Эффект ненависти

— Спокойной ночи.

Осторожный поцелуй в висок и теплые ладони на моей спине стали лучшей колыбельной. Даже одуряющая пустота внутри отступила, позволив мне уснуть.

***

Сны бывают разными и чаще всего они отражают наше душевное состояние. Наверное, именно поэтому мне приснилась пустыня, по которой песчаными вихрями гулял ветер. Только в этой пустыне не было жарко, я чувствовала себя абсолютно спокойно, словно оказалась в родном доме. Однако несколько раз меня пугала царившая вокруг пустота и я, вздрагивая, просыпалась, чтобы тут же расслабленно выдохнуть в кольце сильных рук и заснуть снова.

Я чувствовала себя рядом со Стасом защищенной. А еще мне хотелось бороться с постоянным желанием получить очередную порцию белой гадости. Я понимала, что Стас верит мне, верит в меня и поэтому, сцепив зубы, терпела подступающую ломку, изо всех сил стараясь не проиграть самой себе.

Утро встретило меня одиночеством. Я просто неожиданно поняла, что рядом со мной нет Торохова, и резко проснулась. На его подушке лежала записка с неровными строчками: "Отлучился по делам, буду через пару часов. Посмотри что-нибудь в холодильнике на завтрак и не скучай. Целую". Рядом лежал мой мобильник.

Улыбнувшись, поднялась с постели и решила пройтись по квартире. Не знаю, когда именно он ушел, но постель уже успела остыть, поэтому тут же понадеялась на его скорое возвращение. А пока смогу спокойно оглядеться вокруг и сделать некоторые выводы.

Квартира Стаса не представляла собой ничего особенного. Обычное жилище холостяка, обставленное так, чтобы было первым делом удобно. Никаких милых девичьему сердцу статуэток и магнитиков, минимум мебели, максимум свободного пространства. Темные шторы поверх белых узорчатых занавесок, чтобы солнце по утрам не надоедало и не мешало спокойно себя чувствовать после бурно проведенной ночи в компании друзей и нескольких бутылок горячительного. Стоило об этом подумать, как тут же отдернула саму себя — у меня не было никакого права делать такие выводы. Подобные мысли приводили к неприятному итогу — я на уровне подсознания стараюсь очернить Стаса, приписывая ему грехи современной молодежи и совершенно забывая, что он по ночам работает в ночном эфире на радио.

В гостиной также было просторно и минимально всего — диван, плазма на стене, шкаф с книгами и дисками, несколько цветов в горшках на окне. Но, несмотря на минимум мебели и декоративных предметов, в этой квартире было уютно и спокойно. Я чувствовала себя здесь как дома.

Пройдя вдоль полок, заставленных книгами, вытянула одну наугад и села на диван, подогнув под себя ноги. Ознакомилась с аннотацией, это оказался очередной мировой бестселлер, и углубилась в чтение, стараясь таким образом скоротать время до прихода Стаса.

От чтения меня отвлекла мелодия звонка моего телефона. Быстро встав и забежав в спальню, схватила сотовый в надежде, что это звонит Торохов. Номер на дисплее был мне незнаком, и я поспешила ответить:

— Да, слушаю.

— Здравствуй, красавица. — Холодный голос по ту сторону трубки пригвоздил меня к месту. Я растерянно выдохнула, не зная, как реагировать на Лескова. — Я так понимаю, ты совсем не рада меня слышать?

От этой усмешки по коже прошелся холодок, а во рту все пересохло.

— Что тебе нужно?

— Да так, позвонил узнать, как себя чувствуешь. Может, привезти тебе чего-нибудь веселенького? — с издевкой прозвучал вопрос.

— Катись к черту! — Руки задрожали, я чуть не выронила телефон. По-хорошему, его стоило швырнуть в другой конец комнаты, чтобы аппарат разлетелся на мелкие кусочки, и больше никогда в его динамике не звучал голос этого мерзавца. Но мои пальцы словно парализовало. Или сковало льдом, что прозвучит гораздо ближе к правде.

— Послушай меня, Сонечка. Внимательно послушай. Я знаю, что твой братец начал копать под меня и даже поднял свои слабенькие связи в органах. Думаю, ты понимаешь, что мне это не очень нравится. Если хочешь больше никогда не встречать меня на своем пути, поговори с Марком и объясни ему, что мы отныне квиты и нечего пытаться меня обыграть.

— Я... — начав, я осеклась, устало прикрыв глаза. Хотелось кричать от ужасного леденящего чувства безысходности. — Пожалуйста, прекрати это делать.

— Что делать, маленькая моя? — довольным тоном поинтересовался Лесков. Ему всегда доставлял радость чужой страх. — Я ничего не делал, ясно? Таблетки ты пила сама, в постель ко мне тоже сама прыгнула. Кстати, как твой братец отреагировал, что я изнасиловал его любимую сестричку?

— Определись уже, — наконец взяв в себя в руки, произнесла я.

— С чем именно?

— Сама я к тебе в постель прыгнула или же ты меня изнасиловал.

— Версия о твоем согласии — это для органов. А Марку рассказывай что угодно, можешь даже приукрасить детали, мне же лучше.

Я только головой покачала, медленно опускаясь на кровать:

— Как можно быть такой сволочью?

Резких смех, отдающий металлом, а после довольное "Спасибо".

— Это не комплимент, ублюдок.

— Утихни, красавица. Скажи спасибо, что я в последний момент передумал и стал давать простые стимуляторы, а не настоящую наркоту. Так что насчет ломки можешь не волноваться, до законченной наркоманки тебе еще далеко. Поболит головка пару дней, да жажда помучает всего-то. Но если будешь непослушной девочкой и станешь трепать своим язычком — я найду тебя где угодно и накачаю героином до такой степени, что ты мать родную узнать не сможешь. Поняла?

Я молчала, стараясь дышать глубоко и таким образом успокаивая себя.

— Ты меня поняла? — злобно донеслось из динамика во второй раз.

— Да.

— Вот и ладушки. Счастливо, Сонечка. — Мерзкий смех вновь зазвучал у моего уха, а затем резко оборвался — трубку на том конце положили. Телефон тут же полетел на кровать, а я затряслась в беззвучных рыданиях, впившись ногтями в ладони, оставляя на коже шрамы-полумесяцы. Несколько минут мне казалось, что я вот-вот перестану дышать, настолько сильно скручивался в тугой комок воздух в грудной клетке. Прошло немало времени, прежде, чем я смогла хоть как-то успокоиться и взять себя в руки.