Ложь на крови - Александр Александрович Тамоников
— Вам помочь, товарищ подполковник? — Митьков встал.
— Сиди. Сам справлюсь.
Кузьменко принес две тарелки с картошкой и мясными консервами и пару вилок.
— Ешь, — кивнул он и сел рядом на стул. — Все равно обедать собирался. Да и ты небось с утра голодный.
— Так заметно? — смутился старший лейтенант, у которого и вправду потекли слюнки при виде еды.
— А то, — добродушно усмехнулся подполковник. — Не иначе как подскочил с утра пораньше и полдня сюда тащился. Не удивляйся. Я, как-никак, не один год в армии прослужил. Да и на свете побольше твоего прожил. Так что ешь, потом поговорим.
Михаил не стал отказываться от предложения и принялся за принесенное угощение…
— Ну, так с чем пришел? — повторил свой вопрос Кузьменко, когда они уже пили чай.
Неловкое впечатление от начала встречи уже сгладилось, и парень чувствовал себя более уверенно.
— Я, товарищ подполковник…
— Иван Григорьевич, — перебил гостя хозяин квартиры. — Чай, мы с тобой не на службе сейчас. Да и я уже не в строю.
— Хорошо. Иван Григорьевич, я пришел по поводу бойца вашей роты, которой вы командовали до ранения.
— Вот как, — сказал Кузьменко. — Значит, не ошибся я. Ты ведь из контрразведки, так?
— Ну, да. — Митьков полез в карман за удостоверением.
— Да верю я тебе, — улыбнулся собеседник. — Кто тебя интересует?
— Бывший рядовой Павел Захаров.
— Почему бывший? — прищурился Кузьменко.
— Он в плен к немцам попал и был в концлагере. Лагерь недавно освободили. А мы проверяем всех бывших военнопленных.
— Надо же. — Подполковник покачал головой. — Сколь веревочке ни виться, а концу быть.
— Это вы о чем? — непонимающе уставился на него старший лейтенант.
— А вот о чем. Тебя как звать?
— Старший лейтенант Митьков.
— А имя?
— Михаил.
— Так вот, Миша, что я тебе скажу. Из-за этого Захарова почти всю нашу роту и положили.
— Как так? — удивился Михаил.
— А вот слушай. Отправили тогда в тыл к немцам разведгруппу под командованием младшего лейтенанта Васильева. Хороший был парень, вроде тебя. И такой же молодой. Ушли они и пропали. Даже на связь не вышли. И вскоре фашисты по нам крепко ударили. И тут Степа Васильев к нам приполз. Его девочки-санитарки и связистка Верочка притащили. А я тоже как раз тогда с ранением попал в санбат. Так вот, Степа, пока в сознании был, рассказал, что наткнулись они на группу немцев. Те всех ребят, кто в разведку пошел, положили. Кроме Захарова. Потому что он сам сдался немцам. И мало того, что сдался, так еще и выдал расположение части. Васильев прикинулся мертвым, но все слышал. Вот об этом он мне и поведал.
Кузьменко сделал паузу и снова заговорил:
— Так что такие дела, Миша. Вот из-за этой сволочи, из-за этого предателя мы все и пострадали. Степка помер от ран, а я запомнил. Доложил, конечно, кому следует, про эту историю. Но Захаров-то, раз у немцев оказался, то его и след простыл. А теперь, значит, вот где объявился. — Он помолчал немного. — Значит, говоришь, в концлагере сидел?
— Так точно, — кивнул парень.
— Небось у фашиста прислуживал, как собачка?
— А вы знаете, нет. Другие заключенные сказали, что на администрацию лагеря не работал и никого не сдавал.
— Но ведь не зря же ты пришел? — прищурился подполковник.
— Ваша правда. Мы думаем, что он не тот, за кого себя выдает.
Несмотря на то что хозяин квартиры сумел расположить к себе Митькова, последний помнил наказ своего наставника — о работе не распространяться направо и налево. Поэтому он старался говорить открыто, но в то же время осторожно.
— А вот это вполне может быть, — кивнул Кузьменко в ответ на последнюю реплику старшего лейтенанта.
— Иван Григорьевич, вы что-нибудь знаете о биографии Захарова? Кто он, откуда?
— Знаю, но, наверно, не больше твоего. Призывали его из Ростова, но сам он не оттуда. Я его документы видел. Из-под Астрахани он родом, из какого-то села. А еще, когда я доложил про его делишки, — Кузьменко по какой-то причине не называл своего бывшего бойца ни по имени, ни по фамилии, ограничиваясь местоимением «он», — мне сказали, что у него раньше фамилия была Сеньков.
— Сеньков? — переспросил Михаил.
— Да. Тогда установили, что он еще в тридцатых женился, взял фамилию жены, под ней и жил. А перед войной они развелись. Работал где-то на заводе, то ли подсобником, то ли уборщиком. Вот и все.
Да, действительно негусто, оценил парень. В плане биографии, конечно. Правда, теперь он знает настоящую фамилию Захарова. Вот только настоящую ли? Митьков вспомнил рассказ Юркина про фокус с якобы украденными документами. Так что, может, этот Захаров, он же Сеньков, и не Сеньков вовсе. Хоть в Астраханскую область поезжай и там копайся, узнавай, где у этой сволочи вотчина.
Зато со всем остальным полный порядок, как в аптеке. То, что Захаров сам сдался в плен, — это полбеды. А вот то, что выдал врагу расположение части, — уже куда серьезнее. Ему за это даже высшая мера может светить. Или очень длительный тюремный срок, если совсем повезет. Ну, и то, что нынешний собеседник Михаила обо все рассказал нужным людям, тоже может быть подспорьем. Но уж точно не лишним. Конечно, капитан думает, что Захаров не так прост, как кажется на первый взгляд. В том смысле, что не просто банальный предатель. Сейчас парню все это казалось запутанным клубком, из которого во все стороны торчат разные нитки. Потянуть бы за правильную, чтобы весь этот клубочек размотать.
— Ладно, Иван Григорьевич. Спасибо вам за беседу и за сведения. Пойду я. Пора.
— А тебе куда ехать?
Парень назвал городок, где проживал.
— Ох, Миша, да это ты среди ночи приедешь, — заметил хозяин. — И то если с машиной повезет.
Митьков невольно выглянул в окно. За разговором он не заметил, как пролетело время, и на дворе уже стоял вечер.
— Ничего. — Старший лейтенант улыбнулся и махнул рукой. — Уж как-нибудь доберусь. И не такое бывало.
— Верю, Миша. Но на ночь глядя я тебя не отпущу. Волков в лесах у нас не водится, зато кое-что похуже имеется.
— Разбойники? — попробовал пошутить Михаил.
— Вроде того. Шастает отребье всякое по лесам. Полицаи, дезертиры, бандиты… Милиция-то их ловит, но за день всех не поймаешь. Поэтому еще раз говорю, в леса лучше не соваться и близко к ним не подходить. А если войдешь да живым оттуда выйдешь, считай, что очень повезло. Так что, дружочек, оставайся у меня. Местечко я тебе сыщу. Заодно и вечерок скоротаем, — подмигнул собеседник и щелкнул себя пальцами по шее.
— Значит, вы все-таки один живете? — вырвалось у парня.
— Один. — На лицо подполковника набежала
