Михаил Серегин - Батюшка. Кулак и крест

 Михаил Серегин

Батюшка. Кулак и крест

Глава 1

Проводница приветливо улыбнулась, беря из рук отца Василия паспорт и билет, бегло сверила фамилию и фотографию с оригиналом.

– Проходите, пожалуйста, – приятным грудным голосом сказала она, – место пятнадцатое.

– Спасибо, дочка, – ответил священник, принимая из рук проводницы паспорт с билетом.

Подняв с земли свой маленький чемодан, отец Василий взялся за поручень и шагнул на ступеньку. Он отчетливо чувствовал на своей спине, что девушка провожает его любопытным взглядом. Молоденькая еще, подумал отец Василий, не часто, видать, священники у нее ездят в вагоне.

Билет в СВ отец Василий взял не из-за барства и не от лишних денег. Просто ему хотелось, чтобы рядом было поменьше людей. Его миссия располагала к размышлениям, к уединению. Даже в купейном вагоне, не то что в плацкартном, внимание к его особе будет повышенным. Отец Василий не сторонился общения с мирянами, более того, его сан как раз предполагал такое общение. Через него в повседневной жизни и следовало нести людям свет веры, любовь к ближнему. Священник даже любил такие вот неформальные случайные общения, видя, как пропадает в собеседнике смятение чувств и мыслей, появляется спокойствие и простота восприятия мира, таким каким его создал Господь.

В своей поездке к новому месту службы его тяготила мысль, что найдутся и такие собеседники, которые будут относиться к священнику с праздным любопытством, соревноваться друг перед другом в изложении своего понимания мира и места в нем православной церкви. Философия эта, как правило, была низкой, никчемной от общей безграмотности. Больно и горестно было сознавать, как низка еще в народе духовность. С усмешкой наблюдал отец Василий и рассуждающих о религии и православии современных чиновников различного ранга. Эти рисовались перед священником своей позицией, тщательно скрывая дань современной моде в их кругах посещать церковь, встречаться с высокопоставленными священниками. Как они много рассуждали, как много было правильных слов, исторгавшихся потоками и водопадами!.. Но движений души за ними отец Василий не видел. Он со снисхождением смотрел на таких собеседников, понимая, что и от них есть польза в восстановлении общей духовности народа. Они хоть какой-то пример подают, помогают не стесняться войти в храм тем, кто чувствует истинную потребность.

Войдя в пустое купе, отец Василий бросил на мягкий диван свой багаж, раздвинул ситцевые занавесочки на окне и присел за столик. За окном священнику помахали двое провожающих: сильно постаревший за эти годы бывший капитан милиции Виктор Сергеевич Бугров и новый участковый Володя Сундеев.

Сегодня днем, когда отец Василий собирался к поезду и аккуратно укладывал свой маленький чемоданчик, в дверь его дома вежливо постучали.

– Открыто, – гаркнул отец Василий из комнаты, решив, что это опять пришла соседка.

Но в прихожей затопали явно мужские шаги. Священник удивленно выглянул из комнаты и увидел Бугрова. Из-за спины старого милиционера выглядывало любопытное веснушчатое лицо белобрысого участкового Володи. Приход гостей несколько удивил отца Василия, а угрюмое лицо Виктора Сергеевича даже насторожило. Священник замер в дверном проеме, ожидая, что гости сами поведают о причине своего визита. С Бугровым попрощались еще вчера. Посидели на бережку на закате с бутылочкой, потом прибежал запыхавшийся главврач Костя со спиртом. Хорошо посидели, повспоминали. Вроде бы все уже сказано, все напутствия даны.

– Собираешься? – вместо приветствия задумчиво спросил Бугров, обведя взглядом почти пустой дом.

– Собираюсь, – ответил отец Василий, пристально глядя в глаза старого милиционера. – А ты никак с вестями какими пришел, Виктор Сергеевич? Или Сундеев тебя на пятнадцать суток оприходовал?

Бугров как-то рассеянно оглянулся на улыбнувшегося участкового и нахмурился еще больше. Пройдя в комнату, Виктор Сергеевич бросил не оглядываясь через плечо участковому:

– Изложи, Володя.

– Видите ли, отец Василий, – сказал участковый, став серьезным, – ориентировку мы получили сегодня утром. Из мест заключения бежал Чичеров.

– Бежал? – удивленно вскинул брови священник. – Это сколько же он срока своего не домотал?

