Александр Тамоников - Красная кнопка

— Арфа-01! Четвертый! — вызвал он на связь Строгина.

— Слушаю.

— Говорил с «Байкалом»?

— Группа уже грузится на борт, ориентировочное время подлета — несколько минут. «Ми-8» сядет перед оврагом, экипаж «Ми-24» будет действовать по твоей команде.

— Или по твоей, если меня… Стреляй! — скомандовал Смирнов и вернул ствол в исходное положение.

Двое боевиков встали посередине маскировочной сети, изображающей склон холма.

Со стороны оврага хлестнул выстрел.

Строгин, дабы все было правдоподобно, выстрелил из СВД.

И тут же автоматная очередь с позиции Соболя.

Успел, опередил боевика, вопрос, уложил ли дозорного? Но это скоро выяснится.

Командир разведгруппы хлестнул по двум боевикам короткими очередями. Он знал, что не промахнется, и не промахнулся. Оба игиловца, они же операторы ПЗРК, рухнули на камни с простреленными куртками.

Без паузы Смирнов метнул гранату туда, где должен был находиться пикап.

Прогремел взрыв, частью сорвавший маскировочную сеть, частью порвавший ее на куски.

За разрывом — вскрик, и на открытое пространство вывалился второй дозорный, он был ранен и сильно контужен. Из ушей текла кровь, рот открыт, физиономия перекошена, на куртке кровавое пятно. Смирнов выстрелил. Боевик упал с простреленной головой, так и не поняв, что же произошло.

— Четвертый! — вызвал старшего Соболь.

— Да?!

— У меня порядок, склон противоположного холма чист.

— Уверен?

— Видел бы ты, как катился этот «дух» по склону. Такую тропу пропахал! Сейчас передо мной противника нет.

— Вперед, на противоположный склон!

— Да я уже почти на вершине.

Только сейчас Смирнов заметил, что Соболь говорил с одышкой. На бегу!

Глава шестая

Услышав разрывы гранат и автоматные очереди, главарь особой группы Аль-Гатари подскочил на стуле:

— Что это?!

Боевики, находившиеся в пещере, схватив автоматы, поднялись с топчанов. Физиономии растерянные, испуганные.

— Что это?! — проорал Аль-Гатари.

Никто не мог ответить.

Он бросился к компьютеру, экран которого покрылся рябью. Посмотрел на тумблер — должна высвечиваться картинка с камеры верхнего поста, но вместо картинки — рябь. Он переключился на камеру контроля гряды — там только камни и никаких признаков присутствия противника. Включил камеру обзора подхода к холму с запада — техника на месте, но дозорного нет, на пространстве за масксетью три трупа. Трупы его бывших подчиненных. Мелькнул чей-то силуэт. Он переключился на верхнюю камеру — снова рябь.

— Шайтан, разведчики переиграли нас! Но почему? Где Даузи, он должен был убрать дальнего наблюдателя! Где Камран, что должен был расстрелять наблюдателя противоположного холма? И почему, черт возьми, двое вышедших на захват последнего из разведчиков сами погибли?

Вопросов много, ответов нет. Оставшиеся боевики молчали.

Аль-Гатари выхватил портативную станцию, вызвал заместителя:

— Маджед! Ответь Амеру!

В ответ послышалась английская речь старшего лейтенанта Строгина:

— Амер? Это значит главарь особой группы Аль-Гатари?

— Кто ты, собака?

— Не вопи, шакал, я тот, кто пришел уничтожить твое осиное гнездо. И тебе осталось недолго. Наше предложение — сдаться. Выйти без оружия на пространство западного склона. Тогда всем гарантирована жизнь.

— Чтоб ты сдох, паршивая собака!

Аль-Гатари отключил ненужную теперь станцию, бросил ее на стол. В глазах подчиненных читался вопрос — что делать?

— Ну, что уставились? Быстро заблокировать главный выход.

Турок Хакан Бурмаз и сириец Кунут Ияс бросились к главному выходу.

Аль-Гатари продолжал отдавать команды:

— Анси — в северный тоннель, посмотреть, что там. Орес Кучак — взять ПЗРК и быть в готовности выйти из пещеры.

— Далеко ли уйдем, командир? — усмехнулся Анси Марай.

— Неизвестных всего трое, нас же, если считать, что заместитель и наблюдатели, а также Хавар Гасад и Самед Рахем погибли, пятеро. У нас пулемет, у нас, наконец, ПЗРК. К тому же один из троицы неизвестных продолжает находиться у гряды. Неужели мы не справимся с двумя разведчиками?

— Ты думаешь, они не вызвали основные силы?

— А ты думаешь, я не вызову помощь? — скривился главарь и, бросившись к спутниковой станции, набрал номер Азиза Курмани.

