Черный октябрь - Алексей Птица
— Не всё, — согласился я. — Но ведь Эфиопию с Эритреей вы контролируете?
— Да, — уверенно кивнул он.
— А Сомали?
— Частично, — ответил Негаш, однако уверенности в его ответе поубавилось.
— А Джибути?
— Почти, но там возникают постоянные проблемы с местными.
— Так объясните им доходчиво, что если они окончательно с нами не сольются, то жить им в море, а не на суше. С нами — слава, без нас — забвение.
— Им славы не надо.
— Всем надо и славы, и денег, и женщин красивых и разных, а не глупых и безобразных. Впрочем, у каждого есть свои недостатки, как и свои достоинства. Достоинства надо восхвалять, а недостатками пользоваться. С этим как?
— Работаем. Но нам нужен ты. Твои поездки в СССР и ещё неизвестно куда добром не кончатся! Ты нужен здесь, Мамба. Тучи сгущаются! Для некоторых европейских правительств мы словно кость в горле: ни проглотить, ни выплюнуть не могут! Как бы хирургическим вмешательством дело не кончилось…
Во как… А Абале-то растёт! Не только метафорами говорит, но и международную ситуацию правильно оценивает!
Меж тем тот продолжал:
— Ты делаешь для страны очень много. Едва ли не больше, чем делали до тебя все императоры и правители. Но этого всё равно мало! Твоё место здесь, Мамба.
— Я знаю, Абале, знаю. Но то, что я делаю в СССР, в будущем пригодится нам здесь.
— Может быть, — задумчиво произнёс он. — Я очень надеюсь, ты знаешь, что делаешь! Кстати, с тобой хочет встретиться и переговорить президент Мелес Асрес. Он тоже обеспокоен происходящим и особенно твоим отсутствием.
— Обеспокоен? Это что-то новенькое.
— Он — настоящий политик, хорошо ориентируется в обстановке и всегда держит руку на пульсе, получая информацию из разных источников. Тем более он постоянно общается непосредственно с дипломатами. Думаю, на его людей тоже выходят и французы, и англичане и все остальные. И у всех них одна и та же цель.
— Гм… И какая же?
— Подружиться.
— Да⁈ Это теперь так называется?
— Пожалуй, я неправильно выразился. У них это называется: наладить контакты.
— Ну, и как? Получается?
— Нет, — коротко ответил Абале. — Мелес же не дурак. Кроме того, он отлично знает, чем ему грозит предательство. Поверь, изменять он не станет. Это, в конце концов, и его страна! Ему её жалко, но в то же время он понимает, что намерения европейцев далеки от бескорыстной дружбы. И они больше враги, чем друзья. Поэтому нам желательно обзавестись хоть каким-то союзником из белых народов.
— Согласен, именно для этого я и прислал сюда немцев.
— Немцы — это, конечно, хорошо. И трудно недооценивать то, что они для нас делают. Однако они плохо знают нас, негров.
— Так они вроде здесь уже были, помогали Менгисту.
— Помогали, — чуть грустно согласился Абале. — И от этого немного страшно. Так напомогали в своё время, до сих пор разгребаем. Да и трудно немцам тут: везде непорядок, женщины все чёрные.
— Понятно, с женщинами они как-нибудь сами разберутся. Лучше скажи, сколько их приехало на сегодня?
— Полторы тысячи.
— А за главного у них кто?
— Генерал Фриц Штрелец.
— Это хорошо… Он один?
— Нет, с ним ещё другой, Вернер Гроссман.
— Да⁈ — удивился я. Странно, я думал, он не поедет в Эфиопию, а если и приедет, то позже. — Надеюсь, ты их всех к делу пристроил?
— Я собрал новый армейский корпус из бойцов разных частей. Добавил ветеранов, молодёжь и унтер-офицеров из числа немцев. Командирами назначил немцев, но комиссарами поставил негров. Офицеры вперемешку: где-то старший негр, но заместитель — немец, и наоборот. Всех прибывших специалистов рассредоточил по разным частям, в основном ремонтным или авиационным, даже морякам грамотные техники достались. Автомобильные части почти все укомплектовал офицерами из немцев.
— Ну, в принципе всё правильно. Артиллерийские, зенитные, тыловые. Надёжный тыл — основа успеха любого наступления. Одно ты упустил: в командный состав необходимо было ввести священников секты Змееголового, чтобы следили за лояльностью и не допускали измен. Только заведомых дебилов на эти должности не ставь! Пусть немцы догадываются, что они под контролем в этой стране, но (при должном поведении и отношении к работе и службе) никто им мешать не собирается.
