Их было десять - Александр Александрович Тамоников
Но дерзкая выходка Борисевича спутала все его планы. Немцы ударили туда, где засели трое водителей. Капитан только хотел дать команду к движению к правому флангу, а потом к новой серии атак. Но теперь из-за прицельной стрельбы с вала, где, наконец, определили их местоположение, разведгруппа вынуждена была замереть, ее накрыла волна огня. К автоматам теперь присоединились пулеметы, которые строчили, не замолкая. От жуткого грохота закладывало уши, пули летели таким потоком, что уцелеть можно было, только вжавшись всем телом в землю, пережидая смертельный шквал.
Огонь становился все плотнее, капитан не мог даже шелохнуться, обстрел не утихал ни на секунду. Глеб больше не всматривался в черную стену земляного вала, он уткнулся лицом в землю, стараясь утонуть в небольшом углублении, куда пристроился после последней перебежки. Его подчиненные тоже не могли стрелять: каждый, как мог, спасался от смертельного дождя.
Неожиданная выходка с гранатой напугала фашистов. Им показалось, что русские уже штурмуют земляной вал. В панике офицеры отдали приказ о стрельбе из всех стволов. Фашисты палили из автоматов и пулеметов, сыпали вниз гранатами, вокруг черного вала пухла и растекалась по полю огненная, смертоносная волна свинца.
Атака советских разведчиков захлебнулась, они мгновенно потеряли свое преимущество. Капитан Шубин готов был кричать от отчаяния: «Сколько мы выдержим? Как только начнет светать, мы будем как на ладони – ясные мишени в чистом поле! Любой, самый зеленый фриц поразит такие за четверть часа. Нет, надо отступать, выбираться из этого капкана! Я должен вывести отсюда своих бойцов!»
Огонь немцев вдруг начал стихать, разведчики подняли головы, потянулись к своим винтовкам.
Капитан приказал:
– Отставить!
Он уже понял, что дальнейшая перестрелка бессмысленна. Их позиции обнаружены, теперь надо аккуратно выбраться из пасти фашистов. Единственное спасение сейчас – сумерки, в них они еще могут передвигаться, не привлекая внимания врага. Но действовать надо сейчас, пока фашисты немного успокоились.
Разведчики были удивлены таким приказом, но подчинились и затихли в ожидании.
Глеб напутствовал:
– Уходим как можно быстрее к лесу. Вперед, но не цепью – разными маршрутами, на выстрелы не отвечать, максимальная маскировка. На краю поля найти укрытие и затаиться.
Серые тени рывками двинулись через длинное поле, укрываясь в ямах и за бугорками. Немецкие стрелки продолжали беспорядочно палить, в темноте даже не разобравшись, что противник уже ушел с линии огня. Хотя массированный огонь стих, не находя ответного сопротивления, враг все еще был в напряжении, недоумевая – почему русские не штурмуют вал.
Шубин ползком двинулся прямо к немецким позициям. Он сливался с холодной рыхлой землей, полз, обдираясь о неровности и камни, пока не оказался рядом с «Ханомагами».
Борисевич, заметивший командира раньше других, не удержался от восторженного шепота:
– Товарищ командир, видели, как я фрицев приложил гранатой!
Шубин с досадой оборвал его:
– Ты глупость сделал, Борисевич! Выдал наши позиции, чуть не угробил всех.
Но Гоша нисколько не смутился выговору, он был полон азарта и желания вступить в бой. Парнишка чувствовал себя слишком уверенно под защитой бронированных машин и не понимал всей опасности. Ему казалось, что их группа одерживает победу: они угнали бронетранспортеры, выдержали прямой обстрел, еще и «лимонку» получилось закинуть прямо в немецкую траншею.
– Товарищ командир, разрешите закидать немцев гранатами! У меня еще две есть! Они из своей норы высунуть нос боятся, так мы никого не подстрелим! А гранатами мокрого места от них не оставим! – Гоша ерзал от нетерпения, так ему хотелось немедленно устроить противнику разнос.
Но Шубин вдруг резко оборвал его:
– Борисевич, отставить! Я командир, выполнять приказ без разговоров. Это разведка боем, а не наступление! Скоро светает, мы тут будем как на ладони! Немцы от нас мокрого места не оставят. В батальоне ждут данные для наступления, а ты тут геройствовать вздумал. К лесу отходим, на обстрел не отвечаем. Немедленно!
Перед тем как двинуться назад, Шубин поинтересовался:
– Машины на ходу?
– Нет, – живо откликнулся Гусько. – Разворотили внутри все что можно. Проводку перерезали, баки пробили – долго еще не заведутся.
Гоша Борисевич исполнил приказ капитана неохотно, ему не терпелось продолжить бой. Но пришлось выполнять приказ старшего.
Он полз первым, остальные двигались следом, капитан Шубин замыкал цепочку. Он все сильнее тревожился: воздух все больше становился прозрачным, теряя черную густоту весенней ночи. Успеть бы добраться до края поля и уйти в лес до того, как их заметят.
Глеб понимал, что они ползут слишком медленно из-за маскировки, пытаясь не выдать себя резкими движениями. Приходится изгибаться всем телом, следить, чтобы не взлетели вверх локти или спина. Как он и опасался, у края поля разведчики оказались позже намеченного времени. Край неба уже стал розовым от занимающегося рассвета, теперь бойцы из серых, почти невидимых теней превратились для немцев во вполне заметные цели.
Они залегли на границе между полем и полоской деревьев, не решаясь двигаться дальше. Они все еще были полны надежды, что немцы так и не заметили в темноте, куда они отступили. Тем не менее на слишком открытом пространстве двигаться дальше не решались. До ближайших деревьев оставалось всего ничего, буквально полсотни метров, но эта короткая дистанция представляла собой опаснейший отрезок. Из-за валежника, который превратил пространство в бурелом, не получится незаметно проползти по торчащим сучьям, старым пням и стволам, укрытым слоем ледяной грязи. Двигаться они будут слишком медленно, нарушая маскировку, а значит, выдадут себя и станут отличной движущейся целью.
Шубин почувствовал, как щеки его коснулось теплое пятно – солнечный лучик. Но сейчас оно вызвало только горькую досаду: отходить в лесной массив уже поздно, они не смогут вернуться к своим, придется держаться здесь до прибытия подкрепления. Когда батальон пойдет в наступление, его группа присоединится к своим, а пока остается только обороняться на месте и ждать помощи.
Глава 9
Командир обвел взглядом своих бойцов: сейчас они были неотличимы друг от друга: в шинелях, испачканных сырой землей после нескольких часов передвижения по полю ползком; лица словно маски от налипшей грязи. Да и не знал он их хорошо, едва успел за одну ночь запомнить имена. Хотя, как опытный разведчик, мог по одному жесту, по одному слову определить характер человека.
Поэтому для своего поручения Шубин выбрал тех, кого посчитал самыми ответственными. Ведь задача, которую он хотел им поставить, очень важная – то, ради чего они оказались в смертельных клещах на немецкой территории.
Двум бойцам из его отряда придется стать связными, отправиться
