Ворона на взлете - Карина Вран
Одна, другая, третья. На двадцатой двадцатке руки мужичка затряслись. Потянулся к родным холмам… На коленях пополз по полу, собирая «заработанное», по пути потеряв второй шлепанец.
— Дядя Ли, возьмите животное, — велела Мэйхуа. — Суцзу, ручку и бумагу. Имя? — это уже к босому.
Отказ от прав на собаку с кличкой Гоу (дословно — собака) был составлен исполнительной помощницей быстро. Чего я совсем не ожидала, так это иголки в тонких пальцах Чу-два. Откуда взяла? Не из маминого шитья, там иглы тоньше, а эта почти как шило.
Этой иглой она уколола палец бывшего — согласно документу — хозяина Гоу. Жуй немного помог: пришлось слегка выкрутить конечность, ведь мужичок двумя руками вцепился в купюры.
Мне на миг померещилось, что происходящее — сон. Или сцена в дораме, которую я играю, но забыла, что играю, а не проживаю в моменте. Ущипнула себя: нет, всё настоящее.
Рычащая Дуду, затихший в руках дяди Ли среднего размера тощий хвостик, знакомые люди в малознакомых мне ипостасях. И убогий статист, чьего лица и имени никто никогда и не вспомнит. Много чести для подобного мусора.
Двадцать первый век начинается…
Пока я щипалась, мои Чу закончили с бумагой. Суцзу с отвращением на лице подхватила шлепок этого ушлепка. Смачно ударила им по скуластому лицу.
Мэйхуа вытащила еще несколько купюр, швырнула в сторону «пострадавшего».
— На медицинские расходы, — озвучила, развернулась, чтобы подхватить меня.
Я тихо-молча радовалась, что на шум не высыпали соседи. Видимо, привыкли к громкому «товарищу» по соседству. И ещё тому, что прогресс в виде телефонов с камерами и интернетом пока что не достиг нас.
Ибо попади случившееся в сеть — мы с Жуем оба завершили бы карьеру.
А так мы группой спешно удалились. Поймали таксиста, рванули в Гуйлинь. На вопрос о докторе для животного местный водитель ответил: «М-м…», — что здесь переводилось, как «без понятия».
Гоу поехал с дядей Ли, Жуем и Дуду. Мама, я и две Чу дождались вторую машину. Спасенный от изверга песик породы «дворовой» молчал всю дорогу. Фасолинка аккуратно лизала мордочку рыжеватого песеля. Словно говорила: «Продержись ещё немного, брат».
И он продержался. В Гуйлине нашлась клиника, где собаку забрали в стационар. Одно ребро было «плохо» (не знаю, что это значит) сломано, требовалась операция. Но этот бедолага выдержал и наркоз, и вмешательство. Оставалось только ждать.
И убеждать себя, что хороших, отзывчивых людей всё равно больше, чем подонков. Во всякой точке земного шара, в любом из миров. Потому что мне никак нельзя терять веру в людей.
На фоне безрадостных мыслей и тщетных самоубеждений известие о том, что следующий день тоже выпадает из графика съемок, принесло облегчение. Нет, я не радовалась, что при транспортировке разбили главную камеру.
Скорее, взбодрилась от того, что успею привести себя в тонус. Тому всячески способствовали мамочка, обе Чу и Дуду. Ей тоже не особо давалось ожидание, и чувствительную умную собаку отдали мне на растерзание. В смысле, на затискивание до упаду.
Оказалось — рабочий метод. Хандру как рукой сняло.
А на смотровую площадку, которую выбрала мама, мы всё-таки поднялись. За час до рассвета, вдыхая свежесть утреннего тумана. Тот казался морем — из молока и облаков.
Морем безбрежным, пестрящим «островками» — верхушками карстовых гор. Прекрасным и вдохновляющим.
Мироздание, эта ворона не расклеилась.
Просто минутная слабость.
Не дождетесь!
Глава 19
Когда мы спустились с обзорной площадки — вынырнули из молочно-облачного моря — пришли вести из клиники. Хвостатый пациент вышел из наркоза. Прогноз на выздоровление Гоу — осторожно-положительный.
— Уф-ф, — выдохнули шумно, с облегчением я, мама и порыв внезапного ветра.
— Всё будет хорошо, — добавила Мэйхуа.
— Госпожа директор, — обратился дядя Ли к маме. — Могу я спросить?
На таком обращении к моей деятельной настоял сам дядюшка. Мол, ему неловко будет по-родственному общаться при чужих людях. При этом ответное «дядя Ли» никого не смущало. Он же старше, годится в дядюшки — ничего необычного.
— Конечно, — улыбнулась мама.
Мягкий рассветный луч светила вызолотил её лицо. Теперь понятно, в кого Мэйли такое солнышко — вон как сияет родительница!
— Когда песика выпишут, вы уже решили, что с ним станется? — задал он логичный, в принципе, вопрос.
Вообще-то, глядя на нежные нежности брутального Синя и внушительной Фасолинки, я млела. Такие они милые в эти моменты! И сердечко нет-нет, а щемило: тоже хотелось безусловной преданности. Своего хвостатого друга. Не обязательно собаку, тут как раз возможны были варианты.
Но ещё я понимала: с учетом моей занятости, это будет не вполне мой питомец. Кто будет ухаживать за животным, когда я в садике или на съемках? Очевидно, исполнение моей прихоти стало бы дополнительной нагрузкой для взрослых.
Нормальные дети не задумываются о подобном. И это естественно.
Однако эта ворона не нормальный ребенок.
— В гостиницу Яншо разрешили заселиться с животным, — ответила мама. — У нас такой же номер, как и у Жуй Синя с Дуду. Не думаю, что возникнут сложности.
— Ай-ё, дырявый мой рот, слова растерял, — вытер лоб запястьем дядя. — Я хотел узнать вот что: можно ли мне выкупить песика? Если у вас на него других планов нет? С вычетом из зарплаты? Я же его на руках держал, и он совсем не вырывался. Наоборот, жался ко мне. После всего — доверился. Будь я псом, клянусь Небом, кусал бы всех людей. Я и счета его покрою за лечение. Постепенно, правда.
Чек там обещает набежать внушительный. Больше денежек в разы, чем мамочка «насорила» перед бывшим хозяином. Чтоб ему всю жизнь икалось…
Дядя Ли удивил, но не так, чтобы слишком. Одинокий вдовый мужчина в незнакомом городе. Со шрамом в душе. Потребность в любви, как сказали бы психологи?
Я потянула на себя мамину руку. Кивнула, когда та обернулась на мой беззвучный призыв.
— Если вы того желаете, дядя Ли, — мягко улыбнулась Мэйхуа. — Он останется с вами. Но о деньгах я слышать не желаю. Обижусь.
— Спасибо вам большое! — просиял родственник. — Обещаю
