Александр Тамоников - Красная кнопка

Александр Александрович Тамоников

Красная кнопка

Все изложенное в книге является плодом авторского воображения. Любое совпадение случайно и непреднамеренно.

Глава первая

Вертолет плавно коснулся шасси бетонки аэродрома Хмеймим в 18.10 вторника 19 мая. Борттехник открыл дверь, спустил трап, и по нему спустилась группа майора Жилина. Встречал подчиненных командир отряда специального назначения управления спецмероприятий Министерства обороны полковник Северцов.

— Товарищ полковник, боевая группа «Байкал» задачу по нейтрализации турецкой огневой группы выполнила, — доложил Жилин. — Установка РСЗО «Сакарья», бронированная разведывательная машина «Отакар» и транспортно-заряжающая машина с тремя боекомплектами захвачены. В ходе нейтрализации боевой расчет и охранение установки уничтожены, взяты живыми командир огневой группы и корректировщик огня. В Хамене, по данным командира курдского ополчения Авраза Демира, задержана супруга некоего Бахи Джамара, скоропалительно скончавшегося от отравления, Висаль Джамар, сводная сестра корректировщика огня сержанта турецкой армии Нури Сабиха. Во время обстрела «Сакарьей» автобуса с журналистами и охраной вместе с ними погиб и еще один агент турецкой разведки, Бахрам Азир. В группе потерь нет. Взятые в плен командир огневой группы лейтенант турецких ВС Челик Арас и сержант Нури Сабих переданы полковнику сирийской разведки Али Медиру.

Приняв доклад, полковник Северцов пожал руку командиру группы:

— Молодцы! Все сделали правильно, профессионально. Признаться, не ожидал, что вам так быстро удастся выйти на диверсионную огневую группу бригады турков.

— Только цена нашей работы слишком велика, Александр Сергеевич. Если бы журналисты полетели с нами, то и они, и шестеро курдских ополченцев остались бы живы. А на турецкую группу мы бы в любом случае вышли и за те двое суток, что нам были предоставлены. К сожалению, у нас все еще главенствуют стереотипы: если журналисты из Германии и Чехии, то обязательно агенты спецслужб.

— Что теперь об этом говорить? Решение отправить их сирийским вертолетом принималось не мной. Жаль, конечно, людей, но здесь, Сережа, война.

— Сегодня я уже слышал это, мол, война есть война. Этим можно любую глупость, любую ошибку оправдать.

Северцов взял майора под руку, отвел от вертолета, у которого собралась вся группа «Байкал».

— Да я с тобой согласен, но война, как бы банально это ни звучало, без потерь не бывает.

— Этих потерь, я имею в виду журналистов и охрану, можно было бы избежать.

— Но тогда им надо было запретить доступ в Афрани, где эта сучья огневая группа уничтожила более сотни людей, большинство из которых — женщины и дети. Корректировщик же сопровождал автобус с ними, и если курды задержали бы журналистов в Хамене, то огневая группа не вышла бы на позицию, а Сабих, передававший накануне координаты, отправил бы в штаб турецкой бригады сигнал опасности. В результате деятельность турок никто не пресек бы. А она, отстояв где-нибудь на территории Турции, вышла бы в буферную зону, и неизвестно, по какой цели ударила бы. Ведь это могли быть и другие курдские селения. И жертв было бы на порядок больше.

— Логика, конечно, железная, — кивнул Жилин, — тут не поспоришь, но мы просчитали корректировщика до нанесения удара по журналистам. И если бы они были с нами, все равно вышли бы на огневую группу. Но вы правы, что теперь об этом. Теперь остается показать всему миру, как страны НАТО, вернее, одна из стран НАТО ведет борьбу с ИГИЛ. Что-то подсказывает мне, на Западе категорически опровергнут участие Турции в совершенных преступлениях. А в Анкаре приняли решение не отрицать очевидное.

— Неужели признали, что их вооруженные силы в нарушение всех международных норм и прав, в нарушение всех договоренностей России с западной коалицией все же ведут незаконные боевые действия против сирийских курдов на территории Сирии? — удивился Жилин.

— Ну, этого им в НАТО не простили бы. Анкара приняла другое решение — в бригаде, дислоцирующейся у Гардана, командование соединения, а точнее комбриг, начальник разведки, заместитель начальника штаба и командир отдельной реактивной батареи тайно вступили в сговор с ИГИЛ. В результате в буферную зону и была направлена огневая группа. Контрразведке не хватило нескольких дней, чтобы предотвратить предательство.

— Ловко! Нашли «стрелочников»!

