Черная звезда - Андрей Анатольевич Посняков
Ага! Вспомнил!
Парнишка радостно хлопнул себя по коленкам. Ну, как же – в каюте капитана! Слева по коридору, если смотреть от рубки. А вот и дверь!
– Тогинаро, помоги толкнуть… И-и-и – раз! И-и-и…
Дверь поддалась, неожиданно легко уйдя в стену.
Маленькое стандартное помещение, убирающаяся в стену кровать, сейчас опущена, видимо, от удара. На кровати… На застеленной истлевшим синим покрывалом кровати, лежала небольшая голограмма в красивой коричневой рамке, видимо, сорвавшаяся со стены при ударе. Мужчина и женщина. Красивые, молодые, улыбающиеся… И с ними ребёнок. Малыш лет двух… Женька.
Сильно защипало в глазах…
– Взгляни-ка, эта штуковина не похожа на передатчик? – Тогинаро взял Жеку за локоть.
– Нет, это приспособление для мытья посуды… А передатчик… – кадет повернул голову направо, – А передатчик – вот он!
Обрадованный, Жека протянул руку к кнопке включения… Если б только работал! В принципе, питание должно быть автономным…
Беглец защёлкал тумблерами…
Есть! Индикаторы на панели засветились зеленоватым цветом. Мальчик набрал код «Настурции»… Увы, тщетно… Что теперь? Тогда – С.О.С.! В непрерывном режиме! И небольшую информацию меж-кодом.
– Эженио, а нельзя унести эту штуку с собой?
– А у тебя есть лазерный резак?
Тогинаро лишь грустно развёл руками, посетовав, что на борту нет никакого оружия, а он ведь так надеялся.
Вечером Тогинаро развёл костёр и принялся готовить ужин – жарил на углях очередную змею. Редкую, ядовитую и вкусную, если правильно приготовить, а готовить молодой дьяблос умел.
Женька меланхолично сидел у костра, иногда ворочая угли длинной обгорелой веткой. На коленках его лежала голография, прихваченная с искорёженного разведчика. Время от времени мальчик бросал на неё грустный взгляд и думал о чём-то своём, невпопад отвечая на кулинарные вопросы Тогинаро, пока тот не рассердился.
– Жаль, оружие не нашли, зря тащились, – обиженно произнёс он, затем взял в руки голограмму, хмыкнул недоумённо, – И зачем она тебе? На добрую память о погибших пилотах?
– Эти пилоты – мои родители, Тогинаро, – тихо ответил Жека и почему-то виновато улыбнулся.
– Как это – родители?
– Да так вот! А это – я сам, маленький.
Тогинаро внимательно всмотрелся в старую голограмму.
– Так вот значит как… – прошептал он, – А я то думаю, чего ты…
Молодой охотник осторожно положил Жеке руку на плечо. Над их головами вдруг пронеслось что-то непонятное, оставив в тёмном небе ярко-зелёную быстро тускнеющую полосу.
След инверсионного двигателя космического корабля!
– Звездолёт! – встрепенулся Жека, – Честное слово – звездолёт! О, Господи! Кажется, нас услышали, Тогинаро! Скорее, бежим!
– Куда? Похоже, эта звёздная лодка опустилась довольно далеко отсюда. .
Не слушая приятеля, кадет торопливо складывал в рюкзак вещи. Глянув на своего спутника, Тогинаро плюнул и тоже начал собираться.
Идти по ночной сельве оказалось значительно труднее, нежели днём. Неосторожный Женька то и дело спотыкался и, если бы не шагавший впереди охотник, давно бы уже «отдыхал» с переломанными конечностями на дне какого-нибудь оврага.