— Да, Амер. Что у тебя? — сразу ответил тот.

— Мы атакованы.

— Не понял? Кем?

— А шайтан их знает. К объекту вышли трое, это не сирийцы, возможно, русские, но это только предположение. Я принял меры по ликвидации двух разведчиков и захвату одного. Но они переиграли нас. Маджед Даузи, судя по всему, убит, погибли еще четверо моих бойцов. Я попытался вызвать заместителя, вместо него на английском ответил неизвестный и предложил сдаться в плен.

Этого Азиз Курмани никак не ожидал.

— Как кто-то мог выйти на вас? Никто кроме меня, заместителя Макбура и тебя, не считая членов группы, которые не имеют возможности связаться с кем-нибудь вне объекта, не знал, что в холмах укрыта особая команда.

— Мне это тоже непонятно. Но неизвестные получили информацию и вышли к объекту. Это факт.

— Шайтан бы их побрал! Сколько у тебя осталось людей?

— Пятеро, включая меня.

— ЗСУ цела?

— Пока на месте.

— ПЗРК?

— В пещере. Я приказал заблокировать главный вход и проверить северный тоннель.

— Решение верное. Я направляю к вам группу отряда Радани из Мурвана. Она подойдет на технике через несколько минут. Продержись эти минуты и не дай неизвестным подорвать ЗСУ.

— Я все понял.

— Это русские, Амер. Вот почему они прекратили полеты своих транспортников. Узнали, что мы получили средства ПВО. Но как, черт возьми?

— Разведка работает. Думаю, информация о поставках нам ПЗРК и ЗСУ ушла к русским из Турции.

— Но если так, то они должны были знать и маршрут поставки, и конечную цель маршрута, то есть район холмов. Почему же тогда не нанесли авиационный удар по холму? В районе нет местных жителей, «Су-24» могли работать спокойно.

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— Ладно, отобьемся, возьми кого-нибудь из напавших, проясним ситуацию. Ты только держись, Амер!

— Да, господин Курмани.

Старший лейтенант Смирнов, оказавшись между самоходной зенитной установкой и пикапом, поднялся в кузов последнего, чтобы навести пулемет на трещину, откуда могли появиться боевики. Но бесполезно. Осколки Ф-1 повредили пулемет. Однако сохранилась вполне приличная позиция.

Он вызвал на связь Соболя:

— Седьмой! Четвертый!

— Да?! — уже спокойным, без одышки, голосом ответил прапорщик.

— Ты где?

— Хороший вопрос, ответ на него сам не знаешь? А если серьезно, я на вершине, выход северного склона не вижу, но контролирую всю площадку. Кстати, тут недалеко от меня видеокамера на штативе, она смотрит на гряду. Сбить ее?

— Далеко от тебя?

— Метрах в трех.

— Тогда быстро! И дальше смотреть за пространством перед северным склоном. Задача прежняя, всех, кто попытается оттуда выбраться, валить к чертовой матери.

— Принял! Сам где?

— В кузове.

— Где? — удивился прапорщик.

— Тут рядом с ЗСУ пикап. Так вот я в его кузове. Из него хорошо виден главный выход. По нему «духи» не пройдут.

— Еще в кузове наверняка крупнокалиберный «Браунинг»?

— Пулемет есть, но он поврежден. Мне и автомата хватит.

— Наши знают обстановку? Наверняка главарь особой группы уже связался со своим боссом в Баде, и скоро подойдут «гости», думаю, много «гостей», и не на лимузинах, а на БТР. У нас же против них нет ничего.

— Все, хорош болтать, сбивай… Хотя нет, не трогай камеру, чтобы главарь в пещере не узнал, что ты наверху.

— Как скажешь. Контролирую пространство у северного склона.

— Пока отбой, будь на связи.

Не успел Смирнов отключить станцию, как из трещины главного выхода показалась физиономия боевика.

— Сиди, сука, на месте! — процедил Смирнов и дал короткую очередь. Физиономия мгновенно скрылась.

На связь неожиданно вышел Соболь:

— Четвертый, с северо-востока, ближе к востоку, слышен гул двигателей. Это наши «гости». Они где-то в километре.

— Понял, продолжай наблюдение за пространством северного склона.

— И ждать, пока КПВТ бронетранспортера не сделает из меня фарш на этой вершине?

— А смысл?

— Какой смысл? Ты в смысле — на хрена «духам» убирать меня?

— Нет, Соболь, я в смысле, что фарш из тебя получится хреновый, слишком много дерьма. Несъедобный получится фарш.

— Ты посмотри на него! Нас через пару минут начнут валить, а он все шутит.

— Не беспокойся, наши тоже на подходе.

— Да? Ну, тогда другое дело. А насчет фарша, то и из тебя он не лучше.