Андрей Негривода - Огненный торнадо
– Клоп!
– Сам такой! – она в притворной обиде надула губки. – Сам же придумал, что Синичка!
– Впустишь-то?
– Ты еще спрашиваешь?
Она позвенела ключами, открывая дверь, неожиданно обернулась и, чмокнув в щеку, впорхнула в квартирку. Он только и успел, что шлепнуть ее по упругому заду…
Они сидели за крошечным столом и ели «Киевский» торт, принесенный Филином. Вокруг – на кровати, полках, полу – были разбросаны какие-то тетради, учебники – царил «творческий» беспорядок.
– Что это у тебя за погром?
– А-а, – махнула она рукой. – Курсовую работу пишу. Муть страшная, но без нее к сессии не допускают.
– Ясно. А у тебя, я смотрю, обнова, – он показал на новенькую, поблескивавшую лаком гитару. – Можно?
– Ты зимой, помнится, говорил, что умеешь играть, так вот я и купила ее для тебя, – улыбнулась Танюша.
Мягко зазвучали струны, и Андрей запел:
По снегу, летящему с неба,Глубокому, белому снегу,В котором лежит моя грусть.К тебе, задыхаясь от бега,На горе свое тороплюсь.
Сыграйте мне, нежные скрипки.Светает. Написан постскриптум,И залит обрез сургучом.Пора! Грянет выстрел, и, вскрикнув,Я в снег упаду на плечо…
– Андрюшенька, как ты себя чувствуешь?! Тебе лучше? Боже! Я места себе не находила все это время!
Снова с неба падают звезды,Снова загадать не успею!Жить мне вроде бы и не поздно,Только просто так не сумею!..
– Красивая песня, только грустная. У тебя что-то случилось, Андрюша?
– Я женился…
Она так и уставилась на Андрея, с полным ртом… Таня захотела проглотить кусок торта, забыв его прожевать, и… Она сидела, как маленький ребенок, а из глаз катились крупные слезы, то ли от застрявшего в горле кусочка торта, то ли… Андрей похлопал Танюшу по спине, и она облегченно вздохнула.
– Давно?
– Три дня назад.
– Почему же ты не сказал, что у тебя есть невеста?
– А ее не было.
– А когда же она появилась?
– Две недели назад.
– Что, вот так, с бухты-барахты?!
– Это глупо, наверное, Синичка, но именно так…
– И ты ее любишь?
– Не знаю. Нужно было что-то делать, я и сделал. И уехал в Москву через два дня…
– И пришел ко мне?
– Я не хочу, чтобы были какие-то секреты между нами. Хочу быть с тобой честным.
– Спасибо, – прошептала Танюша.
Она помолчала еще немного:
– Когда ты ее бросишь – возвращайся ко мне…
– Я пойду, Синичка. Ты не грусти. Танюша, жизнь ведь не кончилась.
– Буду грустить! Буду!!! Но я тебя найду, Андрюша, сама, только чуть-чуть позже… Хорошо?
– Я всегда рад тебе, Синичка!
Он поцеловал девушку и, быстро собравшись, ушел, чтобы не поддаться соблазну остаться и успокоить расстроенную Синичку…
«Ну вот! Если забудет обо мне – правильно сделает, а если нет – не придется ничего скрывать. Эх! Какой же ты дурак, братец-кролик, – ее нужно было брать в жены. Ладно, чего уж теперь-то, что сделано – то сделано…»
Филин брел по весенней Москве и был счастлив оттого, что не нужно было никуда торопиться. Это было удивительное состояние. То же самое, наверное, чувствует конь, запряженный в шестерку лошадей и несшийся на пределе своих сил, которому вдруг обрезали постромки и отпустили на волю. И что ему делать с этой волей и куда бежать – он не понимает, а потому продолжает скакать во весь опор рядом со своими товарищами и своей ставшей уже родной неволей… …Ему вдруг пришла в голову совершенно неожиданная и такая же сумасшедшая мысль, и Андрей решительно направился к ближайшей станции метро…
– Будьте добры Ольгу Туманову, – проговорил Филин в трубку телефона на проходной хирургического комплекса. Конечно же, он мог и подняться, но почему-то этого не сделал.
– Слушаю?
– Здравствуй, Амазонка.
– Ха-а-а! Поручик, ты где?!
– Внизу.
– Стой там – я сейчас!..
Она летела к нему со счастливыми глазами, и мужчины оборачивались ей вслед, заинтересованные только одним – кому же так повезло. Она остановилась резко, прямо перед Андреем. В зеленых глазищах был океан радости.
– Здравствуй, Андрюша, – она жадно поцеловала своего гусара. – Ты как сюда попал?
– Пришел вот к тебе в гости.
– Правда?!
– Правда.
– Тогда пойдем! – она схватила его за руку и повела за собой. – У меня смена заканчивается через три часа, но я попрошу девчонок, нашего майора, и мы скоро уйдем…
– Неудобно как-то.
– Неудобно, милый мой, на потолке какать – за шиворот заваливается, а все остальное как раз удобно. Тебе ли не знать? – она хитро улыбнулась и погрозила пальчиком.
– Ведьма!
– Но красивая!
– Чертовка!