Постепенно окружающая местность становилась холмистее. Чуть заметная тропа, петлявшая среди деревьев, всё время вела в гору. Женька запыхался, но не подавал виду, стараясь выдерживать первоначальный темп, заданный Тогинаро. Пальмы и лианы, между тем, как-то незаметно сменились смешанным лесом. Осины, сосны, ели. Изредка попадались и берёзы. Хотя, конечно, все эти деревья можно было обозвать привычными словами лишь весьма условно: Хвоя на соснах и елях была синей и мягкой, как у лиственницы, а листья на осинах и берёзах имели какой-то нежно желтоватый облик, впрочем, вовсе не похожий на привычный осенний убор. Стало заметно прохладней.
Внезапно остановившись, Тогинаро поднял вверх руку. Жека прислушался. Где-то высоко в небе послышался знакомый свистящий звук. Потом ещё. И ещё, но уже с другой стороны. Над головами ребят промелькнули посадочные огни звездолёта.
– Похоже, наш передатчик собрал здесь весь космический флот, – проводив идущее на посадку судно глазами, тихо прошептал Жека, – Тем лучше! Вдруг среди них окажется и «Настурция»?
Его волнение передалось и молодому охотнику. Друзья прибавили шагу, хотя, казалось, идти быстрее было уже невозможно. Правда, шагалось легко – бесконечный подъем наконец закончился. Впереди показался громадный чёрный валун, силуэт которого грозно вырисовывался на фоне светлого неба… Кстати, почему светлого? Ведь до утра ещё было далеко! Пожав плечами, Жека вслед за Тогинаро нырнул в густой кустарник, обступающий валун, словно лилипуты Гулливера.
Охотник впереди вдруг упал. Споткнулся? Женька бросился рядом… и тут же всё понял, увидев впереди, сквозь ветки кустов, сверкающее зарево света. Ну, и слава Богу! Чего ж тут теперь опасаться? Тогинаро недоверчиво покачал головой. Он вообще не отличался особой доверчивостью, этот вольный стрелок королевской дичи… может, потому и был ещё жив?
По совету Тогинаро, друзья осторожно подползли к краю кустарника. Жека отодвинул рукой ветку… Мама дорогая!
Представшая перед его глазами небольшая равнина напоминала рождественскую ёлку, тут и там усыпанная разноцветными огнями. То были посадочные огни космодрома! На ровной площадке из космобетона гордо маячили громады судов. Один, два, три… Восемь!
Восемь!
И девятый заходил на посадку. А вдоль посадочной полосы серебрились цистерны с топллоивом. Одна, вторая, третья… много!
Космодром! Здесь, на Эль Койоте! Не значащийся ни в одной лоции! Уж это-то Жека хорошо знал, недаром ещё на «Настурции» назубок вызубрил все данный об этой планете, приобретённые у некоего Хайдера Гуэрри на холодной планете Снежок. Так что же, выходит, этот космодром – тайный? Но, кому он нужен здесь… и для чего? Пираты? Вряд ли… Слишком уж далеко от коммерческих трасс. А может – чёрные археологи, коллеги Бангина и Фианги? А что, вполне вероятно, уж этим-то тут есть чем поживиться! А это что там за уродливый грузовичок, уж не «Настурция» ли часом?
Обрадованный, Жека высунулся из кустарника… И тут же получил прямов грудь хороший заряд станнера.
Женька очнулся от того, что кто-то лил ему на лицо жутко холодную воду. Кадет приоткрыл глаза – прямо на него с усмешкой смотрел смутно знакомый дьяблос. Ещё бы… Конечно, знакомый. Это был Рогойо! Но, откуда…
– Вижу, узнал, – нехорошо ухмыльнулся дьяблос, выплёскивая на мальчишку остатки воды из кувшина. Отплёвываясь, кадет незаметно оглянулся: он лежал, привязанный к узкой деревянной скамье, в каком-то небольшом помещении, освещённой желтоватой электрической лампой. Кроме скамейки и лампы, из мебели в помещении имелись двухтумбовый письменный стол, покрытый зеленоватой клеёнкой и белый пластиковый шкафчик со стеклянными дверцами. В шкафчике лежали аккуратно разложенные блестящие инструменты, чем-то напоминающие арсенал стоматолога. Инструменты эти
