Черный октябрь - Алексей Птица
Ну, что же, Ельцину и самому хотелось приблизительно того же самого. Вот только не каким-то там «царьком», а настоящим царём! Управлять не изжившим себя государственным строем, а командовать собственной вотчиной. Так он себе представлял, и Наина Иосифовна постоянно подогревала это его чувство. Тоже, так сказать, всю жизнь его направляла, как и Раиса Максимовна Горбачёва.
В голове вдруг всплыл один недавний разговор, и Борис Николаевич задумался, заново переживая его и вспоминая слова и эмоции, полученные в тот день.
— Так мне шестнадцатого, что ли, лететь? — спросил он тогда у Собчака.
— Да, Борис Николаевич. У вас уже запланирован визит для ратификации двустороннего договора о дружбе и сотрудничестве между РСФСР и Казахской ССР
— Да-да, — поддакнул Иваненко, — нужно ехать, Борис Николаевич. Вы дадите нам отмашку и можете лететь. Так надо, а то мало ли что… Вы должны быть вне подозрений.
— Ну, что же, — Ельцин недоверчиво посмотрел на своих единомышленников. — Упустите момент, головы вам не сносить! Да и мне вместе с вами… А, ладно! От судьбы, так скать, не уйдёшь! — хлопнул он рукой по столу. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Делайте, но знайте: я даже из Казахстана глаз с вас не спущу! Посмотрим, как вы справитесь.
— Справимся, Борис Николаевич!
— Справимся, справимся! — послышались отовсюду жизнеутверждающие возгласы присутствующих.
— Ельцин — сила! — крикнул со своего места Руслан Имранович, но его порыв никто почему-то не поддержал.
— Как назовём операцию? — строго нахмурившись, спросил Ельцин.
— «Совок»! — тут же предложил Бурбулис, не утруждая себя долгими раздумьями. Однако почти все поморщились.
— Может, «Операция „Орёл“»? — спросил Руцкой.
— Лучше уж тогда «Беркут», — не согласился с ним Хасбулатов.
— «Третий Рим», — не остался в стороне и Собчак.
— Ага, и гуси, что его спасли, — возразил ему Ельцин. — Давай уж сразу: «Гуси третьего Рима»!
— «Мазепа», — неожиданно перебил всех Иваненко. И, как ни странно, все с ним согласились. Такое название как нельзя лучше подходило для их дела.
— Точно, пусть будет «Мазепа», — кивнул Борис Николаевич. — Хоть Горбачёв и не тянет на роль Петра Первого. Но и Мазепа тоже не Бандера. Пусть будет Мазепа, а Горбачёву роль Петра Второго отведём, — показал он свои «познания» в истории. И сжал кулак до хруста суставов, подняв его вверх от переизбытка эмоций.
Утром в пятницу, шестнадцатого августа, его самолёт вылетел в Казахстан, где Бориса Николаевича встречал сам Нурсултан Назарбаев. Днём прошла деловая часть, в ходе которой они подписали кучу всевозможных бумаг, правда, в большинстве своём малозначимых и никому особо не нужных. Затем посетили различные места в столице Казахстана Алма-Ате и заехали в основанный казаками бывший Верный, не забыв покрасоваться перед журналистскими камерами.
Весь этот день Ельцин с опасением ждал вечера, отчего был мрачен и насторожен. И, словно чувствуя его переживания, Назарбаев даже не пытался его особо развлечь, перенеся все праздные мероприятия на вечер. Он, разумеется, не знал ничего конкретного о готовящемся военном перевороте, хотя, наверное, и догадывался о скорых переменах. Впрочем, к Ельцину не лез, и ладно. Одно дело догадываться, а другое — знать наверняка!
Вечером Борис Николаевич участвовал в фуршете, который специально для него организовал Назарбаев. И уже там отдал должное и еде, и питью, особенно налегая на местные коньяки «Манас» и «Женис». Экзотика же! Он ещё не совсем опьянел, когда к нему подошёл помощник из числа тех, кто в теме, и тихо прошептал на ухо:
— Звонил Иваненко, попросил вам передать, чтобы вы спокойно отдыхали. «Иван Степанович» взялся за дело и приступил к работе. Завтра генерал позвонит ещё раз и уточнит обстановку.
Ельцин кивнул и, сразу как-то повеселев, поднял тост за дружественный Казахстан:
— Я рад встретиться с моим, панимаш, самым дорогим другом Нурсултаном и хочу выпить за него и за свободный от коммунистического режима Казахстан. Да здравствует Казахстан, да здравствует Россия! — крикнул он под конец.