Опять это беспокойное прошлое, со вздохом подумал отец Василий. Сколько лет он отмаливал грехи свои, как долго не отпускало оно его, это прошлое. И ведь победил отец Василий, а в миру Михаил Иванович Шатунов, бывший спецназовец, победил в себе гордыню и преодолел гневливость, научился видеть мир с другой стороны. Очень сильно изменился отец Василий за эти долгие годы. И епархия стала смотреть на него по-другому, и прихожан стало больше. Да и время теперь совсем другое, не то что в девяностые. Учителя стали иногда приглашать на классные часы в рамках программы «Духовного возрождения», вот уже несколько лет работал он при храме в воскресной школе.

В последние годы даже в воинские части стали приглашать отца Василия. Теперь он уже совсем другими глазами смотрел на восемнадцати-двадцатилетних солдатиков, молил Господа дать им силу духа, если придется участвовать в настоящем бою. Часто навещал отец Василий воспитанников военно-патриотического клуба, которым руководил до недавнего времени Виктор Сергеевич.

– Столько, – проворчал Бугров, – сколько ему и осталось. Ты, вот что, отец Василий, повнимательнее будь там, в своей новой епархии.

– Да перестань, Виктор Сергеевич, – с улыбкой ответил старому милиционеру священник, – не перегибай палку-то. По серьезной статье мужик сел. Ему в бегах сейчас нору искать надо, куда забиться можно от всего белого света. Неужели ты всерьез думаешь, что Чичер первым делом бросится с Колымы сюда на Волгу, чтобы меня искать и счеты сводить? Да и других причин сюда ехать у него вроде нет. Машинку его я тогда гранатой вдребезги разнес.

– Я тоже считаю, что Чичеров мужик не глупый, – поддержал священника Сундеев. – Он же должен понимать, что искать его будут первым делом по связям, по предыдущему месту жительства. Но вот Виктор Сергеевич, – участковый кивнул на Бугрова, – считает, что вас надо обязательно предупредить.

– Ты, Володя, не хорохорься, – неожиданно повернулся к участковому Бугров. – Чичеров – не мальчик. К твоему сведению, он в спецподразделении служил, а это очень много значит в плане выучки и силы характера. Если он все эти годы злобу на отца Василия копил, то его ничем теперь не остановишь. Тем более, терять ему больше нечего. Ты знаешь, что в свое время, еще находясь на службе, он со своим дружком протащил сюда к нам здоровенный агрегат для производства фальшивых денег? А потом много лет успешно сбывал свою продукцию. Это тебе ни о чем не говорит?

– Хитер и предприимчив, – согласился молодой лейтенант. – Но ведь столько лет уже прошло...

– Столько лет, – передразнил участкового Бугров. – Что для спецназовца значит «столько лет»? Вон отец Василий. Хоть и священник, а что значит подготовочка. Он в былые времена один-одинешенек выстоял против Парфена. И ничего, посадили как миленького, хотя у того и ментовка, и ФСБ на откупе были. Покажи-ка ему свои шрамы, – кивнул Виктор Сергеевич священнику. – И Чичера этого он накрыл. Вот что значит спецназ!

– Ладно тебе, Виктор Сергеевич, – махнул рукой отец Василий, – обстоятельства тогда такие были.

– Ты руками-то не маши, – неожиданно разозлился Бугров, – а лучше включи свою интуицию и осторожность. Глаз у тебя острый, людей насквозь видишь, ситуацию чувствуешь. Вот и поглядывай по сторонам между делом.

– Ладно, ладно, – добродушно усмехаясь, священник полуобнял Бугрова за плечи. – Спасибо, ребята, за предупреждение. Буду помнить о Чичере. А вы тут лучше его поймайте и верните назад. Много чего он может в злобе своей натворить.

Обнаружив, что до сих пор держит в руках стопку нижнего белья, которую так и не положил в чемодан, отец Василий вернулся в комнату.

– Зона, конечно, не чистилище, – послышался его голос из комнаты, – грехов там не искупить. Большая это проблема, ребята, и не только для нашей страны. Нигде ее до сих пор так и не решили. Зона по-прежнему остается лишь местом для изоляции преступников от общества, а ведь должна бы перевоспитывать, души очищать.

– Это точно, – поддержал священника Сундеев, – не слышал я еще о таких случаях, чтобы оттуда кто-нибудь шибко перевоспитанным вышел. А о том, как скатывались по наклонной плоскости те, кто уже срок отмотал, – вот это всегда пожалуйста.

– Вот-вот, – согласился отец Василий, крутясь на месте и ища, куда он положил свои туалетные проинадлежности.

– Интересно, – усмехнулся Виктор Сергеевич, возникнув в дверном проеме и прислонившись плечом к косяку, – как это не чистилище? Уж такого ада, как там, в наше время и найти трудно. Тебе ли не знать?