Эффект ненависти
Налить тебе еще?
Но пить придется безо льда.
Он растаял. Полностью.
В точности как я...
Януш Вишневский. Одиночество в сети.
Он зашел в комнату осторожно, на мгновение замерев, словно сомневаясь в своем решении поговорить. Остановился у кровати, в нескольких сантиметрах от меня. Усилием воли я заставила себя не оборачиваться, продолжая рассматривать узор на бежевых обоях.
— Порой мне становится страшно при мысли, что мы так и не сможем найти общий язык, — тихо проговорил он. Я пожала плечами. — Раньше ты любила, когда о тебе заботились и волновались, а сейчас начинаешь беситься.
— Умей отличать заботу от недоверия.
— Соня, поверь, я не сомневался в том, что ты не станешь искать способа получить очередную...
— Дозу? Договаривай, раз решил говорить со мной откровенно.
— Если бы я хоть на секунду усомнился в тебе — остался бы дома и меня никакие важные дела от тебя бы не оттянули. Или ворвался бы к тебе в ванную сразу же после того, как узнал о звонке этого поддонка, чтобы убедиться, что тебе никто ничего не привез. Но я ждал, Соня. Ждал, когда ты сама объяснишь мне произошедшее.
Я посмотрела на него исподлобья, собираясь сказать в ответ что-то резкое и грубое, но не смогла. Он выглядел обеспокоенным, встревоженным, и поэтому мне было так легко поверить его словам.
Стас сел около меня, взял мои ладони и нежно поцеловал каждую. Пальцы дрогнули, и я поспешила вырвать их из сладкого плена сильных рук.
— Когда я сказал, что люблю тебя...
— Не надо, — прошептала я, придвигаясь к нему и пряча свое лицо у него на груди. Он обнял меня, ласково перебирая волосы и гладя шею, от чего мое тело окончательно расслабилось и капитулировало. Ему удалось без особых усилий пересадить меня на колени, и я почувствовала себя совсем маленькой девочкой, напуганной ночным кошмаром и нашедшей утешение в объятиях близкого человека. Стас словно убаюкивал меня, позволяя спастись от дурных мыслей и душевной боли в омуте лечебного сна.
— Я тоже люблю тебя... — успела пробормотать я, прежде чем сознание окончательно ускользнуло в царство Морфея.
Сквозь сон я слышала обрывки фраз, не имеющих для меня никакого смысла, хотя голос, теплый, с легкой хрипотцой, был мне знаком. Несколько раз я порывалась проснуться, чтобы ответить, объяснить, поговорить, но измученный организм резко этому воспротивился, и я снова и снова засыпала.
Когда мне, наконец, удалось открыть глаза и осмысленно оглядеться, за окном уже было темно. Я лежала на постели, укрытая одеялом и защищенная крепкими объятиями. Всматриваясь в лицо Стаса, я с болью замечала глубокие тени под глазами. Сколько же нервов я ему попортила, дура. Эта мысль показалась мне настолько забавной, что я невольно усмехнулась. Затем осторожно, не желая его разбудить, убрала со лба непослушные темные пряди и устроилась поудобнее, с интересом наблюдая за спящим парнем.
Через несколько минут он нервно заворочался и открыл глаза.
— Давно не спишь? — хриплым ото сна голосом спросил он, бросая взгляд на часы.
— Нет, — покачала головой, чуть отодвигаясь. Меня тут же вернули на место. — Знаешь, мне кажется, я выспалась на год вперед. Как думаешь, мы сможем ненадолго выбраться на улицу?
— На самом деле, Марк этого не одобрит, Сонь, — виновато ответил Стас.
— Жаль. Мне так хочется подышать свежим воздухом.
— Я обещаю что-нибудь придумать, — он быстро чмокнул меня в нос и поднялся с постели. — Есть хочешь?
При упоминании о еде я поморщилась, борясь с подступающей к горлу тошнотой. Но, понимая, что организму нужно восстанавливать силы, кивнула:
— Только совсем чуть-чуть и не сильно сытное, ладно? И... я пойду с тобой. Мне уже осточертела эта комната. — Я резко села и тут же зажмурилась — пол с потолком неожиданно решили поменяться местами. Стас тут же подскочил ко мне и мягко заставил вновь откинуться на подушки.
— Нет уж, лучше полежи спокойно, я все принесу сюда.
Мне оставалось только кивнуть и набраться терпения.
Не прошло и двадцати минут, как он снова возник на пороге комнаты с небольшим подносом в руках. Пара тостов, чашка крепкого кофе, свежие фрукты и яичница. Вдохнув аппетитный запах, я улыбнулась:
— Больше похоже на завтрак, чем на поздний ужин. — На часах было около одиннадцати вечера. Мы проспали около десяти часов.
— Я решил особо не кулинарить.
— Здесь только на одного, — кивнула я на поднос. Стас поморщился:
— Я перехватил пару бутербродов, не хочу есть. Так что питайся на здоровье.
Он осторожно установил поднос на кровати и сел рядом. Под пристальным взглядом синих глаз я заставила себя съесть немного яичницы, тост и сделала несколько глотков кофе.
— А теперь фрукты, — кивнул он на тарелку с виноградом, апельсином и яблоком.
— Стас, уже не лезет, — улыбнувшись, я хотела отодвинуть поднос, но парень покачал головой и взял несколько виноградин.
— Ничего не знаю, тебе нужны витамины и глюкоза. Открывай рот.
Я послушно позволила скормить мне ягоды. Затем пришел черед нескольких кусочков яблока. Фрукты оказались прохладными, сочными, так что я с наслаждением съела и яблоки. Мой взгляд остановился на дольке апельсина и я потянулась к ней, но мои пальцы перехватили.
— Я сам.
Он умело очистил апельсин от ароматной корки и поднес дольку к моим губам. Она была слишком большая для того, чтобы съесть ее целиком и Стас это знал, судя по его внимательному и донельзя довольному взгляду. Осторожно укусив, я все же почувствовала на губах несколько капелек кисло-сладкого, душистого сока. Вторая половинка апельсина вернулась на тарелку, а губы Стаса мягко коснулись моих. Язык осторожно слизнул сок, затем поцелуй углубился, становясь безумно нежным, неторопливым и от этого еще больше сводящим с ума. Я чуть слышно застонала и обвила его шею руками, давая понять, насколько мне хочется, чтобы он был вот так близко. Стас оторвался от моих губ, ласково провел ладонью по щеке и тихо спросил:
