Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев

— Господин офицер приказывает работать.

Пацаны молча стояли, опершись на свои инструменты.

— Господин офицер приказывает работать — повторил переводчик

Никакой реакции. Офицер что-то прокричал

— Господин офицер говорит, кто не будет работать, будет жестоко наказан.

Никакой реакции. А тут был такой нюанс — в рисовом чеке по колено воды и грязи, и японцы старались лишний раз туда не спускаться

— Господин офицер говорит, наказание будет очень суровым.

Никакой реакции.

Господин офицер что-то раздраженно заорал, повинуясь его крику солдаты (не все) ринулись в чеки, вытаскивая пацанов. Офицер ударил кого-то своей палкой, потом еще раз — и тут толстый Кода шагнул вперед и перехватил его руку

— Не тронь! — крикнул он по-японски

Офицер с изумлением посмотрел на толстого, дышащего через рот Коду в белой рубашке с видимыми разводами пота. Поднял руку, чтобы ударить — и наткнулся взглядом на недобрый, пронзительный взгляд Акиры, ближайшего помощника и ученика Самы-сана.

— Значит, ты у них главный.

Озерцов кивнул, оглядываясь по сторонам. Он первый раз был в «большом доме» — административном корпусе. Здесь в кабинете было прохладно, шумно работал кондиционер, нагнетая в комнату холод. На одной стене была картина — типично японская, написанная на подогнанных бамбуковых палочках, а не на холсте или бумаге. Картина изображала рассвет на чем-то напоминающем болото или небольшое озеро и двух гусей, летящих на небольшой высоте. Самое удивительное — картина похоже была написана не краской, а тушью, причем разных цветов

— Нравится? — спросил профессор Сама, перехватив взгляд

Озерцов кивнул. Ему действительно очень нравилось. Тушь не закрашивала всю поверхность бамбука, а была наложена как бы штрихами

— Эту картину написал я

Это было правдой. Кстати, самым большим потрясением было то, что японец в очках говорил по-русски, причем, так что не отличишь от русского

— Красиво — сказал Озерцов

Профессор чуть поклонился

— Хай. Мне очень приятно, что гайджин оценил мою работу. Если хочешь знать, музей в моем родном городе не оценил. Сказал, что она написана с отступлением от традиции. Что эти идиоты понимают в традиции…

На другой стене была карта. Сашка заметил, что как и на русских картах — Владивосток назывался правильно и был закрашен в русские цвета[31]. Он не знал, что такие карты вообще существуют — в Японии

— Так вот. Если ты старший, то ребята, наверное, уполномочили донести свои требования. Каковы же они?

— Нас плохо кормят. И больше не бить.

Профессор в изумлении взмахнул руками

— Но вы плохо работаете! И бунтуете.

— Мы плохо работаем?!

Профессор улыбнулся

— Давай, так. Мы с тобой определим что вы должны будете сделать за неделю. Если вы это сделаете, то получите полную порцию пищи, а ты, как старший — даже прибавку.

Озерцов мотнул головой

— Мне не нужны прибавки

— Можешь отдать друзьям, если они тебе не нужны

…

— И еще убрать того офицера.

— Какого офицера? — уточнил профессор

— Того, с усиками

Профессор сокрушенно покачал головой

— Боюсь, это невозможно.

…

— Такого не могу даже я. Просто потому, что других офицеров нет поблизости и его некем заменить. Хороший офицер сюда не поедет, командование прислало такого, которого хотели убрать с глаз долой и наказать заодно. Мне он тоже не нравится…

Вечером, профессор Сама уединился с научным персоналом. Им надо было много чего обсудить.

— Первый этап эксперимента можно сказать, завершен. Напомню, что общая цель полевого эксперимента — выявить мотивацию гайджинов к труду, формирование иерархии в их коллективе и условия, при которых лидеры их коллективов пойдут на добровольное сотрудничество с оккупационной администрацией.

…

— Несмотря на то, что метрополия крайне перенаселена, как показали результаты математического моделирования, в случае оккупации Урадзио и прилегающих к нему территорий у Японии не будет возможности одновременно удерживать границы новой территории и обеспечивать повиновение, а так же работу подконтрольного населения. Ситуация осложняется еще и тем, что если китайцы относятся к нашей, желтой расе и пусть не без труда, но признают наше главенство, то русские относятся к белой расе и обрабатываются своим правительством в духе превосходства своей, белой расы и презрения к нашей. В обиходе они называют нас макаками, что является оскорблением.

Это надо было пояснять, потому что в японском языке слово «макака» ничего не значило

— … история показывает, что русские не склонны к сотрудничеству с оккупационными властями, склонны к бунтам и мятежам. Так, при попытке подчинить себе русских погибла империя монголов, польская империя так же погибла, несмотря на то, что на короткое время им удалось захватить Кремль. От захвата Кремля до восстания прошло менее десяти лет…

…

— Таким образом, от возможности по британскому образцу склонить, или хотя бы вырастить таких русских, которые будут признавать власть нашего императора и нашу власть над Урадзио — зависит будущее всей северной кампании и сама ее возможность. Если же ее не предпринять — русские войска рано или поздно сами начнут наступление и выбросят нас с континента.

…

— На первом этапе русские взбунтовались против несправедливости и выбрали своего лидера, который будет иметь дело с администрацией. На втором этапе — нашей задачей будет подчинить выбранного русскими лидера нашей воле, и одновременно показать, что справедливость может быть восстановлена, но только на условиях подчинения нашим приказаниям. При этом — лидер должен не подчиняться нам, а разделять наши цели и задачи и в целом считать себя скорее одним из нас чем одним из них.

Поднялась чья-то рука

— Да.

— Может просто купить лидера, Сама-сан?

Профессор усмехнулся

— Да у нас много денег, хвала Императору, мы больше не бедны. Но покупать туземных вождей — путь скорее порочный. Да они возьмут наши деньги, но у них будут свои политические амбиции и рано или поздно они выйдут из-под контроля.

…

— Русский обратил внимание на твою картину Акиро, спасибо тебе

— Хай, профессор

— Русские — по крайней мере, их часть — должны понять, что наша культура, наше общество, сам наш образ жизни несравнимо выше их культуры, общества, образа жизни. Они должны понять, что они варвары и согласиться с этим. Только тогда — они согласятся с тем, что мы избавители от варварства, а не оккупанты. И тогда мы победим окончательно…

— Зачем этот жирный за нас вступился?

— Я заметил, он у своих белая ворона, его все шпыняют.

— Понятное дело. Он и ста метров не пробежит

Пацаны не понимали, как к