Комбат. Олимпийский характер - Андрей Воронин
И Пышкина, с которым Кравчинский теперь вместе вел все дела, предупредили, что его компаньон может оказаться совсем не тем, за кого себя выдает.
Кравчинский сразу почувствовал, что Пышкин тоже отставной военный, и вел себя сверхосторожно. Настолько осторожно, что Пышкин очень быстро уверился в том, что его польский компаньон абсолютно неопасен, и доверил ему вести все дела.
Так Кравчинский получил доступ и к информации, и к финансам.
Он действительно приехал из Польши не только в качестве бизнесмена. Но первое время его никакими заданиями не нагружали. Главным было иметь доступ к строительству олимпийских объектов, внедриться и зарекомендовать себя в бизнес-кругах. Единственное, что время от времени приходилось делать Кравчинскому, так это подробно информировать о ходе строительства и о тех слабых местах, которые выявляют в олимпийских объектах различные комиссии.
Информацию он набирал на компьютере и, перегнав на флэшку, передавал одной из девушек-агентов, с которыми встречался в ночном клубе. Он был мужчина свободный, поэтому это выглядело вполне естественно. Если у центра были какие-то дополнительные вопросы, их ему передавали тоже через девушек.
Но Кравчинский занимался этими донесениями постольку-поскольку и практически не придавал им особого значения. Его больше интересовал бизнес. То есть та выгода, которую можно было получить на строительстве, занимаясь различными махинациями. Например, в финансовом отчете значился самый дорогой, высококачественный материал. На олимпийских объектах только такой и должен был быть. А с организацией-поставщиком оговаривалось, что поставляют они материал подешевле, который, кстати, никто особо и не брал. Банк, который финансировал строительство, перечислял деньги на дорогой материал, а Кравчинский оплачивал дешевый. Остаток делился между ним и фирмой-поставщиком. Так было уже построено два небольших отеля. Конечно, легче было проводить такие махинации на первом этапе строительства, но Кравчинский наловчился заменять на дешевые даже отделочные материалы. Приемная комиссия могла что-то заподозрить. Но Кравчинский умел договариваться с людьми. Очевидно, местное начальство наблюдало за ним и оценило его изворотливость. Потому что вскоре ему последовало весьма оригинальное предложение.
Это произошло после того, как они с Пышкиным выкупили довольно приличный участок улицы Красной, где за облупленными кирпичными оградами стояли старые бараки, складские помещения и еще какие-то напрашивающиеся на разрушение или капитальный ремонт, что было бы гораздо дороже, строения. Пышкин планировал построить там современный, не меньше четырех звезд отель «Сочи Ньюс» с развлекательным центром. Территория была, как сразу оценил Кравчинский, довольно приличная. И он даже предложил архитектору, который занимался проектированием, придумать что-то наподобие парка Гуэль в Барселоне. Архитектор загорелся, возомнив себя едва ли не великим Гауди, а Кравчинский, который бывал в Барселоне, сразу представил, сколько разных дорогих материалов можно под это дело выписать. В общем, планов было громадье. Кравчинский договорился, чтобы на лето именно им выделили стройотрядовцев, чтобы рушить старые строения; раздав солидные взятки, договорился с местным начальством о расселении тех, кто еще проживал в старых бараках, которые по их планам подлежали сносу.
И тут к нему в офис пришел один из местных начальников внутренних органов, майор Мацаберидзе, энергичный черноусый крепыш, которого Кравчинский теперь давно уже называл просто Гариком. Он, с первого взгляда оценив способности Кравчинского, разглядел в нем человека, способного видеть выгоду и использовать все шансы для того, чтобы получить сверхприбыль. И рассказал о секретном экспериментальном комплексе для производства крепких алкогольных напитков, а конкретнее – водки.
– Эту лабораторию раньше военные или КГБ курировали, – проговорил Гарик, понизив голос, – потом какие-то банкиры финансировали, а теперь, я слышал, на снос ее хотят. Так я думаю, может, лучше ее оставить. Олимпиада же впереди.
Кравчинский действительно всегда нюхом чуял выгоду. И тут все понял с полуслова и только спросил:
– А кто эксперименты там проводит? Раз лаборатория экспериментальная…
– Да ты не волнуйся. Там все на Москве завязано. Тут только чтобы ты не трогал их. Ну а потом, если захочешь, деньги можешь вложить. Чтобы прибыль иметь. Но теперь главное – не трогай!
Кравчинский все понял. План парка Гуэль сказал переделать. А при случае предложил банку «Русский оптималь», который финансировал почти все их строительные проекты, купить этот экспериментальный заводик. Но не успели они завершить эту сделку, как местные опять засуетились. У них вроде как у самих деньги откуда-то взялись, и они сами этот заводик выкупить захотели. А Варкин, директор банка «Русский оптималь», тоже уперся рогом. Его люди просчитали, сколько будет прибыли с одного этого заводика, пока в Сочи идет олимпийское строительство, и у него, как говорится, реально снесло крышу. Он сказал, что готов вкладывать деньги в любые эксперименты только при условии, что водка будет поступать в один фирменный московский магазин в открытую продажу. И название у водки было брендовое «Моя Московская».
А местные через Гарика тоже стояли на своем, мол, как правильно развиваться заводику, знают они и только они.
Спор так и повис в воздухе, пока недавно по НТВ в программе ЧП не передали о том, что в Москве целая свадьба отравилась водкой «Моя Московская», которая якобы производилась в Сочи. То есть вот-вот жди проверки.
И Кравчинский решил идти ва-банк. Он рассчитывал, что Пышкин улетит в Эмираты, а он быстро обтяпает с Гариком сделку и сбудет заводик с рук. Тем более Гарик очень настойчиво намекал на то, что местные покупатели работают под прикрытием Москвы.
В прошлом году, тоже во время отпуска Пышкина, Кравчинский сдал один из участков в аренду местным. Но при условии, что как только начнется строительство, они оттуда ретируются.
А тот участок, где, как ему сказали, был заводик-лаборатория, он просто не трогал. И как-то руки не доходили даже поинтересоваться, как там все устроено. Водку в красивых, в виде терема, сувенирных бутылках ему несколько раз передавали как презент. Водка была качественная, мягкая на вкус. Пышкина он в финансовые тонкости особо не посвящал и о своих взаимоотношениях с местными не распространялся. И если он действительно сейчас начнет вникать во все тонкости, ничего хорошего не жди.
Здесь, в Сочи, Кравчинский долгое время жил на съемной квартире. И только недавно, когда он начал вплотную работать с банком «Русский оптималь», Варкин купил ему небольшой домик, сказав, что выкупить он сможет его, когда получится. Домик был расположен в тихом зеленом районе, к нему примыкал небольшой садик. Единственное, что пока
