Дмитрий Красько - Хозяин

Только, блин, прокололи. Стоило выехать на бульвар Молодогвардейцев у площади Коммунаров — и я влип в огромную пробку. Впрочем, в тот момент я еще не понимал, что сияющий мыльный пузырик прихлопнули самым беспардонным образом. Лишь слегка попортилось настроение, не более.

Чтобы выяснить, какого рожна на центральной улице собралась такая очередь, я забрался на капот. С него, не совру, видно немножко дальше, чем с высоты моего роста.

И я увидел. Только увиденное меня не порадовало. Потому что метрах в двухстах прямо по курсу стояла громада ЗиЛа-131. Исходя из того, что он расположился поперек дороги, именно на его долю выпала честь стать причиной затора.

Я матюгнулся. Какого хрена? Кто пустил грузовик на центральную магистраль? Такие монстры должны были объезжать бульвар десятой дорогой. Главный начальник города еще о прошлом годе такое постановление объявил. И, насколько я знаю, гаишники старались это постановление выполнять. Вернее — следить, чтобы все остальные выполняли. Гаишники — они люди небезгрешные, но по центральной магистрали гонял из дома на работу и обратно тот самый начальник города. Который не любил, чтобы ему под ноги попадались большегрузные автомобили. Если таковые все-таки попадали под ноги, то почти тут же под руку главному начальнику попадалось городское ГАИ. Короче, полнейшие любовь и взаимопонимание. А самое главное — водители большегрузов, слегка побухтев для порядку, уже через месяц успокоились, потому что привыкли пользоваться объездными путями. Ну, то есть, привыкли все, кроме этого, крутившего баранку сегодняшнего ЗиЛа.

Исходя из того, что виновником оказался такой монструозный представитель отечественного автопрома, я запросто вычислил, что стояние в пробке продлится довольно долго. К тому же, вокруг места аварии суетилась куча народу и сверкали несколько мигалок — верный признак того, что ДТП серьезное.

Я не первый день в такси. У меня вся жизнь по формуле «время = клиент = деньги». Мне в пробках стоять противопоказано докторами. Когда такое случается, я всеми правдами и неправдами стараюсь покинуть эти места. Чаще получается — если получается — неправдами и даже с нарушением ПДД. В глубине души я тяжело переживаю свое несовершенство, но поделать с собой ничего не могу. В таксерскую кровь это въедается, как угольная пыль в кожу забойщика.

Вот и сейчас я решил, что самое время нарушить ПДД. Благо, возможность была — я стоял в крайнем ряду, и пробку можно было объехать по площади. И я совсем уже собрался прыгать с капота, когда в просвет, на мгновение образовавшийся между многочисленными человеческими фигурками, увидел нечто, заставившее мой мыльный пузырик, и без того изрядно поблекший, лопнуть навсегда.

Нечто, увиденное мной, было бледно-розового цвета. А во все огромной Российской Федерации была только одна машина бледно-розового цвета.

Я таки спрыгнул с капота. И я таки нарушил ПДД. Но не для того, чтобы вырваться из пробки — напротив, чтобы подобраться ближе к ее эпицентру.

Бросив машину у внешнего кольца любопытствующих, я начал протискиваться к месту аварии. Но толпа мешала, путалась под ногами и не давала двигаться вперед. Я скрипел зубами от ярости и нетерпения, однако поделать ничего не мог.

Наконец мне удалось достичь точки, с которой более или менее четко просматривалось то, что творилось у искореженных машин, и я завороженно застыл, наблюдая за происходящим.

Собственно, ЗиЛ пострадал не очень, что меня ни капли не удивило. Я бы даже сказал — он не пострадал вовсе. Не считать же вогнувшийся на пару сантиметров мощный металлический бампер. Да и с водителем этого самого ЗиЛа, судя по всему, все было в относительном порядке. Лишь небольшая ссадина на лбу, лениво сочащаяся кровью. Два гаишника прижали его к крылу машины и что-то с жаром втолковывали о святости человеческой жизни, а главное — о необходимости соблюдать постановления городского главы. Для наглядности они время от времени делали выразительные пассы руками. Водила на них внимания не обращал. На его лице, лице потомственного мазурика, вообще никаких эмоций не было. Полнейшая отрешенность. Плевал он и на человеков, и на городского голову. Ну, чистый Будда.

А вот бледно-розовому такси, которое интересовало меня куда сильнее, пришлось не сладко. Можно выразиться и жестче, но честнее — ему были кранты. ЗиЛ наехал на него в буквальном смысле. И даже едва не переехал. Соответственно, с теми, кто находился в салоне, можно было прощаться, даже не заглядывая внутрь.

