Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
— Оставь меня одного…
Оставшись один, профессор заварил себе чай маття — его пили в ходе церемонии, но профессор пил его в одиночку. Держа чашку обеими руками, он еще раз в одиночку начал обдумывать то, что увидел.
После экзекуции — солдаты загнали мальчишек в барак и выставили удвоенный караул с винтовками. Было заметно, что они боялись бунта или чего-то в этом роде. Но мальчишки не собирались бунтовать. Сначала они молча сидели по нарам переживая то чему были свидетелями — но потом все же сошлись. Хотя бы ради того чтобы посмотреть друг другу в глаза…
— С…а — Джикаев никогда не матерился, в его семье очень серьезно относились к вере как и во многих других не русских семьях, принявших православие — когда наши придут, надо всех их…
— Когда они придут… — передразнил кто-то
— Они придут! — Джикаев едва не бросился с кулаками
— Тихо, тихо…
— Придут, только, кто знает, когда…
— Слушайте, Тимыч… а он там живой вообще?
— Когда тащили был жив, точно.
— А если его там…
— Хотели бы убить, там бы и забили до смерти.
— Этого шибзика видели, в халате? Он его спас получается.
— Зря Тима это…
Все замолчали, обернувшись на сказавшего. Это был Пименов и стоял он с видом Ленского на дуэли — непреклонное лицо, уверенность в собственной правоте…
— Ты не прав — сказал Озерцов
— Я прав. Так нельзя.
— Он заступился за слабого.
— И что?
…
— Что он этим добился?
…
— Ничего. Только быть избитым.
— А что ты предлагаешь?
— Например, не злить офицеров
— Да ты…
— Погоди!
…
— Володь, ты что, считаешь что мы не должны сопротивляться?
— Они нас зачем-то тут держат.
— Здравствуй, капитан Очевидность — со вздохом сказал кто-то
— Дослушайте. Им что-то от нас надо. Они играют в какую-то игру. Мы тоже должны сыграть. Но так чтобы выиграть.
— А я думаю, надо бежать — сказал Джикаев
Володя Пименов после ссоры не мог уснуть. Он понимал, что ребята не правы и должен был решить, что делать дальше.
Главный здесь — тот маленький профессор в очках, он видел его в окне. Когда окно закрылось, через минуту прибежал этот молодой японец в халате и начал кричать. Значит, тот, старший японец и послал его.
И судя по тому, что этот офицер — садист, подчинился, хотя и рожа у него была как будто целый лимон раскусил — этот профессор тут главнее любого офицера.
Братья в разговорах называли Японию милитаризмом. Как-то раз он спросил, что это такое и получил ответ — это такой строй, где армия главная, и всё развитие страны в конечном итоге нацелено на то чтобы эффективнее снабжать и пополнять армию для ведения войны. Он спросил, но разве армию не надо снабжать? Старший брат тогда потрепал его волосы и сказал — нужно, но жизнь страны и ее народа нельзя сводить к подготовке к войне, страна не должна жить для того чтобы победить в будущей войне. Император Александр это понимает и выделяет на развитие армии и флота ровно столько, чтобы не отставать от других держав, но не больше[28]. Он тогда спросил брата — но разве мы не завоевали Желтороссию? Брат улыбнулся и сказал — это было давно, а сейчас — посмотри, сколько вокруг китайцев и корейцев. Они все бегут от японской деспотии и неравенства. Они бы не приходили к нам, если бы не понимали, что здесь можно жить лучше. В Желтороссии уже давно ввели земства и разрешили выбирать депутатов в Думу — и везде победили верноподданные Императора.
И все-таки что эти японцы хотят? Как это узнать?
И что предпринять в ответ?
Брат говорил, если не знаешь что делать, лучше выждать и дать противнику право первого хода, а потом попытаться поймать его на ошибке? Но так можно делать, только если ты сильный — а они слабые.
По сравнению с японцами — они слабее
Джунгли, Центральный Индокитай. Опытовый лагерь. 21–24 июня 1979 года
На следующий день — их снова подняли на работы, но того офицера — видно не было, то ли с ним что-то случилось, то ли он предпочитал переживать свое публичное унижение в одиночестве.
В этот день не хватило двух порций.
Но это опять не сработало. Заключенные делились пищей, и никто не стал силой отбирать у другого. Это было плохо.
На следующий день — не хватило трех порций.
На следующий день — не хватило четырех порций.
На следующий день — они объявили забастовку.
В Российской Империи забастовки были довольно распространенным явлением, пятьдесят лет назад страна из-за них едва не погибла, забастовщики строили баррикады и встречали казаков и солдат пулями. Сейчас все это было далеко в прошлом, профсоюзы были разрешены и играли в политике довольно большую роль. В каждой индустриальной отрасли был свой профсоюз, он согласовывал расценки на работу, которые потом утверждались профильным ведомством. Еще интереснее было в купле-продаже и услугах. Например, в общественном питании — у поваров и официантов существовали товарищества, они имели складчину и сами владели многими заведениями. Обойти их при найме было попросту невозможно[29]. Среди купеческого дела — так как приказчики в лавках, кассиры и бухгалтера воровали, купцы и торговцы, у кого было хоть немного ума — нанимали людей не с улицы, а из землячества. Точно так же, из землячеств нанимались некоторые другие профессии — например, извозчики и строители. Землячество — занималось обучением по той профессии, по которой специализировалось, могло немедленно предоставить работника на замену, и главное — отвечало на полную сумму если работник совершил кражу или сбежал с деньгами. Главным тут конечно было ярославское землячество[30], обойти его было невозможно. Но и цены на услуги и работу, оно устанавливало само. Хочешь — бери дешевую рабочую силу, но потом ничему не удивляйся.
Если же все вышеперечисленное не срабатывало — то бывали забастовки. Для них были определенные правила, например, нельзя было проводить забастовки солидарности, но так — да, были. Казаков больше никто не присылал, наоборот — приезжал губернатор или генерал-губернатор, если по приграничью или объявлено военное положение, разбирался. Все местные начальники знали, что в Петербурге сильно будут недовольны, если допустили забастовки.
В этот день они получили инструменты, но работать не стали. Просто вышли в поле, встали с инструментами и работать не стали.
Японцы сначала не поняли, затем засуетились. Кто-то побежал в лагерь, оттуда на машине появился тот
