Масонская касса - Андрей Воронин
Тем не менее он все это как-то угадал и заранее вышел на позицию, приготовившись выполнить приказ, который Скориков в тот момент еще и не думал отдавать. Эта готовность так явственно читалась во взгляде, которым Якушев смотрел на полковника, что Скорикову оставалось только кивнуть.
Что он и сделал.
Якушев поднял автомат и четко, как на занятиях по рукопашному бою, коротко и резко ударил полковника Габуния прикладом по затылку. Пистолет грузина коротко лязгнул, ударившись об асфальт, а сам Габуния, одетый в толстое зимнее обмундирование, повалился мягко, почти беззвучно.
— Все слышал? — спросил Скориков у Якушева. — Давай займись.
Брезгливо перешагнув через откинутую в сторону руку Ираклия Самсоновича, полковник Скориков перешел на сторону дороги, противоположную той, на которой размещался расстрелянный блокпост, резким движением отбросил окурок, присел на сырой бетонный блок ограждения, закурил снова и стал ждать, пока спецназовцы под командованием Якушева сделают все как надо.
…Когда полковник Габуния открыл глаза, колонна уже ушла. Голова у него раскалывалась, к горлу подкатывала тошнота — возможно, из-за запаха бензина, которым, казалось, пропиталось все вокруг. Руки полковника лежали на оплетенном разноцветной изолированной проволокой руле какого-то автомобиля — судя по знакомой, некогда считавшейся шикарной, а ныне казавшейся наивно-вычурной приборной панели, то был «ВАЗ-2106», в просторечье именуемый «шестеркой». Сквозь треснувшее ветровое стекло Ираклий Самсонович видел только серую стену, неряшливо сложенную из бетонных блоков, и проем в этой стене, заложенный мешками с песком таким образом, что оставшееся отверстие своими размерами и конфигурацией напоминало пулеметную амбразуру. Судя по стволу ручного пулемета, который торчал оттуда, бессмысленно и криво уставив в низкое серое небо свой комариный хоботок, это и была амбразура. Стена вокруг нее была густо исклевана пулями, просыпавшийся песок припорошил дерюжные бока вспоротых очередями мешков. Глядя на эти мешки, полковник Габуния наконец вспомнил все, в том числе и план Скорикова, и сообразил, за рулем какой именно машины сидит. Понял он также и то, зачем его сюда посадили, и это понимание вызвало на его разбитых губах тень печальной улыбки. Да, Миша Скориков поумнел, хотя и выбрал для этого далеко не самое подходящее время — по крайней мере, с точки зрения Ираклия Самсоновича. А то все талдычил про государеву службу, про благо Отечества и про курсантское братство — дескать, однокашника в обиду не даст; если что, грудью прикроет от пули…
Скосив глаза, Габуния посмотрел на соседнее сиденье. Сиденье пустовало. Тогда он обернулся и через плечо глянул назад. Пассажиров не было и там, зато было кое-что другое — два длинных, плоских дощатых ящика с железными ручками по бокам, выкрашенных в знакомый защитный цвет с черной маркировкой, которая бесстрастно подтверждала то, о чем можно было догадаться и так. Ираклию Самсоновичу стало любопытно, откуда у Скорикова столько взрывчатки — с собой он ее таскал, заранее предвидя что-нибудь в этом роде, или нашел прямо тут, на блокпосту? Во всяком случае, было ясно, что первоначальный план Михаила Андреевича изменился, и теперь в роли террориста-смертника должен был выступить полковник госбезопасности Грузии Ираклий Габуния.
Повернув голову, Габуния увидел старика. Тот лежал на обочине, скорчившись, уткнув в мокрый грязный снег седую голову. Его цивильный китайский пуховик бесследно исчез, сменившись пятнистым армейским бушлатом, морщинистая коричневая рука лежала на шейке автоматного приклада. Снег под ним был красный и частично растаял. Его молодой родственник, которому после смерти тоже вложили в руки автомат, валялся поодаль. Что ж, теперь все выглядело даже натуральнее, чем задумывалось вначале. Гражданские, старый и молодой, были членами вооруженного бандформирования, которое пыталось переправить на территорию России крупную партию наркотиков. Помогал им оборотень в погонах, полковник госбезопасности Габуния. Уничтожив весь личный состав блокпоста и понеся при этом небольшие потери, банда прорвалась через заставу и теперь уже, наверное, бесследно затерялась среди чеченских гор. Грузию в очередной раз обвинят в пособничестве террористам и международным торговцам наркотиками, и труп полковника Габуния, если от него вообще хоть что-нибудь останется, послужит этому отличным доказательством…
Тут в голове у него еще больше прояснилось, и Ираклий Самсонович сообразил, что только даром теряет время, думая о пустяках наподобие международного престижа Грузии. У него за спиной лежало не меньше центнера взрывчатки, и оставалось только гадать, сколько этого дерьма Миша Скориков и его затейники напихали в багажник. О чем сейчас стоило думать, так это о детонаторе, а еще лучше — о том, как унести отсюда ноги.
Машину не взорвали сразу, наверное, только потому, что хотели сами убраться как можно дальше, прежде чем прогремит взрыв. А с другой стороны, живой полковник Габуния им ни к чему, так что замедление на взрывателе, как видно, выставлено небольшое. Неважно, какого именно типа взрыватель применили эти мастеровитые ребята — с часовым механизмом, с химическим замедлителем или дистанционный, управляемый по радио. С тех пор как китайцы изобрели порох, было придумано великое множество самых различных адских машинок; при наличии свободного времени и желания Ираклий Самсонович мог собственноручно за каких-нибудь полчаса сварганить взрывное устройство почти что из ничего. Мог это и Миша Скориков, и, наверное, любой из сопровождавших его головорезов. Дело было не в этом; вопрос, который в данный момент пытался решить Ираклий Самсонович, формулировался иначе: а был ли он вообще, этот замедлитель?
Габуния порадовался тому, что, очнувшись, не попытался сразу же выбраться из машины, а посидел неподвижно и подумал. Начать с того, что Миша Скориков — не дурак. О, это еще тот хитрец! Ведь если твоя бомба оснащена часовым механизмом или химическим замедлителем, нет никакой разницы, живой человек сидит за рулем набитой взрывчаткой машины или мертвый. Мертвый даже лучше, потому что живой может очнуться раньше времени и спокойно уйти, а то и вовсе обезвредить бомбу.
Но существуют ведь и механические приспособления — например, нажимного действия, вроде тех мин, которые ведут себя вполне спокойно, пока на них стоишь, и взрываются только при попытке убрать ногу… или, скажем, седалище.
Габуния снова невесело улыбнулся. Скориков еще в училище любил пошутить, и шутки его уже тогда были довольно сомнительного сорта. Собственно, это были