– И это не самое худшее из моих качеств, – рассмеялась Амазонка своим серебристым смехом… …Нагулявшись по Москве, они зашли в какое-то кафе на Старом Арбате, чтобы отдохнуть и немного подкрепиться.
– Как твое расшатанное суровыми армейскими буднями здоровье, поручик?
– Уже нормально, бывало и похуже.
– Знаю я, как оно у тебя бывало… У тебя что-то случилось, Андрюша, – ты какой-то не такой, как всегда?
– Я женился…
– Та-ак! Новости! И что? Уж не Клавдия ли Шиффер тебе под руку попалась, бывшая в Одессе проездом из Нью-Йорка в Бердичев? – Ольга прекрасно знала себе цену.
– В общем – нет.
– И давно вы знакомы?
– Месяц. На студенческой посиделке познакомились, первого апреля. Бухали в их общаге…
– А-а, ну это несерьезно! Я уже через это проходила – знаю, так что не забивай себе голову. Ты мне лучше вот что скажи… – Она приняла новость Филина абсолютно спокойно, давая понять тем самым – ее это не касается. И Андрей был благодарен своей Амазонке за то, что она каким-то невероятным образом поняла его и не стала пытать, что да как… … – Устал? – заглядывая в глаза, спросила Ольга.
– Есть немного.
– Поехали ко мне?
– Зачем?
– А вот такого глупого вопроса я от тебя не ожидала! Удивил!..
– Слушай, Амазонка…
– Да плевать мне на твое вновь образовавшееся семейное положение, если ты это имел в виду! Тебе когда на службу?
– Десятого мая.
– Ну вот! А сегодня только что?..
– Что?
– Совсем зарапортовался, – она ткнула ему пальцем в лоб. – Первое мая! Праздник! Сегодня у нас будет «маевка» – выпивка, закуска!.. А потом решим. Согласен?
– Я же говорил – ведьма!
– Это мое жизненное кредо! – Ольга опять засмеялась и потащила Филина по магазинам…
За эти дни Филин оттаял немного. За что был безмерно благодарен, как и всегда, Оленьке, приютившей у себя дома этого мечущегося по жизни, в сущности, такого одинокого идиота… …Десятого мая Филина на КПП встречала вся группа. Не было только Ганса, чье лечение немного затянулось, и Тюленя, который был уже, наверное, в пути – его ждали назавтра…
– Фили-ин идет!!! – заорал сидевший на лавочке около КПП Бульба и бросился к Андрею.
Через секунду здесь уже образовалась куча-мала – все хотели его пощупать, потискать в объятиях, что-то спросить…
– Маладэц, брат! Уже капитан, брат?! Ай, какой маладэц, да! – орал Брат.
– Ожил наш командир! – басил Бандера.
– А куда бы он делся, братишка?! Если бы не ожил – я бы ему этого не простил! – радовался Змей.
– Со здоровьем-то как? Звезды обмывать сил хватит? – весело поинтересовался Док.
– У него здоровья на всех нас хватит, как у мула, – улыбался Бай.
– Какой мул, э-э? Зачем так сказал? Он – Филин! А филин – это ночной орел, да!!! – с сильно преувеличенным акцентом картинно вспылил Кабарда, «вступаясь» за командира…
Битые, тертые жизнью, такие суровые в другое время мужики смеялись и радовались, словно дети. Это была настоящая, без преувеличений, семья. И Андрей понимал, что он ДОМА… …Потом уже, когда они сидели в офицерской столовой, обмывая, по старой традиции, звезды Филина: капитанскую и орден, – он все же не выдержал:
– Игорь, ты рассказал бы мне, как вы меня нашли.
– Давай потом, а?
– Слушай, Игорек, не ломайся, как девка. Давай пойдем, покурим, пока ребята заняты закусью, и ты мне все расскажешь по-быстрому. Да нет. Доложишь! Командир я твой или нет! – улыбнулся Андрей.
– Ну, идем. Хрен с тобой…
Они устроились на лавочке у входа в столовую, и Медведь, закурив, начал рассказывать:
– Такое дело… Когда машина ушла, ну, тот твой «Урал», Батя приказал нам – по-тихому рвануть за тобой следом. Получился пшик. Не знаю уж каким макаром, но Бекмурза узнал и вышел на волну. Джо, мол, если не отзовет «хвост», то они, мы то есть, найдем твою голову на дороге. Ну и отозвали. Не стали рисковать – Бек способен был это сделать, вполне. Надеялись, что тебе удастся воспользоваться чем-нибудь из наших заначек…
– Ага! Меня еще около школы вырубили прикладом по кумполу…
– Кто ж знать-то мог? Ну вот. «Урал» ушел по дороге на Хамзаабад. Батя вызвал летунов, чтобы те поискали грузовик, не привлекая внимания, ну, типа обычный патруль с облетом. И опять прокол – этот гад сказал, что, если в пределах его видимости обнаружится хоть одна «вертушка», он отдаст приказ расстрелять детей в школе. Батя, матюгаясь так, что у «десантуры» беретки слетали, опять дал задний ход. Короче, сидели и ждали, как суслики. Только на следующее утро этот гад потребовал разблокировать школу и дать уйти его людям. Нагло так, без всяких условий. Короче, Батя решил, что тебе уже хана, а на боевиков Бекмурзе наплевать.