— Мамба, правильно подобрать кадры сможешь только ты! Тем более, я мало кого знаю в этой секте. А остальные обязательно начнут проталкивать либо своих, либо дураков. Если вообще станут что-нибудь делать.
— Ясно, — сказал я и выругался сквозь зубы: «Понадеяться, блин, совсем не на кого!». — Через неделю мне улетать обратно, вернусь примерно через месяц. Надеюсь, что уже навсегда. Всё, что успею — сделаю, а с остальным уж как получится. Мелес когда встречу со мной планировал?
— Да в любое время с радостью примет!
— Хорошо, тогда лучше завтра: сегодня мне надо отдохнуть и подумать.
— Как скажешь, Мамба, — кивнул Абале, — Тебя отвезти в твой дом?
— Да, пожалуй… — согласился я, но вдруг передумал: — Хотя нет, отвези-ка сначала в лабораторию, а уж оттуда домой.
В лаборатории я пробыл недолго. Лишь убедился, что нужное мне оборудование в целости и сохранности. Люди тоже находились на своих местах, а большего мне и не требовалось. Проверив наличие необходимых химикатов и ингредиентов, я поехал домой.
Старый дом встретил меня запахом апельсинов и ощущением какого-то уюта, о существовании которого я почти забыл в последнее время. Нет, жил я вполне комфортно, но конкретно «уютом» окружающую меня обстановку язык не поворачивался назвать. В доме всё оставалось по-прежнему: точно так, как перед моим отъездом. Ну, почти… Да и хрен с ним. Неважно это всё. Важно лишь то, что я собираюсь делать дальше.
Сразу по приезду я вызвал к себе Саида, отправив на фабрику гонца. Заодно и дал разрешение Фараху вернуться обратно с семьёй в Аддис-Абебу. Не знаю, но я словно вдруг почувствовал: Фарах стал ненадёжен. Когда наступают весьма неоднозначные времена, многие люди идут вразнос.
А ещё, он слишком много знал обо мне. И, учитывая слабости Фараха, его природную трусливость и некоторую зависимость от жены, я подозревал, что рано или поздно он продаст меня, как когда-то продал и его тесть. Судьба, постигшая тестя, вряд ли чему-либо научила его. Хотя, вполне возможно, я ошибаюсь, и он не изменился к худшему. Впрочем, время покажет.
В любом случае с ним необходимо встретиться и узнать, чем он дышит. А там, в зависимости от результата уже принимать решение. Есть у меня кое-какие средства, позволяющие обойтись без смертоубийства. Но тут, главное, успеть вовремя, а не бить по хвостам, когда станет слишком поздно. С этими мыслями я и лёг спать. Завтра меня ждал непростой разговор с президентом Эфиопии. Или с премьер-министром? Я уже и не помню, кто тут из них кто.
Мелес Асрес, узнав о возвращении Бинго, одновременно и обрадовался, и немного испугался. Накопилось целое множество проблем, и без Бинго их решишь не представлялось возможным. Однако и решить их он мог так, что уж лучше бы и вовсе не решал. Впрочем, иного выхода Мелес не видел и давно уже смирился со своей ролью. Да и (что кривить душой?) она ему даже нравилась! И чем дальше, тем больше.
Сейчас страна стояла на перепутье, и Мелес с трудом узнавал её. Эфиопия существенно расширилась, став чуть ли не лидером всей центрально-восточной части Африки. Эфиопия вновь присоединила к себе Эритрею. Постепенно вырисовывался однозначный протекторат над Джибути и большей частью Сомали.
Но вот тут-то и крылся подвох. Пока они ковырялись в этом слоновьем хлеву, европейцы интересовались ими исключительно как источником дешёвой рабочей силы и сырьевым придатком. Не получится с Эфиопией? Ну и ладно! Есть ещё куча других африканских стран. Правда, Сомали постепенно сползало в никуда, и на него махнули рукой. То ли дело Джибути! Уникальное географическое расположение делало эту страну лакомым кусочком при разделе пирога. Стратегически лакомым кусочком!
Впрочем, там уже находилась военная база французов, и они ни в какую не хотели оттуда уходить. У французов вообще огромное влияние в Африке. Больше, чем у тех же англичан, и в десятки раз превышающее влияние американцев на этом континенте. Так уж исторически сложилось. И это положение вещей изменится ещё не скоро.
Бинго же со своей концепцией построения конфедерации испортил им всю малину, как сказали бы русские. Или сдирал с лица земли банановые насажденья, как сказали бы африканцы. Интересно: может, он решил создать новую империю? Мелес задумался. Сложно сказать, всё может быть. Ему лично империя не нужна, как не нужна была она
