Черный октябрь - Алексей Птица
— Логично, и под кого ты предлагаешь нам лечь, Мелес?
— Зачем же так грубо?
— Грубо, зато честно! Я для своей страны делаю всё от меня зависящее. Она становится сильнее, хоть как-то развивается и хорошеет. Да ты и сам прекрасно это видишь. А то, что ты пытаешься предложить мне, больше похоже на предательство.
Последние слова Бинго произнёс с такой плохо завуалированной угрозой, что Асреса невольно бросило в пот, причём буквально. Мелес вдруг посерел лицом и отёр виски от выступивших на них капель пота. Цену словам Бинго он прекрасно знал. Перед глазами пронеслись картины зверски убитых. Да, в запале политического спора он ненароком утратил самоконтроль и сказал много лишнего, за что чуть не поплатился.
— Прости, я немного погорячился, — тут же сдал назад Мелес. — Твои заслуги перед страной не оценены до конца. Однако и я стараюсь для Эфиопии! Я не хочу, чтобы она проиграла и снова впала в хаос.
— Это похвально. Но все твои слова и усилия выглядят как декларация о намерениях, а не реальные дела.
— Политики работают языками, а не руками, — вновь стирая пот со лба, сказал Мелес, чувствуя: в этот раз буря прошла стороной. — Мы по-другому не умеем. Да и договариваться на самом деле не так просто, как порой кажется: приходится всё время лавировать. Взять ту же фармацию: тебя нет, и никто не идёт на заключение контрактов и договоров, все ждут твоего возвращения и твоего решения. А то…
— Это издержки лидерства, Мелес. Я настроен на большой результат. А для его достижения необходимо не сидеть дома, а ездить по странам и континентам, налаживать связи, искать взаимовыгодное сотрудничество. И всё это приходится делать в режиме жёсткой нехватки времени. А не стану этого делать, не будет и результатов.
— Но можно ведь и других вместо себя посылать?
— Разумеется, вот только в ближайшее время это, увы, невозможно. Ладно, перейдём к делу. Твою мысль я понял. К кому ты тогда предлагаешь прислониться и на каких условиях?
— Лучше всего принять помощь американцев. Они нам уже помогали, да и вообще неплохо умеют вести дела. Ты же с ними связывался?
— Да, к этому меня вынудили обстоятельства. Боюсь, тут могут возникнуть сложности: они обычно слишком многого хотят… Да и европейцы не упустят возможности воткнуть им палку в колёса, могут переиграть.
— Ясно, — Мелес задумался. — Тогда французы.
— А почему не англичане?
— Потому что эфиопы не слишком им доверяют: они уже дважды пытались нас поработить. У них не получилось, как не получилось и у итальянцев. Но отныне ни с теми, ни с другими больше мы никогда не будем связываться. Хватит и того плохого, что они сделали для нас раньше.
— То есть, остаются одни французы?
— Получается так.
— И какие условия они выставляют?
— Мы оставляем за ними военную базу, не мешаем заниматься бизнесом и не пытаемся вынудить их уйти из Джибути.
— Ясно, а что взамен?
— Взамен они обещают нам поддержку и кредиты. Помогут специалистами, восстановят разрушенную железную дорогу, построят новые шоссейные и восстановят старые автострады. Даже обещали помочь наладить небольшую промышленность, если мы сможем её запустить. Ну и ирригационную систему для сельского хозяйства неплохо бы устроить и АЭС построить, и воду Египту перекрыть, чтоб уважение имели.
— Не слишком хорошие условия.
— Они предлагают гораздо больше, если мы согласимся с ними сотрудничать в части изготовления лекарств. Здесь они не стесняются, и предлагают построить за свой счёт большую фабрику и три лаборатории по изготовлению и исследованию.
— Ну, я бы на их месте и не то предлагал, — буркнул Бинго. — Всё равно мало.
— Они могут и больше предложить, но мы не идём с ними ни на какие переговоры.
— И не надо пока. Я подумаю, что для нас наиболее выгодно в перспективе, и какие условия им предъявить. Пока предлагаю остановиться на следующем: мы согласны оставить французскую базу и не станем возражать против их присутствия, если Джибути добровольно войдёт в созданную нами конфедерацию Африканского рога или просто КАР. Пока она включает в себя Эритрею, Сомали и Джибути. Формально все государства независимы и суверенны, но в действительности возглавлять её будет Эфиопия. Впрочем, не так явно, как многим бы хотелось. Все местные органы управления будут курировать наши люди, но не с целью руководить, а больше опекать и помогать в управлении. Хоть и не совсем равноправные, но мы всё же стратегические союзники и партнёры. Впрочем, многое детали можно обсудить по ходу формирования конфедерации. Создавать империю я считаю нецелесообразно, а вот конфедерацию и актуально, и в духе времени. Насчёт лекарств скажешь, что американцы предлагают гораздо более выгодные условия. Да и вообще, можно объявить конкурс на контракт.
