Девочка Да Винчи
- Соня… - Ирина Вениаминовна, гладит меня по руке. – Надо успокоиться, ситуация, сама понимаешь, сложная.
- Я не отдам Арину. Мне проще продать эту долю в квартире и уехать.
Я действительно подумываю об этом. Сижу в кабинете у директрисы, она поит меня горячим чаем. Ни слова о происшествии в греческом зале…
- Куда ты уедешь?
- Какая разница? Подальше от Москвы. Туда, где можно жить нормально, без всего этого.
- Это не выход.
- Очень даже хороший выход. Здесь что меня держит?
Я прекрасно понимаю, что держит. Могила мамы, отца… Бабушки. Дом, который я считала своим и который сейчас у меня отнимают, не просто физически отнимают – память уничтожают все там меняя, делая ремонт, продавая нашу мебель.
- Тебе надо учиться. Тут у тебя есть шанс. Скоро будет конкурс, грант позволит победителю обучение в профильном ВУЗе на выбор.
- Шанс что именно я выиграю не велик. – качаю головой, не хочу надеяться, это… это больно.
- Соня, ты же знаешь, что как раз твои шансы самые реальные? В прошлом году ты всё пропустила, были причины, но в этом ты должна!
- Если меня отсюда не попрут. Если не заберут Аришку.
- Не бойся, отсюда не попрут. И сестру… сестру твою мы тоже в обиду не дадим. Кстати, где она?
- С ней эта мадам из опеки разговаривает.
- Надежда мне понравилась, мне кажется, она прониклась вашей проблемой.
Мне бы уверенность директрисы! Если честно, я уже столько видела этих милых дам из опеки! И слышала их разговоры.
Ребёнок нужен, ребёнок не нужен… Какую премию дадут за то, что изъяли детей из неблагополучных семей.
Не хочу об этом думать. Какое право у них забирать мою сестру? У нас все нормально! Я даже могу похвастаться, что кормлю её деликатесами – спасибо Да Винчи.
Мне стыдно, что он был там и увидел, как я… Да, стыдно, что видел меня такой… несдержанной, воинственной.
Я знаю, мальчикам такое не нравится. Им нравятся нежные, женственные, милые, слабые… Варвара Михайловна очень женственная с виду. Такая милая, лапочка… Помню, как она пришла в студию, как сразу всем понравилась. Она была в меру строгой, сразу сумела дать понять, что троллить её не стоит. Не пыталась быть подружкой, но вроде и не сильно задавалась. Я оценила её педагогические способности, объясняла она хорошо, не давила, всегда всё чётко.
Правда, у нас были разные вкусы. Порой то, что нравилось мне она называла мазней и безвкусицей. А я находила в этих работах эмоцию, энергию, драйв.
Однажды она так при всех раскритиковала Данилу, было его жаль. Мы были на общем занятии, что-то типа факультатива, в студии часто устраивали такие, мог прийти ученик из любого класса, хоть из первого. Старшие помогали младшим. Даня как раз работал с парнишкой из начинашек…
Не помню уже суть, но Варвара была не то что бы резка, скорее… Мне показалось, что то, что она сказал было унизительно.
Поэтому у меня был шок, когда я их увидела.
И я до сих пор не могу поверить.
- Соня!
Аришка залетает в кабинет, бросается мне на шею, мы обнимаемся. Я целую её щечки, кажется, они горят. Проверяю температуру.
- Нет, нет, она в порядке, просто мы сидели в соседнем кабинете, там очень жарко.
- Соня, я пить хочу!
- Пойдем, там у нас сок есть.
- И ягодки еще были, да? И ананас.
- Может вы тоже пройдете, посмотрите, как мы живём? – обращаюсь к Надежде, надеясь, что она откажется.
- С удовольствием посмотрю.
Спускаемся вниз, на лестнице я вижу Даню, он что-то пишет в телефоне. Видит нашу процессию, кивает сестре и смотрит на меня как-то… чересчур внимательно.
- Даня, привет! Спасибо тебе за…
- Соня, всё хорошо? – Он перебивает, что Арина всё равно успевает ляпнуть слово ягоды. И я чувствую, что краснею.
- Да, все нормально.
Больше мне сказать нечего, хотя… Очень хочется, чтобы он заскочил к нам, просто узнать, как дела, просто поговорить. Словно по заказу он произносит неожиданно.
- Я зайду потом?
- Хорошо, приходи.
Краснею, сама не понимая почему. Что может сказать эта дама из опеки по поводу визитов ко мне парня? Вдруг подумает о чем-то нехорошем? Не надо было говорить, чтобы он приходил. Или… Боже, да какая разница! Не решит же она, что я устраиваю свидания при Аринке?
Заходим в комнату. Хорошо, что я вчера перед сном навела порядок, да и утром после завтрака навела чистоту. Всё на своих местах.
Достаю из шкафчика чашку, открываю сок.
- Может, чаю хотите? – честно, мне не хочется её поить, но не предложить вроде бы невежливо.
- Не откажусь, спасибо.
Вот ведь, могла бы и с директрисой попить! Ставлю на стол вазочку с конфетами. Хрустальная, бабушкина, мне удалось утащить её из дома. Увы, спасти у меня получилось не так много вещей. Дядюшка был очень бдителен. Все говорил о том, что наследство делится поровну, всё имущество надо описать. Ага, а я дурочка слушала. А потом…
- Соня, мне всё-таки очень важно знать о твоей ситуации с квартирой. Ты же понимаешь, что в таких условиях…
- Условия нормальные. У нас в студии есть дети из многодетных семей. Одни живут впятером в однокомнатной квартире, думаете им лучше? Или всемером в двушке…
- Не лучше. Но я спрашиваю не из-за метража и условий. Пойми, Арину не имеют права лишать площади, да и тебя, если ты, конечно, сама не подписала никаких бумаг.
Я не подписывала! Точно! Но вот… почему-то холодок бежит по спине. Подделать подпись ведь легко? А документы? Паспорт я держу в сейфе у Ирины, на всякий пожарный. И всё равно боязно.
- Значит, вот что… делом твоим теперь буду заниматься я. И серьезно. И я не собираюсь вас разлучать, забирать Арину от тебя. Нет. Наоборот. Я хочу сделать так чтобы вы жили в своей квартире, в своем доме. И чтобы никто вас больше не терроризировал и не похищал. Ясно?
- Ясно, - мы с Аринкой отвечаем в унисон. Я обалдеваю от такого поворота, но мне так хочется верить в её искренность! Просто устала от треша, который творится вокруг.
