Черная звезда - Андрей Анатольевич Посняков
Написав, капрал высунулся из палатки:
– Сеньор Рогойо!
Не прошло и пяти минут, как снаряжённый Рогойо всадник на быстром йоххо незаметно отъехал от лагеря и помчался по лесным дорогам в сторону тайного космодрома…
С самого утра небо затянули низкие тёмно-зелёные тучи. Резко похолодало, даже как-то стемнело. Хлынулмелкий противный дождь. Он лил с утра, ни на миг не переставая, набивался за шиворот, проникал сквозь одежду, превращал дороги в мерзкое раскисшее месиво.
По одной из таких неприметных дорожек, окольными путями ведущей в Кареду, и скакал сейчас надменного вида дьяблос в скромном коричневом плаще. Внимательно смотрел вперёд, то и дело нахлёстывая притомившегося йоххо. Работники археологической экспедиции тот час признали бы в этом так спешившем всаднике начальника охраны Рогойо, однако, они на пути, естественно, не встречались. По документам же, Рогойо теперь был вовсе не Рогойо, а некий господин Раблес, скромный заготовитель шерсти для богатого кареданского цеха сеньора Вамироно.
Въехав на улицы Кареды, «господин Раблес» поглубже надвинул на глаза широкополую, давно потерявшую форму, шляпу, перекусил в попавшейся на глаза харчевне и, оставив йоххо на попечение трактирщика, продолжил дальнейший путь пешком. Верный человек Шрайдера Шапс поручил Рогойо важное дело – установить личность всех нынешних (и недавних – тоже) узников земляной тюрьмы. Зачем Шапсу понадобились узники, Рогойо не интересовало – платил Шапс щедро. Деньгами Шрайдера, разумеется.
Найти земляную тюрьму оказалось не так уж и сложно, а вот раздобыть сведения…
Нащупав в кармане объёмистый кошель, Рогойо направился прямиком к расположенной неподалёку избе. Казарме тюремщиков, как он предположил, и предположение оказалось верным. Мелкие золотые монеты быстро сделали своё дело – через пару минут, Рогойо вышел из казармы с каким-то странным торжествующе-озадаченным видом. Дело в том, что незадолго перед его приходом из тюрьмы выпустили трёх заключённых. А поскольку все трое были рабами – никаких их имён или кличек в книге задержанных записано не было, значились только хозяева.
С помощью тех же монет и стражника Рогойо быстро разобрался с ещё сидящими в яме, а вот насчёт тех, кого выпустили… дело оказалось не то что бы очень сложным, но весьма трудоёмким. Все трое рабов принадлежали разным хозяевам и, как назло, те господа проживали в различных частях Кареды.
Плюнув на конспирацию, Рогойо пошёл обратно в харчевню, взял йоххо и уже верхом пустился в путь по запутанным городским улицам, проклиная погоду и Шапса.
Ночью, в лагере археологов у посёлка Растинги-Кай, капрал Арнольд Шапс вновь распотрошил гантели…
«Докладываю, что поиски Второго увенчались успехом. Агентом Бангина оказался известный вам Евгений Лейкин, кадет второго класса Корпуса Звёздной стражи. Рекомендую выкрасть его и допросить с пристрастием. Шапс»
Ни слова не говоря капралу, Рогойо повёз письмо сам. Уж очень его достал Арнольд Шапс в последнее время. Скачи целыми днями под дождём, мокни… А жалованье, между прочим, то же, что и всегда.
Шапс же, довольный, уснул только под утро. А когда проснулся, его уже ждало известие от Шрайдера, только что доставленное ухмыляющимся Рогойо.
Налив в чашку кофе, капрал расшифровал записку… и подавился пряником!
«Шапс, вы идиот! Из того, что один из десяти находившихся в яме – кадет, вовсе не следует, что именно он – агент Бангина и Ко. Какой толк Бангину в глупом мальчишке, к тому же – не местном? С большей вероятностью таким агентом может быть кто-либо из оставшихся девяти, их углублённой проверкой и займитесь. Впредь прошу составлять более подробные донесения, без ваших собственных выводов и рекомендаций. Извольте исполнять!»
–Ну, Рогойо, ну, чертушко! – злобно прошептал Шапс, быстро сообразивший, от кого именно Шрайдер узнал о десятке узников.
В большом старинном особняке сеньора Гвиандо на Лягушачьей улице готовились к празднику – дню рождения хозяина. Сам сеньор Гвиандо, по своей природной скупости, конечно, никогда бы не стал что-либо праздновать, но сейчас был особый случай. Представилась возможность получить контракт на поставку продуктов питания и оборудования археологической экспедиции некоего доктора Сиронто. Об этом при встрече невзначай обмолвился троюродный племянник Гвиандо господин Антонио Луэрдано, занимавший немаленький пост в городском собрании Кареды. С племянником сеньор Гвиандо виделся ещё третьего дня, и с той поры даже не заснул – всё думал, как бы перехватить выгодный контракт. Конкурентов у старого скряги было в избытке.
Очень кстати, как-то под утро, вспомнил сеньор Гвиандо о собственном Дне Рождении, который отродясь не праздновал в целях экономии. А теперь появился повод – залучить к себе племянника да приватно потолковать с ним. Глядишь, и выйдет! Сеньор Гвиандо хоть и скуп был, это верно, но и глупцом не являлся. Именно поэтому так быстро был освобождён из тюрьмы Женька и заплачен старый долг сеньору Риччи за карбюратор – хозяину срочно понадобилась машина для представительских целей – мол, не какой-нибудь голодранец в старой телеге едет, а уважаемый всеми человек, богатый купец – на авто.
С раннего утра ещё более отощавший в тюрьме Жека был зван пред ясны очи хозяина. Сеньор Гвиандо в своём обычном затрапезном халате сидел в глубоком кресле у стены комнаты и что-то подсчитывал на небольших счётах, недовольно выпятив нижнюю губу. Рядом с ним вертелся известный кареданский прощелыга Розарио – то ли менеджер, то ли кутюрье, в общем, мошенник. Подобная слава Розарио ничуть не смущала сеньора Гвиандо, потому как он вообще никому никогда не доверял. Розарио же старый скряга пригласил, как «известнейшего специалиста в области проведения юбилеев, свадеб, похорон и т.д.», прельстившись невысокими материальными запросами прохиндея.
– Нет, этот не подойдёт! – возмутился Розарио, как только увидел одетого в рваное рубище Жеку, – Слишком уж тощий. Нет ли кого поприличней?
– Этот – единственный мой водитель, – прошамкал сеньор Гвиандо, – Что, неужели и в самом деле он так неважно выглядит?
– Не то слово! – уверил Розарио, – Впрочем…
Он вдруг забегал вокруг неподвижно стоящего Жеки, словно снимая мерку.
– Говорите, водитель… угу… Там, кажется, от парадной скатерти оставался лишний кусок?
При этих словах сеньор Гвиандо закашлялся и пояснил, что вообще-то, он хотел оставить это кусок себе на плащ.
– Плащ пока терпит, сеньор, – замахал руками Розарио, – Вернее, потерпит до его приезда… – он обернулся к слугам, – Эй, бездельники, тащите-ка сюда полотнище!
«Бездельники» быстро исчезли, но почти сразу вернулись, притащив узенькую полоску ярко-голубой бархатной ткани, годную, разве что, на набедренную повязку.
– Так, так… – глубокомысленно глядя на неё, покачал головой Розарио, – Кажется, из этого можно соорудить неплохой галстук. Да, да! Галстук!
