Анархия в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич
Аарон смотрел, как я опускалась на его член, приятно и медленно, наслаждаясь каждой секундой. Я продолжила, пока он полностью не оказался в моем теле. Прикусила нижнюю губу, на мгновение закрыв глаза, когда запустила пальцы своей татуированной левой руки в волосы. Раскачиваясь бедрами вперед, я вырвала из горла Аарона стон, лишь наполовину наполненный удовольствием. Остальная его часть состояла из агонии.
Открыв глаза, я посмотрела на него сверху вниз, но не прекратила двигать бедрами, мышцы живота напрягались и расслаблялись, когда я обрабатывала его своим телом. То, как Аарон смотрел на меня в ответ, как напряглись его мышцы на руке, когда он сопротивлялся натяжению наручников, сказало мне одно: может, он и был связан, но контроль все еще был не у меня.
— Быстрее, сильнее, — приказал он, и я повиновалась, даже когда меня пронзила боль, и я закричала.
Движение моих бедер немного замедлилось, когда приложила руку к повязке на своем боку. Вероятно, это было глупой идей вот так трахнуть Аарона, когда мы оба были ранены.
Я услышала, как Оскар издал звук позади меня. Что-то вроде смеха, чего я не ожидала от него.
Откинув розоватые волосы за плечо, я оглянулась и увидела, что он наблюдал за нами.
— Какого черта тебе нужно, извращенец? — огрызнулась, удивляясь тому напряженному чувству внутри моей груди.
Тело Аарона подо мной напряглось, но он никак не мог ревновать, не тогда, когда я испытываю к нему такие чувства. Когда он исчез, я чувствовала себя египетской мумией, мое сердце украли и помесили в керамический сосуд.
— Может, я хочу трахнуть тебя? — спросил Оскар, его голос был настолько мягким, что стал кислотным. Никто не бывает таким уравновешенным и сдержанным. Когда вы слышите настолько идеальный голос, то знаете, что смотрите либо в лицо актера, либо социопата. — Может после того, как он закончит, я хочу быть следующим?
— Хах, — я двигала бедрами в медленном, сладком движении, заставляя Аарона стонать в злой агонии. — Словно я пони, на котором можно прокатиться? Иди на хрен, Монток, — я повернулась обратно к Аарону, впиваясь ногтями в обнаженную кожу его груди.
Он был сильно избит и покрыт синяками, злые, фиолетовые отметины, которые при мигающем освещении телевизора были похожи на бабочек. Я наклонилась и прижалась губами к его уху, немного зашипев от боли, когда натянулись швы.
Черт, надеюсь, останутся шрамы. Возможно, это было странным желанием, но я чувствовала, что нуждалась в физическом пятне, доказывающем, что вся эта безумная жизнь, которую проживала, была реальной. До конца своих дней буду нести на своей коже боль Кали.
— Ты заслуживаешь худшего, — выдохнула она в лице призрака, скрючившегося на полу рядом с кроватью.
На мгновение я уставилась на него, моя кровь замедлилась, а мозг наполнился тетрагидроканнабинолом. Но даже мертвому монстру не удалось надолго завладеть моим вниманием, когда тело растягивалось, чтобы вместить огромный член Аарона.
Я снова посмотрела на него, и слова пронеслись по мне, остановившись, чтобы осесть на моих губах, как вороны, что были на пионерском кладбище, которые взлетели, когда Аарон спустил курок.
Что бы ты ни собиралась сказать мне, — прорычал Аарон, удивив меня свирепостью в своем голосе. Он уставился на меня, словно мог прочитать мысли. Я почти подумала, что мог, учитывая то, как он прямо сейчас смотрел на меня. — Не говори. Не этой ночью.
Он откинулся на подушки, и я снова задвигала бедрам, наслаждаясь красотой его твердого тела, поедая его, как грязную конфету, медленно попивая его, как хороший виски. Синяки, порезы, гипс определенно могли заставить Аарона выглядеть стервозно. Что может сделать мужчина с гипсом, чтобы защитить себя или свою девушку?
Но я видела. Чувствовала.
Хищница во мне чувствовала хищника в нем. Наши взгляды встретились, и я точно поняла, о чем он говорил. Не говори мне этой ночью ничего важного. Не произноси все прекрасные вещи, которые будут напоминать нам обоим, почему мы дышим. Не этой ночью, не когда мы оба заняты тем, что наказываем самих себя.
— Нет, не сегодня, — согласилась я, откидывая волосы назад и, как лебедь, сгибая шею.
Ты знал, что я собиралась сказать, не так ли? Я собиралась сказать, что ты — частичка меня, и я не могу жить без тебя. Ты это знал. Но не сегодня. Не сегодня.
Я закрыла глаза, таз двигался в самом базовом ритме. Человеческая раса была построена на этом движении, так что я буду чертовски хороша в это. А еще я не встречаюсь с пятью парнями, чтобы быть непорочной девственницей. Мы не просто компания друзей из старшей школы.
