Комбат. Олимпийский характер - Андрей Воронин
Через черный ход они спустились в гараж, сели в черный джип и выехали прямо на дорогу.
Пышкин был отличный водитель и мастерски петлял по пустынным ночным, перегороженным из-за олимпийского строительства дорогам.
– А у тебя водитель-то у самого есть? – поинтересовался Комбат.
– Есть. Но я его услугами пользуюсь чаще, когда напьюсь или устал очень, – проговорил Пышкин, – а так сам гоняю. Ты же помнишь, у нас я едва ли не самый борзый водитель был. Из каких передряг сухим из воды выходил!
– А теперь, вишь, барином стал. Водитель у него! – покачал головой Комбат.
Пышкин, который терпеть не мог такой тон Комбата, нажал на газ и дальше до Красной домчал за несколько минут.
Когда они подъезжали, им навстречу выскочил и промчался куда-то к ведущему за город шоссе джип, а за ним – мотоцикл.
По давней привычке и Пышкин, и Комбат запомнили их номера. Память у них по-прежнему была отменной. Кроме того, каждый пользовался своей, но безотказно действующей системой запоминания цифр.
Первым делом они притормозили у ограды с надписью «Красная, 5».
Ворота почему-то были распахнуты настежь. Они въехали в освещенный одиноким, но довольно мощным фонарем двор. Пышкин приглушил мотор, и они, натянув маски, вышли из машины.
Кругом не было ни души. Раньше, очевидно, здесь были бараки или склады. Но теперь усилиями стройотрядовцев остались одни руины. Оглядываясь и держа под прицелом практически всю территорию, Пышкин и Комбат подошли к тоже распахнутой настежь, ведущей в подвал железной двери. На двери все еще висел замок с вставленным в него ключом.
Подвал освещала тусклая лампочка.
Спустившись вниз, Комбат с Пышкиным поняли, что еще недавно здесь кто-то был. У брошенных на пол матов был вмонтирован железный штырь, на котором висели наручники. Один был открыт. Похоже, здесь, надев на руку наручник, кого-то держали в заложниках. Перевернутая бутылка минералки и невылитое ведро для справления надобностей свидетельствовали о том, что заложники еще недавно были здесь.
– Ну вот, кажется, мы опоздали! – сказал Пышкин. – Похоже, ее действительно здесь держали.
– Да, похоже на то… – произнес Комбат и, повернувшись к Пышкину, проговорил: – Нам надо было ехать за тем джипом! Ее недавно увезли отсюда. Ты номер запомнил?
– Да, – кивнул Пышкин, – и джипа, и мотоцикла.
– Я тоже, – кивнул Комбат.
– Ну что ж, тогда по коням! – крикнул Пышкин, а Комбат стал внимательно осматривать стены в надежде найти еще одно послание от Сойкиной.
Однако выйти они не успели. Кто-то захлопнул железную дверь и повернул ключ в замке.
– Эй, кто там! – закричал Пышкин. – Откройте немедленно! Милиция!
Но с другой стороны никто не подал даже голоса.
Глава 8
Анджей Кравчинский после разговора с Пышкиным засуетился. Ему совсем не понравилось то, что Пышкин вдруг заинтересовался делами. Ведь еще вчера Пышкин говорил всем, что страшно устал и собирался слетать на недельку в Арабские Эмираты. Это было как нельзя кстати. Кравчинский был уверен, что успеет за это время замаскировать все финансовые бреши, о которых Пышкину знать было необязательно. Тем более что наклевывалось очень выгодное предложение от местных.
Обычно Пышкин отдыхал два раза в год дней по десять. Летом в самый разгар курортного сезона улетал куда-нибудь на север – в Норвегию или Финляндию порыбачить. А зимой на рождественские каникулы – в экзотические страны или на Тихоокеанские острова. Но теперь Пышкин решил сделать себе незапланированный отдых. А в октябре лучше всего, тут он прав, отправиться в Эмираты. Все дела на время своего отсутствия он должен был, как обычно, переложить на Кравчинского, само собой ничего не проверяя.
И вдруг Пышкин проявил интерес к тому, чем обычно занимался Кравчинский. Это Кравчинскому совсем не нравилось. Проверять, да еще перед отъездом на отдых, все дела было не в характере Пышкина. Значит, Пышкину о чем-то рассказали, донесли.
Да, он, Кравчинский, вел двойную, а то и тройную игру. И так сложилась у него жизнь, что двойную игру ему приходилось вести, сколько он себя помнит.
С самого детства Анджей, который вырос без отца, знал, что помощи ему ждать неоткуда. Мать-учительница по ночам шила на старенькой машинке платья и костюмы клиентам, но денег все равно не хватало. Но своим товарищам Анджей рассказывал, что его отец засекреченный агент, выполняет тайное задание где-то в Москве и от него зависит, сохранит или нет Польша независимость. А когда пришло время выбирать профессию, Анджей сказал, что пойдет по стопам отца и тоже станет разведчиком. На самом деле он шел в армию не для того, чтобы стать разведчиком, а просто потому, что там вкусно кормили и было где спать. Дома у него не было не только своей кровати, но даже своего угла. В комнате, где жили мать и больная бабушка, Анджей на ночь расставлял, а утром опять убирал раскладушку.
Анджей пошел в армию, а потом поступил в одно из военных училищ, и никто не удивился. Но вот когда после смерти бабушки и матери Анджей круто изменил свою жизнь, бросил армию и пошел учиться на экономиста, знакомые и родственники были в шоке. Анджей же проявил просто чудеса выдержки. По вечерам он работал охранником в одном из ночных клубов, а утром шел на занятия и при этом очень неплохо учился.
Первый свой бизнес, автомастерскую, он купил на деньги, вырученные от продажи комнаты, в которой они жили с мамой и бабушкой. А уже через два года он выкупил всю квартиру и расселил родственников так, как каждый из них мечтал. Отлично отремонтированная квартира его юности и сейчас находилась в его собственности.
Но сам он, для всех неожиданно продав автомастерскую, в которую вложил столько денег, перебрался в Москву, а потом в Сочи.
Внешне это выглядело вполне понятно. Самые дальновидные и изворотливые бизнесмены всего мира стремились вложить деньги в олимпийские объекты, которые вот-вот начнут приносить просто бешеные дивиденды. Но когда он еще только собирался участвовать в торгах, компетентные органы отметили, что Кравчинский – довольно темная лошадка. Бывший военный, резко продал очень прибыльное дело – автомастерскую. И кто знает, с каким заданием он приехал