— Я понял, — кивнул Мелес. — Ты уверен, что нам надо разговаривать именно в таком ключе?
— На этом этапе — да, а потом видно будет. Примерно через месяц я вплотную займусь этим вопросом. Твоя задача: потянуть время, проводя беспрерывные консультации. Через месяц-два что-нибудь да прояснится, заодно и конкуренция возрастёт, раз дело сдвинулось с мёртвой точки.
— Хорошо, я так и сделаю.
— Ну, тогда до следующей встречи⁈
— До следующей встречи!
Глава 11
Немцы
Пока не приехали Саид и Фарах, я решил заняться насущными проблемами и вызвал к себе прибывших в Эфиопию Фрица Штрелеца и Вернера Гроссмана. Разговор с ними мог получиться довольно интересным и весьма перспективным, а то и просто необычным.
Одним словом: «Даст ист фантастиш! Я, я, зер гут!».
Странные всё-таки эти немцы… Добились того, что в 1941 году вынудили русских на этническую войну (например, стихотворение К. Симонова. «Убей немца») не понимая, к чему это приведёт (привело, конечно же, к поражению) и ГДР отдали абсолютно без сопротивления, на воссоединение. Хоть бы покочевряжились немножко, дали бой, но не захотели. А теперь вынуждены бежать от неумолимого немецкого закона в Африку. Такие вот дела.
Уже изрядно загорелые (хоть и не такие обуглившиеся, как я) генералы прибыли в общество ветеранов ровно за пять минут до назначенного времени. И вошли в мой кабинет, как только стрелка часов достигла цифры одиннадцать. Одним словом: педанты! Что тут ещё скажешь⁈ Пожав гостям руки, я пригласил их за стол.
— Не ожидали вас так скоро увидеть, — выразил удивление Вернер Гроссман.
— А я вот взял и приехал.
— И в каком качестве вы здесь?
— Всего лишь советник.
— Министра обороны?
— Нет, главы МЧС.
Немцы переглянулись.
— Понятно, мы вас внимательно слушаем.
— Как вы здесь устроились? Уже получили возможность реализоваться в новых назначениях и должностях? Сколько всего переселенцев приехало? И сколько ожидается? — засыпал я их вопросами.
Отвечать взялся Фриц Штрелец.
— На сегодняшний день в Эфиопию переехали почти две тысячи человек. И в течение ближайшего месяца подтянутся ещё двести. Это самые решительные, те, кто согласился работать на ваших условиях и отважился покинуть Родину. Остальные пока выжидают: хотят убедиться в правдивости ваших обещаний. Если подтвердится, что вы в состоянии выплачивать нашим людям те суммы, о которых договорились, то мы сможем переманить сюда ещё порядка трёх тысяч офицеров и унтер-офицеров из числа бывших военнослужащих армии ГДР. Что касается моей должности, то сейчас я являюсь старшим советником при главном штабе эфиопских войск и одновременно начальником учебной мотострелковой дивизии. А Вернер — главный советник при министре МЧС, который, как ни странно, оказался ещё и начальником вашей тайной полиции.
— Гм, ну да, — не стал я отрицать очевидное. — А зачем отделять одни чрезвычайные ситуации от других? Мы заботимся о своём государстве, защищая его не только от природных катаклизмов, но и от проблем, которые могут подкинуть некоторые люди. Да и средства таким образом экономятся существенно. Эфиопия страна небогатая…
Оба немца покивали головами, всем своим видом показывая, как они мне «верят». Впрочем, это в конце концов их проблемы. Вот я себе верю! Как можно мне не верить⁈
— Интересный подход, — заметил Вернер.
Фриц же просто продолжил:
— Наших офицеров и унтер-офицеров распределили по разным гарнизонам и частям, и они буквально растворились в… — он на секунду замялся, видимо подбирая верную фразу, —…большой массе ваших военнослужащих. Это не очень хорошо. Правда, те, кто попал в технические части, наоборот, составили там критическое большинство. Но это-то как раз легко объяснимо: причина кроется в полной технической безграмотности местного населения. Остальным порой приходится нелегко управлять вверенными им подразделениями из-за языкового барьера и отсутствия хороших переводчиков.
— Хм, вы не могли не знать об этом, когда ехали сюда.
— Да, мы догадывались. И многие уже начали осваивать местные языки.
— Отлично! Эти умения
