Забудь меня

Полина

Я спрыгиваю с мотоцикла на траву, которая через пять метров мягко вливается в песок, и стягиваю с головы шлем. Картинка, не отфильтрованная тонированным стеклом, вызывает у меня тихий выдох:

— Ух ты… красиво…

Пахнет водой, свежий, но совсем нехолодный ветерок, прогуливается по моим ногам и забирается под юбку.

Антон взмахивает ногой, перебрасывая ее через мотоцикл, и тоже снимает шлем. Бросает взгляд на открыточную картинку заката, расчесывая пальцами растрепавшиеся волосы.

— Да, ничего, — отзывается, забирая у меня шлем.

Пока он копается в багажнике, пристроенном на мотоцикле сзади, я осматриваюсь, приложив к глазам ладонь домиком. Вдалеке вижу цветную базу серферов. Серфы там воткнуты в землю как декорации. Там люди и, кажется, там какой-то пикник. До нас долетают голоса и музыка. Смех.

Смотрю на Антона. Он достает из багажника свой рюкзак и клетчатое одеяло, взамен них укладывает туда шлемы.

— У нас пикник? — спрашиваю его.

— Угу. Только без еды.

— Я бы взяла, если бы знала.

— Я не подумал.

Он смотрит на меня, чуть повернув голову.

— Зря, — говорю ему.

Я чувствую неправильность того, что он «не подумал».

Та дистанция… та самая, которая гложет меня с нашей первой встречи, сейчас… меня она просто злит. Я хочу ее сломать. И злюсь, потому что не знаю, как. Сегодня мне претит прятать от него свои эмоции, но и высказывать все, что я думаю, не хватает смелости. Что хочу звонить ему, когда мне приспичит, и чтобы он звонил тоже. Чтобы я знала, где и с кем он проводит свое время. И чтобы он был только моим, когда он со мной, и когда не со мной тоже. Вместо этого я отворачиваюсь и говорю:

— Пойду, погуляю.

Делаю один шаг, развернувшись на пятках, но Антон ловит мой локоть и удерживает на месте. Еще раз окинув взглядом пляж поверх моей головы, говорит:

— Не разувайся. Я давно здесь не был, не знаю, что там можно в песке словить. Стекло или еще какую-нибудь лажу.

— Не буду, — высвобождаю свою руку.

Кеды тонут в песке, как только на него ступаю. Не оглядываясь, иду к воде, замечая в лесу, с другой стороны, костер.

Я видела много разных побережий. Я видела даже океан. Но здесь ничуть не хуже, чем где-то на другом континенте или в другом климате. В этом месте своя красота, понятная, поэтому я достаю из сумки телефон и делаю фото. Нажимая на кнопку камеры, я понимаю, что делаю их на память. Этот день еще даже не закончился, но я уже не хочу его забывать.

Мне хорошо. Так хорошо, что сердце в груди порхает.

Развернувшись, чтобы сделать селфи, вижу, как метрах в десяти Антон бродит по траве, собирая возле чьего-то потухшего костра оставшиеся там неиспользованные дрова, и посматривает на меня.

Отлично.

Пикник без еды.

Подняв руки, делаю селфи, демонстративно поправляя волосы и улыбаясь в камеру. Снимок за снимком. Пока мне это не надоедает, потому что в кадре я не хочу быть одна.

Клетчатое одеяло расстелено на песке, рядом большой черный рюкзак. Снимаю с себя толстовку Антона и кладу сверху, усаживаясь на плед полубоком.

Антон осматривает меня, задержав мимолетный взгляд на моем топе.

Моя грудь покрылась мурашками, и в этот раз ему не приходится спрашивать, замерзла ли я, свои выводы по поводу моих проступающих сосков он оставляет при себе.

Он знал, что я замерзну, поэтому и разводит костер.

Свалив рядом с нами дрова, садится на корточки и принимается укладывать деревяшки в каком-то особом порядке, после чего достает из кармана рюкзака зажигалку и кусок ваты. Солнце садится так быстро, что уже через пять минут от заката ничего не остается.

— С кем ты здесь бываешь? — спрашиваю, исподлобья глядя на его склоненное лицо.

— С друзьями.

Беспричинный укол ревности ранит меня под ребрами. Я ревную его к тому времени, которое он проводил здесь с друзьями. Возможно с девушками, которых наверняка полно в его компании.

— Чей это мотоцикл?

— Моего друга.

— Какие у тебя планы на лето?

— До него еще дожить надо, — отзывается, хмуря брови и сосредоточенно глядя вниз, на костер, который начал разгораться.

Фыркаю, погружая пальцы в песок. Набрав горсть, запускаю им в его спину.

Антон вскидывает голову, глядя на меня с вопросом. С удивлением, от которого его брови поползли на лоб!

Я не собираюсь извиняться. Все, что скопилось во мне за эти дни, превратилось в несчастную горстку песка, которую я в него бросила.

Он сощуривает глаза, глядя в мое лицо.

Я тоже вскидываю брови, рассматривая его в упор.

Те секунды, в течение которых он решает, что со всем этим делать, почти не дышу, не зная, чего ожидать.