информацию, полученную от источников в США и шведской агентуры Управления, удалось установить, что сенатор Робертс, покинувший Вашингтон 05.05.9.. и, предположительно, направляющийся на отдых на принадлежащее ему ранчо в Нью-Мексико, изменил в г. Финикс свой маршрут и вылетел в Стокгольм рейсом 175 авиакомпании „Американ Эйрлайнс“. В Стокгольме, не покидая международной таможенной зоны, сенатор пересел на рейс „САС 3314“, имеющий пунктом назначения город Токио. Сенатор явно старался быть неузнанным, что обратило на себя особое внимание агента „Рэнглер“, передавшего эту информацию.“ Как вам это нравится? — поинтересовался директор, подняв глаза и глядя поверх очков.

— Вы имеете в виду, что сенатор Робертс, с которым многие в Вашингтоне связывают большие надежды, оказался под угрозой?

— Нет, я имею в виду не это! — взорвался директор — официально меня даже не интересуют всевозможные тайные миссии сенатора, они не касаются моего управления, пока он не стал шпионить в пользу третьего государства! Но я хочу знать, как об этом пронюхали русские! Вы что думаете — директор ткнул пальцем в телекс — они зря нам подсунули эти сведения? Они просто дают нам понять, что это не их операция, а настоящий теракт! И я хочу знать — директор наклонился к своему собеседнику, сверля его глазами — откуда русские пронюхали о полете сенатора!

— А вы не допускаете такую возможность, что этот захват может быть всё же провокацией русских? У них есть масса причин недолюбливать сенатора.

Директор ухмыльнулся. У ЦРУ тоже была масса причин присматривать за сенатором и его миссии отнюдь не были Управлению безразличны.

— Джон, вы должны лучше разбираться в политике. Они сейчас слишком ослаблены и трусливы, чтобы решиться на такую демонстрацию силы. Но дело не в этом — директор снова повысил голос, самоконтроль ему явно изменял — По большому счету мне безразличен и сенатор, и самолет. Ни то, ни другое не относится к зоне ответственности нашей с вами организации — директор опять слукавил, но сейчас действительно не это являлось главным — сумашедший летчик есть проблема самих русских и они могут решать её как угодно, а если совершат ошибку, мы подумаем как её получше использовать. Но! Швеция не Восточная Европа. Это сфера нашего разведывательного доминирования! И самая большая наша проблема в том, что мы оказались не в состоянии её контролировать. Русские узнали о полете сенатора одновременно с нами, а может быть и раньше. И именно это выводит меня из себя! — директор закончил свою длинную речь тяжело дыша. Он выглядел действительно глубоко задетым.

— Это ещё не вся проблема, сэр — начальник отдела предвкушал начало самой неприятной части беседы — сенатор не единственный американский гражданин на борту этого рейса.

— Кто же эти другие? — очень заинтересованным директор не выглядел. „Ну погоди, сейчас ты запоешь“ — злорадно подумал начальник отдела.

— В этом же самолете направляются в Токио два наших агента, которые уже почти пять лет курируют группу китайских диссидентов, имеющих хорошие связи на материке. Должен вам сказать, сэр, что большая часть разведывательной информации о Китае, полученной нами за последнее время, пришла от них. Это действительно уникальный источник, обладающий огромной ценностью.