Вирус ненависти - Александр Александрович Тамоников
Знакомый Ларисы Сергеевны, которого она называла Иваном Богдановичем, не показывался. Сначала Сосновский с неудовольствием посматривал на женщину, которая крутила головой и явно взглядом кого-то искала. А ведь ее инструктировали, объясняли, что нельзя так откровенно показывать, что ты кого-то ищешь. А потом вдруг Сосновскому подумалось, что женщина не того продавца с продуктами ищет, а пытается понять, кто из оперативников ее «пасет» и где они находятся. А не сбежать ли она хочет?
Мысль показалась сначала глупой, и Сосновский ее старательно отгонял. Но потом чем больше он об этом думал, тем обоснованнее ему казалась эта мысль. Кто она такая? Никто не знает. Шелестов сделал запросы, но ответ будет не скоро. В госпиталь Ларису Сергеевну взяли по настоянию того же Шелестова без документов. Верить ей приходилось на слово и подтверждение или опровержение ее «легенды» произойдет в результате контакта с Иваном Богдановичем. А существует ли он на самом деле? И Ларисе Сергеевне очень удобно было ходить в город на рынок, найдя для себя группу подопечных, которые жили в лесу. Благое дело доля врача… Врача! Нет, надо заканчивать этот цирк и допрашивать ее по всем правилам.
И тут Сосновский понял, что потерял Ларису Сергеевну из вида. Только что она была у крайних рядов, справа от забора, а теперь ее не видно. Михаил поспешно вышел на открытое пространство, снял кепку и стал старательно приглаживать волосы. Это был знак для Буторина и Когана, что он потерял из вида Ларису Сергеевну. Но куда она могла деться? Мысленно ругая себя последними словами, Сосновский стал осматриваться и понял, что уйти женщина могла лишь куда-то за прилавками. А это означало, что в заборе там мог быть самый обычный лаз.
Буторин и Коган, видимо, предположили примерно то же самое, но поспешили выйти с рынка через ворота. Сосновский же обошел ряды и пошел вдоль забора. Так и есть, вот темная доска в заборе. Ее залапали грязными руками, потому что часто пользуются продавцы или местные вездесущие мальчишки. Он отодвинул доску, державшуюся только на верхнем гвозде, и вылез наружу. Ничьего внимания он не привлек, но и Ларисы Сергеевны видно не было.
Ясно, что женщина могла пойти по улице влево или вправо. Возможно, что она вошла и в трехэтажный дом напротив, но это можно проверить и чуть позже. Сосновский ухватился за задний борт проезжавшего мимо грузовика и повис на нем. Вот и пересечение с другой улицей. Михаил спрыгнул, пробежал несколько метров по инерции, глядя вдоль улицы. Никого! И он тут же бросился бегом назад, к другой улице. Тридцать секунд бега мимо расступавшихся удивленных прохожих и снова перекресток. Но теперь он успел заметить в конце улицы знакомое манто. Теперь уже таиться поздно. Сосновский снова побежал что было сил по улице к перекрестку, на котором женщина на его глазах свернула налево.
Сейчас Сосновский уже не сомневался, что Лариса Сергеевна пытается скрыться. И было не важно, что она заметила погоню. Потому что догонять ее и брать надо любой ценой. Мимо пронеслась «полуторка», но кричать и махать руками водителю, призывая остановиться, времени уже не было. Снова перекресток, но только теперь здесь не было трехэтажных домов, здесь были в основном развалины, потому что на этой окраине городка как раз и прошли жестокие бои. И в эти развалины женщина и бросилась бежать. Сосновский заметил, как Лариса Сергеевна обернулась, посмотрела на него и забежала в пролом в стене.
«Хорошо, что у нее нет оружия, — подумал Сосновский. — Не успела она его ни у кого получить, она была все время на глазах». Он чувствовал, что дыхание уже сбивается от такого долгого бега с поворотами, остановками и снова ускорениями. А теперь еще и развалины. И, не сбавляя скорости, он сразу бросился через пролом в развалины. Видимо, эта скорость и спасла ему жизнь, потому что женщина ждала его появления. Только, возможно, она ждала, что преследователь сунется в развалины осторожно. Но Сосновский ворвался туда как вихрь, спотыкаясь о камни.
Выстрел стегнул между грудами кирпича и остатками стен, поднимая тучу воробьев. Пуля ударилась в кирпичную стену возле головы Сосновского, и он тут же упал, перекатываясь в крошеве кирпича и чувствуя, как острые края впиваются в его бока и колени. «Не уйдешь, зараза, — думал он со злорадством. — Я даже стрелять не буду. Я тебя так возьму». Он приподнялся на руках, подтянул под себя левую ногу и резко бросился вперед и в сторону. Лариса Сергеевна была от него метрах в тридцати и, видимо, выжидала время, чтобы убедиться, что она убила или ранила преследователя. Она была явно удивлена тем, что Сосновский цел и снова бросается ее преследовать. А почему была удивлена? Она так уверена в себе как в метком стрелке? Обычный врач из провинции?
Два выстрела подряд выдали некоторую нервозность женщины. «Стреляй, стреляй, расходуй патроны. Минус два в обойме», — успел подумать Сосновский, снова перебегая открытое пространство и прячась за другой стеной, но теперь уже ближе к Ларисе Сергеевне. И тогда она не выдержала и бросилась бежать, не скрываясь. Сосновский подумал, что в другой ситуации или если бы он преследовал мужчину, то он, не задумываясь, стал бы стрелять по ногам. «Но не по женским же», — усмехнулся он.
В глаза ударило солнце, развалины вывели на пустырь или на другую улицу. Этого Сосновский еще не понял. Он видел, как женский силуэт метнулся вправо и сразу же изменил направление бега. Там справа за стеной будет окно и через него он сможет выскочить наперерез Ларисе Сергеевне. Сосновский с разбегу запрыгнул на подоконник и прыгнул наружу. И сразу два пистолетных выстрела буквально слились с автоматной очередью. И уже приземляясь на ноги, он увидел в двух шагах от себя женщину, которая лежала на земле. Ее жакет распахнулся, и на светлой блузке расплывались пятна крови. Справа с криками «бросай оружие» и «руки вверх» бежал военный патруль.
Глава 4
— Я только немного умоюсь, — попросила Марина, пытаясь убрать с лица непослушные волосы.