Сладкий коньяк одним махом залетел в горло и мягко провалился внутрь. Широко улыбнувшись, Борис Николаевич уселся на своё место, и понеслась душа в рай. Чередовались одно за другим блюда и яства, менялись дорогие напитки.
И, казалось бы, пить он старался понемногу… однако волнение и нервное напряжение не давали его организму расслабиться, махом перерабатывая алкоголь в воду и энергию. Именно последняя и подталкивала его порой на весьма сумасбродные поступки, добавляя излишней импульсивности и напористости. Ведь по знаку зодиака он являлся Водолеем, а у них переизбыток огромной жизненной энергии иногда перерастает даже в эксцентричность. Что и не замедлило проявиться.
— Эх, раз, два, три! — с резким возгласом вскочил он вдруг, когда перед ними выступал местный ансамбль казахской песни и пляски.
По залу в такт игравшей музыке выделывала плавные «па» руками девушка в национальной одежде с высоким, конусовидным головным убором. Под слоем грима сложно было разобрать истинные черты её лица, но озорно подпрыгивающий плюмаж на её колпаке неожиданно возбудил в нём желание к ней присоединиться. И, повторив свой: «Эх!», Борис Николаевич тоже ринулся на сцену.
Отплясывая вокруг танцовщицы, он широко поводил руками, выкидывал коленца и даже пытался крутить бёдрами. Вероятно, ему действительно казалось, будто он попадает в такт… Однако от правды это было далеко. Заторможенный мозг просто не успевал координировать движения «танцора», и со стороны всё выглядело в лучшем случае нелепо.
Девушка испуганно скользила вокруг него, стараясь увернуться от неловких движений импровизированного «партнёра» и искренне желая поскорее смыться со сцены. Но предупреждающий взгляд Назарбаева не позволял ей так поступить, и она продолжала танцевать.
— Эх, хвост, чешуя! Не поймал я ни хрена!
Голова внезапно закружилась… Однако бдительная охрана тут же подхватила Бориса Николаевича под руки и вернула за стол. Праздник продолжился, а вот он дальше не помнил ничего. Не отложилось в памяти Ельцина и то, как его бережно удержали, когда он, неловко покачнувшись, едва не ударился лицом об стол. И то, как осторожно усадили в «Чайку» Назарбаева и отвезли отдыхать в гостиничный номер.
Проснулся Борис Николаевич около одиннадцати утра и, едва разомкнув заплывшие глаза, тут же дал задание помощнику:
— Выясни: что в Москве?
Ельцин успел умыться, одеться и спуститься в ресторан, когда минут через тридцать явился помощник и доложил:
— Звонил Иваненко. Сказал: всё под контролем. Кремль наш!
— Точно?!?
— Точно. Операция проведена успешно, но и этот день вам желательно провести здесь. Это если передавать его слова дословно. В общем, вам пожелали приятного отдыха. А им нужен ещё один день, чтобы добить недобитков.
— Харашо! — чувство неописуемой радости заполнило всё сердце Бориса Николаевича. — Мы им покажем! Да уже показали!
Остатки вчерашнего хмеля ещё до конца не покинули организм президента, но ему уже захотелось добавки. Плотный и вкусный то ли слишком поздний завтрак, то ли ранний обед наполнил его чувством уверенности в себе. Поднявшись в номер, Ельцин взял телефон и позвонил Назарбаеву.
— Нурсултан, ты на месте?
— Да, конечно, — ни разу не удивившись, ответил тот.
— Как самочувствие? Хорошо⁈ Тогда я еду к тебе! — и, едва телефонная трубка коснулась рычагов, крикнул своему помощнику: — К Назарбаичу.
К входу гостиницы подали автомобиль, усевшись в который, президент пока ещё РСФСР поехал в Дом правительства Казахской ССР, где его и встретил радушный хозяин, вновь не отказав в своей компании. Вместе они посетили разные мероприятия и выставки, на которых Борис Николаевич искренне старался развеяться и избавиться от гнетущих мыслей: а вдруг в Москве что-то пошло не так?
Хмель уже почти выветрился из него, когда в обед подали красное сухое вино. Борис Николаевич его не жаловал… Но не отказываться же? Ну, кислое оно, и что? Зато превосходно поддерживает организм в форме. Его даже врачи советуют для хорошего пищеварения. Уговорив бутылочку, сам не заметил, как настроение поднялось. А часа через два сообщили, что власть полностью в его руках, и завтра его с нетерпением ждут в Москве.
Настроение стремительно взлетело на недосягаемую высоту! Вот теперь-то он станет настоящим царём. Царь Борис! И не какой-то там временщик Борис Годунов, а самый настоящий
