Анархия в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

Мы оба все еще живы.

Это просто чудо.

Мои пальцы запутались в волосах Аарона, когда его здоровая рука опустилась между моих ног, собирая мой жар и потирая мой клитор. Я обнаружила, что терлась промежностью об него, толкаясь навстречу грубым прикосновениям. Один из его пальцев прошелся по всей длине моей киски, дразня мокрую ткань.

— Ты испортила мои гребаные боксеры, — прошептал он, закрыв глаза, когда я поцеловала край его заросшей щетиной челюсти. — За это ты мне должна.

— Разве? — спросила я, делая шаг назад.

Когда я опустилась на колени, это и близко не выглядело так сексуально, как могло бы. Швы чертовски сильно болели. Но мне все равно. Я сбросила футболку, улыбнувшись, когда Аарон выругался и провел рукой по челюсти. Его глаза нашли мою грудь, но у него была лишь одна рука, и она оказалась на моей голове, когда я опустилась. Мои пальцы дразнили пояс треников Аарона, сгибаясь под ними и стаскивая вниз, пока его член не высвободился.

На кончике уже была бусинка предэякулята, которую я слизала, пока пальцами прошлась по пульсирующей голубой вене на гладкой коже его ствола.

— Берни, — прошептал он, звук граничил с проклятием и смертельным желанием. Я ухмыльнулась и скользнула языком по его члену снизу, в место, которое называется уздечкой. Благодаря дерьмовому докладу по биологии, я знала точное название. К счастью для меня. Одновременно могла быть научно-подкованной и извращенкой. — Скажи мне, о чем ты думаешь, — пробормотал он, когда я приятно, долго, медленно вылизала его от яиц до кончика.

— Хочешь знать, о чем я.. думаю? — с недоверием спросила я, а затем рассмеялась. Мой рот завладел головкой его члена, и я скользнула, пока его конец не уперся в горло. Сильным всасывающим движением я скользнула обратно, а затем села на пятки. — Пока я делаю это? Ты на самом деле спрашиваешь? — наступила долгая пауза, а затем я обхватила член Аарона в кулак и начала поглаживать, заставляя стонать, его тело прижалось к двери. Тяжелый пластик его медицинского сапога громко ударился об дерево. — Думаю о том, как ты выместил всю обойму в Кали.

Пальцы Аарона сжались в моих волосах, почти до боли. Когда я подняла на него взгляд, он смотрел на меня сверху вниз с высеченным изо льда выражением лица. Он сделал то, что сделал ради меня.

И я хотела сделать что-то взамен.

— Сделай то, в чем ты лучшая: опустись на колени и отсоси, — насмехался призрак в моей голове, принимая образ гребаной Кали.

Я проигнорировала ее, вместо этого сосредоточившись на пылающем жаре тела моего любовника. Не могла объяснить ему словами, какого было его возвращение, словно Вселенная, при всей своей странной мудрости, наконец решила наградить меня вторым шансом. Поэтому я скажу об этом своим телом, поглаживанием кулака, влажностью языка, своими губами, оставляющими поцелуи по всей длине толстого ствола Аарона.

Вокруг его члена, на нем были синяки. Отчаянно хотелось знать, что с ним случилось во время исчезновения, но я не стану давить. Мне лучше всех известно, что нельзя заставлять кого-то заново переживать собственную травму. Моя хватка слегка ослабла, когда я увидела эти отметины. Последнее, чего мне хотелось, — причинять ему боль.

— Сильнее, — процедил Аарон сквозь стиснутые зубы, глубоким толчком обратно упираясь своим членом в заднюю стенку моего горла. — Сильнее, Берни. Настолько сильно и быстро, как можешь.

Я усилила хватку у основания его члена, а затем насадилась своим ртом на всего него, пока он не кончил горячей и соленой спермой на мой язык. Глотала, пока он задыхался надо мной, все еще наблюдая, его взгляд был мрачнее, чем я когда-либо видела.

Делал ли меня плохим человеком тот факт, что я возбудилась от этого взгляда? Села и провела рукой по губами.

— Тебя это беспокоит? — спросила я, но Аарон покачал головой, пот стекал по верхней части его бедра и манящими струйками проходил по его неповрежденной ноге, пока не впитался в помятые треники.

У меня перехватило дыхание, когда такая же капелька пота стекла между моими грудями.

— Беспокоит только потому, что это беспокоит тебя. Хотел бы я сказать, что Кали была первой девушкой, которую я когда-либо.. — Аарон замолчал и выдохнул, протянув руку и помогая мне подняться. Мы оба слегка застонали, но боль от его присутствия была более ощутимой. Я не собиралась останавливаться, хотя утром, наверное, возненавижу себя.— То, что ты не убила ее, ничего не значит.

— Я бесхребетна и слаба, — сказала я, но, когда Аарон попытался возразить, снова поцеловала его, крадя слова из его губ, используя свои как оружие.

Мы пятились назад, пока мое бедро не ударилось об край матраса. Ненадолго мы разъединились, и я откинулась на кровать, пока не закуталась в подушках. Это странная черта Виктора. Он любил, чтобы на его постели было много подушек, но спит лишь на одной. Аарон, с другой стороны, одну кладет между ног, другую обнимает, а на третьей спит.

Мне бы очень хотелось знать, как все парни Хавок используют свои подушки.

— Какая угодно, но не бесхребетная и слабая, — наконец возразил Аарон, снимая с себя футболку, медленно, осторожно и сильно морщась. Я улыбнулась, когда она упала на пол. Левой рукой он оперся на кровать для поддержки и опустился губами к моему животу, благоговейно целуя мою разгоряченную плоть, когда я позволила голове упасть на гору подушек Вика. — Воин.

Я фыркнула.

— Если я воин, то никудышный, — прошептала, поднимая взгляд на потолок и обнаружив там Кали, приклеенную, словно демон в ужастиках.

Она смотрела на меня и улыбалась ужасной, уродливой улыбкой. Ее лицо покрыто грязью, ее кожа уже стала фиолетовой. Тебе мерещится, Берни, сказала я себе, гадая, не сорвалась ли я и совершенно обезумела.

Внезапно села, напугав Аарона. Он вопросительно посмотрел на меня.

— Нам нужно немного травки, — выдала я, выскальзывая из-под него и спускаясь с кровати. Когда я открыла дверь, то обнаружила стоящего там Оскара. — Подглядываешь за нами, а, извращенец?

Он лишь уставился в ответ, а затем прижался предплечьями к обеим сторонам дверного