— И очень оперативно.

— Но вряд ли комбриг с подчиненными возьмут вину на себя. Это ведь по законам военного времени…

— Они уже ничего не возьмут и ничего не опровергнут. Уже сегодня в турецкой прессе и на ведущих каналах подробно описывается спецоперация турецких контрразведчиков, которые пытались взять предателей. Но те, укрывшись на стрельбище полигона, оказали спецназу яростное сопротивление и были уничтожены.

— Зачистились, значит, турки?

— Но хоть признали, что именно из бригады у Гардана действовала огневая группа и командир бригады был напрямую связан с ИГИЛ.

— И вы этому верите?

— Нет, конечно. Подобную операцию командир какой-то бригады провести самостоятельно не мог. Ему приказали провести серию террористических актов, а отказаться он не мог, иначе недолго прожил бы.

— Он и так недолго прожил.

— Благодаря тому, что вы «сделали» турок.

— С помощью курдов.

— Само собой. Но мне кажется, твои парни уже заждались.

Жилин посмотрел на бойцов группы. Соболь недвусмысленно показывал на рот и ухо. Северцов все понял, хлопнул майора по плечу:

— Командуй, Сергей! В столовой все готово. Сутки отдыха.

— Если не последует никакого распоряжения, так?

— Ну, не тебе объяснять, как у нас все происходит. Пока сутки отдыха.

— Понял, — кивнул Жилин и повернулся к группе: — Внимание, в одну шеренгу становись!

После построения он отдал команду двигаться к столовой на ужин, после сдачи оружия и амуниции следовать в модуль на отдых. Последняя команда была воспринята спецназовцами гулом одобрения.

Командование на себя принял заместитель Жилина, капитан Туренко.

Из столовой выходили уже по одному, по двое, никакого строя, никаких старших, никаких команд.

Смирнов с Соболем шли, как всегда, вместе.

Отойдя от столовой, старший лейтенант со злостью пнул валявшийся на дорожке камень. Тот случайно попал в кота, лежавшего в тени кустов. Видимо, задел не слабо, кот подскочил, издал вопль и метнулся под ближайший модуль.

— Ты что это, Боря? — с удивлением посмотрел на Смирнова Соболь.

— Ничего. Помнишь обожженные трупы в сгоревшем автобусе?

— И что? Первый раз, что ли, видели подобную картину?

— Чешку вспоминаю. Имя-то у нее какое — Злата. Золотая. И сама красивая, гордая. А теперь от нее одна лишь головешка осталась.

— В автобусе сгорела не только она.

— Да, но Злата Горак была единственной женщиной. Неповторимой женщиной.

— Завязывай, Борь! Если мы так будем реагировать на каждую жертву войны, то совсем скоро окажемся в психушке.

— А ты считаешь, у тебя сейчас нормальная психика?

— А мне без разницы, какая у меня психика, — неожиданно признался Соболь. — Я давил эту бандитскую сволочь, давлю и буду давить, пока живой. Пока пуля «духа» не пробьет сердце.

— Э-э, мужики, вы чего завелись? — раздался сзади голос старшего лейтенанта Курко.

— А ты что за нами прешь? — обернулся прапорщик.

— Так вас догоняю.

— На хрена?

— Предложение есть.

— Чего?

— Предложение.

— Озвучь.

— Нажраться, на хрен, по-человечески.

— Хорошая мысль, — расплылся в улыбке Соболь. — Я еще в «вертушке» мечтал об этом. Только две проблемы, Гена.

— Что за проблемы?

— Первая и главная: в заначке пойла не осталось, местный арак, что можно в поселке купить, в горло не полезет, да и толку от него никакого.

— А вторая проблема?

— Вторая: Боря-то наш, после поминок по Опарину Лене, завязал со спиртным.

— Э-э, кто из нас не завязывал! — протянул Курко и по-дружески толкнул Смирнова в плечо. — Борь! В натуре реально завязал или так, для передышки?

— Реально и в натуре, — передразнил его Смирнов, — но сегодня развяжу. Ну ее к черту, эту трезвую жизнь!

— Вот это правильно, — подбодрил Соболь, — верное решение. Значит, осталась одна, но главная проблема. Может, поспрашивать у «летунов»? У них спирт должен быть.

— Так тебе технари и дадут, им самим спирт нужен.

— Ну, не столько же!

— Ладно, — проговорил Курко, — один вариант — «летуны», какие еще есть соображения?

— Медчасть! Там тоже спирта хватает.

— А ты с начмедом базы майором Нефедовым когда-нибудь пересекался?