Под ударом - Александр Афанасьев
Зал был большой — восемь отдельных рингов. На двух из них занимались — какие-то типы колотили друг друга под подбадривающие выкрики. От группы мужчин у одного из рингов — отделился и пошел им навстречу худощавый, светловолосый мужчина лет пятидесяти…
— Роберт Бош…
Немец издевательски поклонился.
— Какая птица к нам залетела.
Про Роберта Боша сэр Колин знал и знал хорошо. Правда, те придурки, которые ходят на демонстрации писников и требуют вывести американские ядерные ракеты — про него ничего ни знали, а жаль. Роберт Бош был кадровым сотрудником Штази, у Маркуса Вольфа он отвечал за черные операции. Совсем черные.
Это была старая тема. Наркотранзит. Сначала он почти весь шел через Марсель. Потом, когда был разгромлен марсельский узел — дело Френч коннекшн — новыми оптовиками в Европе стали сицилийцы — они принимали большие партии и отправляли на континент уже мелкий опт. Но итальянская полиция начала бороться с наркомафией и тогда транзитеры стали искать новые маршруты в Европу. Салоники. Дуррес. Констанца. Те восточно-европейские страны, которые остро нуждаются в валюте и ради ее получения будут на многое закрывать глаза.
А Штази — считалась третьей или четвертой разведкой мира с огромными возможностями на самом прибыльном рынке Европы — в ФРГ.
Сэр Колин понизил голос.
— Думаю, твоим друзьям ни к чему знать про птиц, они не орнитологи. И после того как пара ублюдков опрокинула мои блины мне на костюм, я хочу есть. Чертовски.
…
Им накрыли в столовой для спортсменов. Конечно, с обслуживанием были проблемы, но еда была, по крайней мере, свежей. Как и обычно в крестьянских местах — слишком много мяса…
— Не перкелт[33], но сойдет — заметил Бош — только настоящего перкелта сейчас нет даже в Будапеште. А знаете почему?
…
— Потому что все свиньи давно уже в правительстве.
Сэр Колин вежливо улыбнулся. Бош истрактовал улыбку по-своему.
— Понимаю, понимаю. Что вам на острове до нас, азиатских дикарей…
— Дело не в этом.
— А в чем?
— В том, что ты торгуешь наркотиками. Не надо строить из себя сироту.
Бош улыбнулся.
— Верно. Но я — здесь. И ты — здесь. В чем проблема? Ее Величество зажала пенсию?
— Не упоминай имени Ее Величества. Мне это неприятно.
— Не вопрос. И все же.
— Скажем так, ты поможешь мне, а я — тебе.
— И в чем же ты можешь мне помочь?
— С Мальтой, например.
— И всего-то? Там нет ничего, с чем не справился бы хороший адвокат.
— В таком случае, я могу идти?
— Перестань, перестань. Ну, куда ты пойдешь. На улице света нет и бандиты.
— Такие же, как в этом здании?
Бош улыбался, но глаза его были злыми.
— Не надо грубить. Мне интересно, что могло заставить такого человека как вы, да еще в вашем возрасте — играть в шпиона. Насчет меня все понятно — я своих мотивов и не скрывал никогда. А вот что касаемо вас…
— А с чего вы решили, что это игра.
— А что же это?
— Служба.
Бош подумал, потом покачал головой.
— Нет. Не разочаровывайте меня.
— Чем же?
— Вы слишком умны чтобы верить во всю эту хрень про долг и про службу.
— А во что верите вы? Нет, не отвечайте. Вы верите в те деньги, которые добываете? В доллары, евро, марки. В те деньги, что прилипают к вашим рукам…
…
— Вы говорите, что верите в то, что говорят с трибун, но на самом деле ваша вера и ваша лояльность основаны лишь на том, что вам позволено больше чем другим. Вы носите хороший костюм. Ездите за границу. У вас хороший автомобиль и квартира. Потому вы им служите.
Бош усмехнулся.
— Вам легко говорить. Вы не торговали своей сестрой на руинах своего города.
— Верно. И я не начинал две войны, чуть не уничтожившие всю Европу. Вам не понять, во что я верю и чему служу. Но не деньгам, их у меня более чем достаточно. И не власти. Миссис Тэтчер пришла, а потом уйдет. За ней будет кто-то, кто тоже уйдет в свое время. Но то, чему я служу, останется. И те, кто придут за мной — тоже будут служить.
Бош настороженно прищурился.
— Мой опыт мне подсказывает не верить громким словам.
— Я же говорю, что вы не поймете.
— Что вы хотите?
— Мне нужен канал через границу. Через Стену и обратно.
— Интересно. И вы с этим пришли ко мне?
— К вам.
— И что заставляет вас думать, что служба этот канал предоставит?
— Не служба. Вы.
— Хорошо, я.
— Я даю гарантию, что этот канал не будет использоваться против интересов ГДР.
— А против кого?
— Против русских.
Бош хмыкнул.
— Русские наши союзники. Вы понимаете, о чем просите?
— Понимаю.
— И какие гарантии?
— Честное слово, мое. Ну и ответные услуги.
Бош думал какое-то время. Потом сказал.
— Понять не могу, почему я вас еще не послал к черту.
— Потому что вы понимаете, что другого выхода на мой уровень в Великобритании у вас никогда не будет.
— То есть, вы хотите стать нашим агентом.
Сэр Колин рассмеялся.
— Я думал, вы воздержитесь от такой глупости. Что помешает мне, вернувшись домой сообщить в контрразведку?
— Есть разные способы сделать так, чтобы вы этого не сделали.
— Перестаньте. У нас, в Великобритании многое строится на доверии. Поверят мне, а не вам. Но если вы поможете мне — вы приобретете лично обязанного вам человека. Там, в Лондоне, на самом верху…
Бош подумал.
— Такие вопросы я сам не решаю. Но я передам ваше предложение.
— Подумайте, кому.
— Несомненно.
Пригород Берлина. Явка Штази. 22 декабря 1988 года
Роберт Бош был таким не сам по себе. Это все имело очень и очень глубокие корни.
В деятельности каждой разведки — всегда есть двойственность. С одной стороны разведчик должен быть подонком и делать грязные, а подчас и страшные вещи. С другой стороны — он должен хранить верность своей службе и своей стране. Проблема в том, что это чисто психологически нельзя совмещать. Человек либо честен, либо нет.
В то же самое время — когда все это происходило, полковник кубинского МВД Антонио де ла Гуардиа, основатель и руководитель спецотдела МВД «convertible», нацеленного на поиск для Кубы свободно конвертируемой валюты — договаривался с руководителями Медельинского картеля об использовании кубинских возможностей в деле контрабанды наркотиков. Пятнадцатью годами ранее — он был участником обороны дворца Ла Монеда в Сантьяго, на его глазах
