Сергей Донской - Капитан разведки
– Держи пять. Уважаю.
Еще несколько лет назад Хват не попался бы на эту нехитрую удочку, но вольная жизнь, как ни крути, ослабила его бдительность, отучила находиться начеку ежечасно, ежеминутно, ежесекундно. Он еще успел напрячь пресс, в который врезался левый кулак преобразившегося парня, да только сзади его наградили расчетливым ударом по темечку, после чего асфальт резко взмыл вверх, словно палуба подброшенного волной корабля.
Оглушенному Хвату не позволили упасть: придержали, приподняли, сунули в зев работающего на холостых оборотах фургона. Двое молодых людей, совершенно не похожих на грузчиков, ловко сиганули следом, затворили за собой дверные створки, расположились по обе стороны от взятого в плен. Их глаза не выражали ни злорадства, ни любопытства. Если бы им приказали развозить по Москве хлеб, они развозили бы хлеб. Но им было велено доставить по назначению Михаила Хвата, и они занимались именно этим.
* * *В комнате преобладал белый цвет. Она напоминала лазарет, но лекарствами здесь даже не пахло. Абсолютно голый Хват лежал на удобной кушетке, пристегнутый к ней за все четыре конечности, и чувствовал себя приготовленной к препарированию лягушкой. Безмозглой лягушкой, утратившей инстинкт самосохранения.
В чьи руки он попал? Судя по исполнению, брали его профессионалы. Чекисты? Свои же ребята из разведывательного управления? Сотрудники любой другой секретной службы, которых в последнее время развелось видимо-невидимо, как государственных, так и частных? Нацисты? Служба безопасности партии «Власть народа»?
Ответов на свои вопросы Хват не знал, и никто не спешил давать ему эти ответы. Неудивительно. Людей похищают не для того, чтобы снабжать их бесплатной информацией, совсем наоборот. Их допрашивают. Например, армейские генералы, которым ты недавно перешел дорогу. Любознательные фээсбэшники. Мстительные чеченцы.
Последняя версия отпала сама собой, когда в комнату вошла женщина в медицинском халате и невозмутимо опустилась на стул подле кушетки. Еще не старая и довольно симпатичная, но с невыразительными глазами, мимикой сушеной воблы и почти плоской грудью. Эллипсовидные очки в золоченой оправе, едва тронутые помадой губы, гладкая, как спинка жужелицы, прическа. Про таких дамочек обычно говорят: «синий чулок» – хотя чулки они стараются напоказ не выставлять, так что цвет их определить сложновато. Что ей надо? Зачем явилась? Намеревается вколоть в вену Хвата какую-нибудь «сыворотку правды»?
Немного понаблюдав, как она копается в своем чемоданчике, смахивающем на ноутбук, он подал голос:
– Рубаху снять или будет достаточно закатать рукава?
– На вас нет рубахи, – справедливо заметила женщина.
– Я в больнице или на том свете?
– Если я скажу, что в больнице, вам от этого станет легче?
– Надеюсь.
– Тогда считайте, что так оно и есть.
Женщина даже не скрывала, что лжет. Хват так же откровенно юродствовал.
– Скажите правду, я буду жить, доктор? – спросил он голосом плохого киноактера.
– Меня это не касается, – отрезала женщина.
Она была начисто лишена чувства юмора. Оставаясь абсолютно бесстрастной и невозмутимой, она пристегнула к указательному и безымянному пальцам Хвата крошечные прищепки, обмотала его бицепс черной резиновой лентой с пластинами, прикрепила к его груди и вискам датчики.
– Если вы готовите меня к полету в космос, то я протестую, – продолжал ерничать он. – У меня частые мигрени и подагра. Таких не берут в космонавты.
– Там разберутся, – отрезала женщина.
– Где?
– Где надо.
– Кто?
– Кто надо.
Вот и пообщайся с такой! Наверное, единственным украшением ее кабинета служит известный плакат «Болтун – находка для шпиона».
– А вы неразговорчивы, – констатировал Хват.
– Зато вы чересчур болтливы, – парировала женщина.
– Стресс. Волнуюсь, доктор. Обычно из меня слово клещами не вытянешь.
– Клещами вытянешь. Из кого угодно, что угодно.
Произнеся эту многообещающую реплику, женщина занялась установкой датчиков в области гениталий Хвата, и ее проворные пальцы показались ему еще холоднее всех этих металлических штуковин, которыми его украшали.
– Как вас зовут? – поинтересовался он, стараясь не комплексовать по поводу того, что постепенно превращается в жалкое подобие новогодней елки.
– У вас намечается эрекция, – хмыкнула женщина. – Вы мазохист? – В ее тоне впервые прорезалось что-то похожее на любопытство.
Всему виной были ее чересчур холеные, чересчур длинные ногти.
– Перчатки надевать надо, – буркнул Хват. – Резиновые.
