Анна - Никколо Амманити
С оглушительным рыком пёс заскочил в кабину.
Анна ткнула ему тростью зонта в шею – струйка крови ударила ей лицо.
Пёс хмыкнул, но не отступил. Он двинулся вдоль сиденья, упираясь грязной спиной в крышу машины.
– Я сильнее! – девочка ударила его в рёбра.
Она попыталась вытащить зонт, но ручка осталась у неё в руке.
Зверь с тростью между рёбер набросился на неё. Зубы щёлкали в нескольких дюймах от носа Анны, которую обдавало горячим, гнилым дыханием. Защищаясь локтями, она отбрасывала пса назад и отступила на переднее сиденье, оказавшись между костями мёртвой женщины.
Собака не двигалась. С испачканной кровью и пеплом шерстью, исходящий кровавой слюной, пёс посмотрел ей в глаза, склонил голову, словно хотел лучше понять её, едва покачнулся и рухнул.
* * *
Анна стала напевать песню, которую сама же и сочинила:
– А вот и Нелло, у него розовые кроссовки и с верблюжьи усы.
Нелло был другом её отца, водил белый фургон и время от времени приезжал из Палермо с книгами для мамы. Анна видела его несколько раз, и хорошо помнила, насколько он был симпатичный. Она часто вспоминала его усы.
Солнце поднялось среди белых облаков, окаймляющих небо. Было не жарко, лучи приятно согревали озябшую за ночь кожу.
Рюкзак пришлось нести на одном плече, поскольку другую лямку порвали собаки. Однако разорвать его им не удалось. Бутылка настойки тоже не пострадала.
Перед уходом она решила последний раз посмотреть на зверя. Держась на безопасном расстоянии, Анна глянула через распахнутую дверцу. Кусок грязной шкуры поднимался и опускался с хриплым сипом. Она подумала, стоит ли прикончить пса, но не рискнула приближаться. Пусть лучше сам сдохнет.
Она прошла по дорожке, которая шла рядом с A29, а затем свернула к морю, пройдя через торговый район. От дискаунтера, в котором они когда-то закупались, остались только железные столбы и балки крыши. Мебельный магазин, где они купили диван и двухъярусную кровать в рассрочку, уничтожило пламенем. Пепел плотным слоем покрывал белую каменную лестницу. Красивых ваз, украшенных головами мавров уже не было. Остались остовы диванов и пианино.
Анна прошла через автостоянку дилера "Форд" с аккуратными рядами сгоревших машин и срезала дорогу через поле. От виноградников остались только опоры рядов, окурки оливковых деревьев и каменные стены. Комбайн рядом с развалинами хозяйского дома напоминал насекомое с полным ртом зубов. Плуг, как муравьед, вонзил остроконечную морду в землю. То и дело между чёрными комьями торчали стебли инжира, а на обугленных стволах деревьев виднелись светло-зелёные почки.
* * *
Низкое современное здание начальной школы "Де Роберто" плыло по чёрному морю среди волн жары, от которых, казалось, плавился горизонт. Баскетбольная площадка за зданием заросла травой. Огнём расплавило мусорные корзины. Сквозь пустые окна виднелись скамейки, стулья, покрытый землёй линолеум. На стене её 3-его "С" класса ещё висел рисунок жирафа и льва за авторством Даниэлы Сперно. Учительская кафедра стояла на возвышении рядом с доской. Однажды она открыла ящик и нашла там классный журнал и зеркало, с помощью которого учительница Ригони проверяла волосы на подбородке и помаду. Обычно Анна входила и недолго садилась за свою парту, но в этот раз она прошла прямо.
* * *
Вдалеке показались остатки жилого поселка Торре-Норманна. Две дороги, длинные, как взлётно-посадочные полосы, в окружении вилл, образовали крест посреди равнины за Кастелламмаре.
Тут располагался также спортивный клуб с двумя теннисными кортами и бассейном, ресторан и небольшой супермаркет. Тут жила большая часть её одноклассников.
Теперь, после грабежей и пожаров, от изящных домиков в средиземноморском стиле остались только бетонные столбы, кучи черепицы, извёстки и ржавые калитки. У непострадавших от огня домов были расколоты двери, выбиты окна и стены все в надписях. Улицы покрылись осколками стёкол. Асфальтовое покрытие площади Венти расплавилось и застыло, образуя горбы и пузыри, но качели, горка и большая вывеска ресторана "Вкус Афродиты" с фиолетовым омаром уцелели.
Девочка быстро пересекла деревню. Здесь ей не нравилось. Мама говорила, что тут живут богатые придурки, которые загрязняют землю своими отходами. Она даже написала на них в газету. Теперь придурков больше не было, но их призраки следили за ней из окон и шептали:
– Вот, смотрите! Её мать обзывала нас богатыми придурками.
Миновав дома, он зашла на узкую улочку, которая следовала вдоль русла сухого ручья, извиваясь у подножия круглых, бесплодных холмов, утыканных, как подушечка для булавок булавками, виноградниками. На краю проезжей части компактно росли камыши, вздымающие перьями к голубому небу.
Через 100 метров девочка погрузилась в прохладную тень дубового леса. Анна считала этот лес волшебным, огонь не смог одолеть его – подобрался к самому краю леса, попробовал его на вкус и отступил. Среди густых стволов солнце заливало золотыми пятнами плющ и шиповник, окутывающие полуразрушенный забор. За воротами тропинка тонула в кустах самшита, которые никто больше не обрезал.
На бетонном столбе висела вывеска с едва различимой надписью: "Шелковичная ферма".
2.
Анна Салеми родилась в Палермо 12 марта 2007 года в семье Марии-Грации Дзанкетта и Франко Салеми.
Они познакомились летом 2005 года. Ему был 21 год, он работал водителем в "Elite Car" – частном таксопарке отца. Ей было 23 года, она изучала классическую литературу в Университете Палермо.
Они приметили друг друга ещё на пароме до Эолийских островов и во время переправы искали друг друга взглядом в толпе туристов на палубе. Сойдя на берег в Липари, каждый пошёл со своей экскурсионной группой.
На следующий день они оказались на пляже Паписки.
Друзья Марии-Грации курили травку, читали книги и болтали о политике.
Друзья Франко, все мужчины, играли в мяч и бадминтон у моря и показывали мышцы, накачанные в тренажёрных залах зимой.
Франко действовал довольно неуклюже. Он делал вид, что по ошибке забрасывает мяч всё ближе и ближе к той красивой девушке, которая загорала обнажённой.
Мария-Грация наконец сказала ему:
– Да убери ты свой мяч. Хочешь со мной познакомиться – иди сюда и представься.
Он пригласил её на пиццу. Она, под градусом, затолкала его в туалет пиццерии, где они занялись любовью.
– Знаю-знаю, мы очень разные. Но противоположности притягиваются, – призналась Мария-Грация подруге, поражённой тем, что ей приглянулся такой быдлан.
Вернувшись в Палермо, они продолжали встречаться, и на следующий год девушка забеременела.
Франко жил с родителями. Мария-Грация делила комнату в студенческой общаге, а по вечерам подрабатывала в
