О моем перерождении в сына крестьянского 2 - Анатолий Михайлович Нейтак
Такое не делается по щелчку пальцев! Никогда. Это просто невозможно.
Если не изобретает — может, вспоминает? Только вот слабовато он похож на древнего и мудрого мага. То есть да, ведёт он себя не на свои календарные годы и с самого начала так себя не вёл… да только какой-то особой манеры, присущей пожившим, за ним не замечено. Шелари казалось, что Вейлиф похож скорее на ровесника её отца, чем на ровесника деда. Ну, если на поведение смотреть, а не на внешность. И забыть про эпизоды совершенно мальчишечьего озорства: редкие, да яркие, не сотрёшь и не забудешь. Фокус с господином Лапкой на фоне некоторых шуточек — мелочь незначительная, пустячок.
Но задавать распирающие вопросы прямо в лоб она в любом случае не собиралась. Пусть Вейлиф не из самых типичных магов, чтобы не сказать — ровно наоборот, но попытку копания в его секретах всё равно едва ли встретит с улыбкой. Да и вообще как-то жутковато лезть в потёмки чужой души. Бывают тайны, знание которых не делает счастливей… а то и вовсе убивает.
Причём массово. Всех причастных.
А Шелари не собиралась умирать. Она собиралась взять штурмом пятидесятую ступень, причём в кратчайшие сроки. Если уж мелкий-но-выросший сумел как-то помочь Лейте, то, может, и ей перепадёт что-нибудь этакое? Раз Вейлиф взял в команду её и Гариха, то ведь не для красоты! А в нынешнем виде, как ни больно признавать, они… слабоваты. Их, вон, стая мерцающих гончих чуть не подрала. Между тем Лидеру на разгон той стаи хватило одного-единственного заклинания.
Одного!
Раз — и враги бегут, поджав хвосты!
Такова истинная сила, достойная обладателя золота. Сила высокого ранга. Вызывающая зависть и стремление к тем же блистающим вершинам.
А когда она, Шелари, достигнет их… она попросит Лейту помочь дедушке. Члену команды ведь не откажут? И цену помощи ломить не станут… верно? Впрочем, даже если заломят… ради наставника, ради кровного родича, даже более близкого, чем вечно отсутствующие по делам отец и мать — не жаль.
Тарус годами вкладывал в неё всё, что имел. Всё своё время, всю заботу, все средства, накопленные на службе роду Лайрез. И кем она будет, если не вернёт всё это сторицей?
Но она вернёт. Непременно. И дед из списанного калеки снова станет полноценным воином. Такова её вторая мечта, ради которой Шелари и стремится ввысь. Потому что зачем вообще нужна сила золотого ранга, если не для того, чтобы помочь роду… а наипаче того — конкретному, любимому родичу?
— Ну, вот и всё, — между тем заключил Вейлиф. — А теперь собираемся и мотаем отсюда. Давайте, топ-топ к ветролёту, живенько.
— Шелари нужно исцеление, — нахмурился Гарих, не двигаясь с места.
— И она его получит. В ветролёте. Или вы думаете, что стая мерцающих гончих — самое плохое, что может напасть на нас в Лесу Чудес? А мы — точнее, я — ещё и нашумел на всю округу… низкоуровневая пакость разбежалась, зато высокоуровневые монстры, наоборот, наверняка захотят посмотреть, кто это тут такой громкий. Так что живенько. Прыг-скок. Хотя… садись-ка, Ершица, вот сюда. Прокачу!
Шелари послушно сделала, как сказано, и опустилась на специально выращенный выступ парящей платформы. А секунду спустя вздрогнула: шагающая рядом, успевшая вернуть свой обычный облик Лейта, оказывается, взяла её за пострадавшее запястье… чего воительница не заметила.
Вообще. И опять.
Позорище, да и только! Два балла за внимательность из десяти!
Впрочем, боль в запястье, стремительно пошедшая на убыль, примиряла с таким положением дел. Да и кто вообще, будучи в здравом уме, станет вырываться из рук работающего по профилю целителя?
Мгновением позже Шелари снова вздрогнула: щупальце Лейты — единственное, оставшееся в её человеческой форме — обернулось вокруг правого колена воительницы. М-да… вырываться из рук, конечно же, никто не будет, но что насчёт таких вот… отростков целителя? Даже зная, чувствуя, что это только на пользу, всё равно как-то… э-э… жутенько. Да.
Боль идёт на спад, само прикосновение скорее приятно — никакой ожидаемой почему-то склизкой липкости, но воображение… Шелари отвела взгляд от своего колена и от щупальца. Когда не видишь, что происходит, оно как-то легче.
Спустя пять минут ветролёт уже летел к убежищу на высоте более сотни шагов, Лейта закончила с лечением Арьергарда и проверила здоровье Авангарда — так, на всякий случай, а Вейлиф, закончив свои таинственные магические дела по управлению леталкой, развернулся к своей команде. И на лице его даже самый непредвзятый наблюдатель не нашёл бы радости.
— Ну что ж, дорогая моя команда мечты. Приключение на четырнадцать минут, можно сказать, закончилось. Пора подвести итоги. Как вы сами оцениваете свои недавние действия, начиная с высадки и заканчивая посадкой? М? Начнём по старшинству. Шелари, тебе слово.
— Я… — вздох. — Я не рассчитала силы. Слишком поспешила и…
— Нет-нет, про ошибки потом. Сперва полный отчёт. Вспоминай, излагай и анализируй.
Снова вздохнув, она начала вспоминать и излагать с начала. Времени на это много не ушло.
— Итак, твоя единственная ошибка, на твой взгляд — слишком резкий Рывок и слишком мощное Рассечение, из-за которого ты чуть не порвала и без того пострадавшие связки?
— Ну… да?
— Это вопрос или утверждение?
— Утверждение.
— Ясно. Гарих, тебе слово. Тот же принцип: от высадки до посадки, последовательно.
Отчёт Авангарда занял ещё меньше времени, чем отчёт Шелари.
— Это всё?
— Да.
— И никаких ошибок ты не совершил?
— Я действовал в меру своих способностей.
— Понятно. Лейта?
Целительница побила рекорд лаконичности Гариха. И созналась в косвенном нарушении приказа Лидера: хотя он обещал лечение Шелари лишь на борту ветролёта, она начала его раньше.
— Ну, моя очередь, не так ли? Скажу сразу: я отлично знал, что команда наша, говоря мягко, сыра, словно только что снятый с гончарного круга кувшин. Но в самонадеянности своей решил, что если брать задачки полегче и цели помягче, можно будет нормально учиться и притираться прямо во время практики. Если подвести общий итог… мы все целы и здоровы, летим домой с добычей. И это вроде как успех. Да. Но есть сразу несколько нюансов, которые этот успех омрачают.
Пауза.
— Для начала о моих ошибках. А я ошибался больше всех, что