– В этом нет никакой необходимости. Я тщательно мою руки. – Закончив приготовления, женщина предупредила: – Вам предстоит проверка на так называемом детекторе лжи. Это очень совершенный полиграф, последнего поколения. Я буду задавать вам вопросы, а вы будете отвечать на них. Предельно кратко. Только «да» или «нет».
Хват скорчил идиотскую гримасу:
– А если я не знаю ответа?
– Не валяйте дурака. Вы уже неоднократно проходили подобные тесты. В училище спецназа ГРУ.
В этом она была права.
– Я не имею никакого отношения к спецназу, – возмутился Хват.
– Меня это не касается, – сказала женщина.
Наверное, это была одна из ее излюбленных фраз. Затем последовали другие, в постепенно убыстряющемся темпе:
– Имя?
– Михаил.
– Как зовут вашу сестру?
– Катя… Катерина.
– Как зовут вашу любовницу?
– Нет у меня любовницы.
– Имя!
– Алиса.
– Еще раз имя сестры.
– Катерина.
– Отчество?
– Алексеевна.
– Имели ли вы с ней сексуальные сношения?
– Слушай, ты!..
– Отвечайте только «да» или «нет».
– Ну, нет, нет!
Хват сопел и играл желваками. Женщина равнодушно следила за цветными линиями, ползущими по экрану. Малейшие эмоциональные всплески подопытного меняли их конфигурацию.
– Вы любите боевики?
– Нет.
– Вам доводилось бывать в Африке?
– Отстанете вы от меня наконец?
– Вам доводилось бывать в Африке?
– Да. Это была служебная командировка.
– Неважно. Вы считаете себя опытным спецназовцем?
– Сказано же вам, я не…
– Да или нет?
– Нет. Разумеется, нет.
– Вы часто врете?
– Еще как!
– Вы говорите правду?
– Да.
Женщина почувствовала возрастающий интерес. Не к распятому перед ней голому мужчине с плоским животом. К изменению конфигурации кривых на экране. Нажатия определенных клавиш помогали выстроить визуальные алгоритмы правды и лжи. По-научному это называлось калибровкой респондента. На жаргоне операторов полиграфа – просеиванием.
Вопрос – ответ, вопрос – ответ. Электронные щупальца проникали в мозг Хвата все глубже и глубже. Ворошили его подсознание. Копались в душе.
– Вам часто приходилось убивать?
– Нет!
– Вы вступали в гомосексуальные контакты?
– Нет!!
– Вы занимаетесь мастурбацией?
– Нет!!!
– Вы часто курите?
– Нет. Вернее, раньше часто, а теперь бросил…
– Неважно.
Теперь вопросы сыпались градом, не оставляя времени обдумать ответ. Напрасно Хват пытался мямлить и запинаться. Эти маленькие хитрости не могли обмануть компьютер. Его ответы молниеносно сравнивались с предыдущими, сопоставлялись в виде противоречий и совпадений. Положительные и отрицательные реакции отображались на экране в виде графиков, прочитать которые не составляло большого труда. Собственно говоря, женщина уже справилась со своей задачей, запустила программу по обработке информации и ждала выдачи выводов. Но, притворяясь поглощенной работой, она не удержалась от нескольких интересующих ее лично вопросов:
– Я кажусь вам сексуально привлекательной?
– Местами, – ухмыльнулся Хват.
По логике вещей следовало оборвать его, направив в привычное русло однозначных ответов, но женщина лишь уточнила:
– Какими?
– Нет.
– Что значит «нет»?
– Мне ведь велено говорить только «да» и «нет». Вот я и говорю: нет.
– Условия тестирования изменились, – бесстрастно произнесла женщина, снимая очки таким замедленным жестом, словно для нее это было равнозначно раздеванию. – Можете дать развернутый ответ.
– Если бы ты, докторша, прямо сейчас задрала халат и уселась бы на меня верхом, – ласково сказал Хват, – то я, конечно, засадил бы тебе по самые гланды. Но если бы мне предложили выбирать между тобой и мороженой курицей, я бы выбрал последнюю. Жрать хочется.
– Хам, – сказала женщина ледяным тоном. Ее лицо осталось непроницаемым, хотя зрачки сузились до размера двух точек. Снимая датчики, она непроизвольно коснулась напрягшегося живота Хвата и поспешно наклонилась ниже, чтобы он не заметил двух пятен румянца, проступивших сквозь ее восковую кожу.
* * *Все тридцать девять ступеней, ведущие вниз, были истерты подошвами до вмятин. Видимо, немало людей спустилось в этот подвал до Хвата. Теперь по лестнице вели его. Одетого и без наручников, но под прицелом сразу двух стволов, направленных ему то ли в затылок, то ли под левую лопатку. Он думал не об этом, а о том, что его ждет в бывшем бомбоубежище, куда его доставили.
