Волевой порог - Александр Александрович Тамоников
— Меня расстреляют? — равнодушным голосом спросил Озроков.
— А ты опять о теле, а не о душе, — вздохнул Коган. — Ладно, давай говорить на языке, который тебе сейчас больше понятен. Тебя могут и не расстрелять, если ты докажешь, что осознал всю глубину своего падения, всю тяжесть своей вины перед своим народом. Если ты докажешь, что готов искупить любой ценой эту свою вину и принять любое наказание своего народа. Народ, может быть, тебя и простит. А знаешь, кого может простить народ? Я имею в виду человека, который доказал, что он враг своему народу. Если он снова докажет, но теперь уже свое раскаяние и свое желание служить, свое желание исправить все ошибки, докажет свою ценность для народа, если останется живым.
— А если я попрошу в руки оружие и отправлюсь меня на фронт? — неожиданно спросил Нур и посмотрел Когану в глаза. — Тогда мне поверят, тогда я в глазах своего народа очищусь?
— А ты подумай, как с тобой рядом будут сражаться солдаты, зная, кто ты такой. Смогут ли тебе доверять в бою, смогут ли доверить тебе прикрывать свою спину. Рисковать жизнью, идти вместе в бой могут только с тем, кому безоговорочно верят, кто является буквально братом.
— Значит, даже на это я не могу рассчитывать — на то, чтобы умереть с честью…
— Можешь рассчитывать, — сказал Коган. — Но для этого ты должен сначала заслужить хоть какое-то доверие. Ладно, тебе опять есть о чем подумать в камере наедине, прежде чем тебя опять вызовет следователь. А пока ты мне скажи вот что. Когда ты общался с немцами, с предателями, которые немцам служили, когда ходил по горам с разными их группами, ты слышал названия каких-то скал, вершин, урочищ, перевалов? Они что-то обсуждали, в разговоре о своих делах упоминали что-то из перечисленного?
— Наверное, — пожал Озроков плечами. — Они же ходили в горы, а значит, что-то называли.
— А что они могли называть из того, что можно взорвать, например? Взорвать в горах, чтобы каменный обвал рухнул вниз и натворил много бед!
— Урочище Герхожан? — неожиданно сказал горец.
Переодевшись в робы, Игнатьев с двумя бойцами активно имитировали деятельность на строительной площадке. Коган вместе с инженером Джансуром находились поблизости. Оперативник, учитывая, что он уже появлялся на комбинате, одетый в военную форму, переодеваться не стал. Такие изменения, если кто-то запомнил его в лицо, наоборот, вызовут больше подозрений. И Коган старался вести себя свободно, дружески с инженером. Как будто прибыл на комбинат не по делу, а так, заскочил к хорошему знакомому. А может, и чисто шкурные вопросы решить. Например, насчет кирпича договориться для ремонта дома своей тещи.
— Еще какие строительные материалы приходили за эти две недели? — улыбаясь и довольно щурясь на яркое солнышко, спросил Коган.
— Еще электромоторы и кирпич, — подумав, ответил инженер. — Моторы вон лежат в ящиках под навесом. Я проверял, все ящики вскрывал с рабочими, осматривал целость.
— А почему моторы под навесом? — на всякий случай спросил Коган.
— Так в это время обычно в горах дожди проходят. Часто и долине достается.
«Дожди, все правильно, — подумал оперативник. — И подтверждают, что разговор был, и урочище Герхожан упоминали. И старая дамба там давно стоит. И выдержит ли она ливневые стоки, никто гарантировать не может. Так кто же станет гарантировать, что ее сложно взорвать? Особенно если она будет под напором воды с той стороны. Взрыв и вода доделают то, чего не смогла завершить взрывчатка. И тогда вся масса ухнет вниз и, размывая по пути конус выноса, образует мощный селевый поток.
— Хорошо, Джансур, а какой кирпич привозился за последние две недели? Силикатный? Вон тот, что возле жилых корпусов свалили?
— Нет, — замотал инженер головой. — Силикатный давно привезли, мы с ним уже месяц работаем. Красный, вон тот, что у котельной сложен. Его для укрепления фундаментов будем использовать и под оборудование постаменты выкладывать из него.
— А что это вы так силикатный из самосвалов вывалили, а этот вручную уложили?
— Так красный хоть и влаги не так боится, как силикатный, но от ударов колется быстрее. Свали я его с самосвала, там бы половина кирпича покололось.
Коган взял инженера за локоть и шепнул, чтобы тот прошелся с ним мимо складированного кирпича. Оба старательно изображали, что увлечены беседой, далекой от служебных дел. Возле четырех больших стопок красного кирпича Коган остановился, достал папиросы и, повернувшись спиной к ветру, с нескольких попыток прикурил, истратив с пяток спичек. На самом деле он мог прикурить и с первой спички, но оперативнику нужно было рассмотреть кирпич. Точнее, то, как он сложен. За сегодня они с Джансуром обошли практически всю стройплощадку, где только можно было теоретически спрятать взрывчатку. Они проверили самыми разными способами, стараясь не привлекать внимания, почти все емкости, строения. Приходилось вести себя осторожно, чтобы со стороны никто и не подумал, что инженер и этот майор что-то ищут. Для этой цели и пришлось привлекать переодетых в рабочую одежду прикомандированных бойцов из состава группы альпинистов.
— Слушай, Джансур, — прикурив, Коган встал спиной к кирпичу, чтобы инженер мог его видеть, не крутя головой из стороны в сторону. — А вы как разгружали кирпич?
— Я же говорю, что аккуратно. Не сваливали прямо из кузова, а все руками перекидали по цепочке.
— Не многовато ли осколков кирпича возле кучи слева от меня, если его укладывали руками?
Инженер внимательно посмотрел на землю, потом предложил пройтись до котельной. И когда они отошли метров на пятьдесят, он наконец сказал:
— Ну и глаз у тебя, Борис! Только я могу объяснить, — засмеялся инженер. — Разгружали руками, а мусор и мелкий бой потом просто смел из кузова шофер.
— Да вижу, вижу, — оперативник похлопал Джансура по плечу. — Машина на дороге, там, где по стройплощадке ездят машины. И мусор твой шофер смел как раз там, между штабелем кирпича и колеей. А вот откуда осколки кирпича и кирпичный мусор с другой стороны, там, где машины не ездят, где ни одного следа от колес, а?
— М-да… — задумчиво протянул инженер и с уважением посмотрел на Когана. — А ведь и правда…
— Слушай, мне кажется, что штабель разбирали, а потом собрали снова, чтобы никто не заметил. Вопрос: зачем? Давай так поступим. Внимания именно на этот штабель кирпича не обращать. Если понадобится, то брать из другого. Но лучше сегодня вообще не брать красный кирпич. А