Но заглянуть пытались. Видимо, ни одну из четырех дверей естественным способом открыть не удалось, поэтому спасатели орудовали гидравлическими ножницами, вскрывая крышу.

— Не, — авторитетно заявил мужик справа от меня. — Зря мучаются. Все равно там одни трупы. А если кто и выжил, то зря — всю жизнь теперь на таблетки работать будет.

Я сильно пихнул мужика плечом — а нечего болтать лишнего, — и, когда того отмело в сторону, протиснулся еще немного вперед.

Спасатели и их добровольные помощники тем временем совладали с четырьмя стойками, отогнули крышу и теперь осторожно извлекали из салона первое тело. Это оказалось девушка, судя по виду — очень молодая. Хотя и не поручусь — лицо было ярко и густо измазано кровью. Но фигура была нескладная, угловатая. Как у пятнадцати-шестнадцатилетних.

Девушку отнесли к машине «скорой помощи» и, аккуратно поместив на носилки, прикрыли простыней до подбородка.

— Ты гляди, живая! — сказал за моей спиной все тот же мужик. Неугомонный, гад. Я хотел было развернуться и сказать ему что-нибудь глубокомысленное или стукнуть по чему-нибудь очень интимному, но не успел — прогремел выстрел.

Неожиданно, разумеется. Сегодня все, чему я был свидетелем, происходило неожиданно. Я уже начал привыкать к этому.

Толпа отхлынула. Даже спасатели, менты и медики предусмотрительно отодвинулись от бледно-розового такси. Потому что выстрел прозвучал именно оттуда.

Я не стал сдавать назад вместе с окружающими. Я жадно впился в изуродованную машину глазами, потому что наверняка знал, у кого там был пистолет. Гипотетически ствол мог быть и у пассажиров, но я гипотез не строил. У Бэка ствол был наверняка.

Я не ошибся. От сильного удара изнутри водительская дверь распахнулась. Бэк не зря стрелял. Он пробивал заклинивший замок — и своего добился. После чего плашмя выпал из машины и пополз, цепляясь за асфальт обеими руками, в одной из которых так и сжимал памятную «Берету». Я удивился — по всему выходило, что его должно было намертво зажать между баранкой и сиденьем, да и ноги заклинить в нижнем отсеке. Ан нет. Чудеса, оказывается, еще никто не отменял.

Окружающие, в том числе и менты, завороженно следили за ним. И никто даже не сделал попытки отобрать ствол. Массовый гипноз, честное слово. А Бэк, не обращая на окружающих никакого внимания, продолжал ползти. И проделал таким макаром добрых пять метров, после чего бессильно распластался на асфальте. Как-то само собой подумалось, — и, бьюсь об заклад, не только мне, — что это все. Пять метров — его нынешний предел. Последние силы на них израсходовал. И больше ничего не сможет. Но нет. Он таки сумел приподнять голову. И выстрелил еще раз.

Толпа, начавшая было растревожено гудеть, когда он перестал ползти, снова подалась назад. А у водилы ЗиЛа, который вместе с обоими окружившими его ментами наблюдал за происходящим с открытым ртом, на груди стало расползаться пятно. На фоне синей футболки оно было поразительно, режуще, темным.

— Мастерство не пропьешь, — сказал я за Бэка, потому что был уверен, что он в этот миг думает ту же мысль.

Мужик с лицом заядлого уголовника ударился спиной о крыло своего грузовика и стал медленно сползать на асфальт. Где и застыл, привалившись спиной к колесу и свесив голову набок.

И только после этого все взорвалось всеобщим движением. И я в том числе. Сбросил с себя оцепенение и наперегонки с ментами рванул к Бэку.

Менты успели первыми. Один из них пинком отбросил пистолет, который, впрочем, моему коллеге был уже без надобности. А вот что делать дальше, они не знали. Столпились над телом, как стадо баранов, и тупо пялились на него. И, не простояв даже минуты, стали рассасываться по другим точкам — работы у них хватало. А почти мертвый безоружный гражданин — это уже не по части ГАИ, правильно?

Я снова предпринял попытку пробраться к Бэку, но один из ментов преградил мне дорогу. Я попытался обойти его с фланга, но он разгадал маневр и снова встал передо мной. Непроходимый, как Великая китайская стена перед гуннами, честное слово! Молоденький парнишка с наивными голубыми глазами. Зато с погонами летехи.

— Кто такой? — спросил он абсолютно лейтенантским голосом. — Чего надо?

— Кореш у меня там, — я указал в сторону Бэка. — Тоже таксист.