Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов
Гидра замирает на месте и, отвлеченный собственными мыслями, он чуть было не врезается в ее спину, успев остановиться лишь в последний момент. Ее рука ложится на каменную стену, мимо которой они собирались просто пройти, и осторожно гладит что-то нацарапанное на ней. Людей вокруг почти нет, а тем, кто проходит мимо, нет никакого дела до того, что они забыли здесь в этот поздний час, и Амиан подходит ближе, чтобы все рассмотреть.
В неровном сером камне чьей-то неумелой рукой, криво, но все еще понятно, был выцарапан рисунок орла. Такой крохотный, что для того, чтобы не пройти мимо, нужно было обладать по-настоящему орлиным зрением или хотя бы знать о том, что он там есть. Гидра сама берет руку Видящей своей и накладывает на изображение, давая ей ощупать все линии.
— Это птица? — спрашивает та завороженно, одними губами, пока ее пальцы скользят по каменным крыльям. — Орел?
— Знак. Слышала о них, но никогда не видела сама. После первого Бунта их стали использовать выжившие абаддоны, которые собирались продолжить начатое. Так участники второго Бунта помечали места для встреч или другие важные здания. Уж не знаю, докопались ли за столькие годы до этого кассаторы, многие думают, что нет, но я бы так рисковать не стала… Как сказала Гарпия? “Птицы знают путь к гнезду”, так ведь?
— Кажется, так, — Амиан кивает, по ее взгляду и еще большему беспокойству, охватившему Видящую, начиная понимать, к чему она клонит.
Гидра поднимает руку вверх, и вывеска над их головами, еще мгновение назад удерживаемая холодным ветром, со стуком возвращается на свое место. С нее на них грозным желтым глазом зыркает порядком пооблупившаяся белая голова орла.
— “Орлиное гнездо”, — Гидра читает написанное на ней, большей частью для Видящей, и Амиан невольно кивает.
Внутри таверны оказывается пусто и дверь позади них гулко хлопает в тишине главного зала. Покачиваясь с носков на пятки, Гидра осматривает плохо освещенное помещение, прежде чем неторопливо пройти дальше. Словно бы в оправдание истинного замысла в названии этого места, на стенах развешано несколько добрых пуков неровно переплетенных прутьев, едва ли действительно созданных птицами и способных уместить внутри себя хотя бы одну. Внутри еще одного, устроившегося на полке над горящим камином, кто-то даже старательно уложил белоснежные скорлупки, подобранные в настоящем орлином гнезде за уже давно явившимися в этот мир птенцами. Гидра останавливается в самом центре зала меж двух столов и, следом за ней Амиан с Клыком тоже поднимают глаза к потолку, где взорам пришедших, наконец, предстает он. Размером куда как больше, чем пытались показать рукотворные гнезда и мог бы себе представить родившийся в городе Амиан, самый настоящий орел расправляет свои огромные крылья в навсегда замершем во времени полете. Чучело, для верности закрепленное на двух цепях, совершенно неподвижно, но выполнено столь натурально, что думается, будто птица вот-вот спустится к ним вниз, не найдя в воздухе тесного зала достаточно места для своего величия.
— Мой отец был охотником, — стоящий в темноте за стойкой человек, появившийся там словно бы из ниоткуда, заставляет Амиана вздрогнуть, но Гидра лишь спокойно переводит взгляд с орла на него. — Подстрелил этого, когда я был еще совсем мальчишкой. Говорил, таких крупных так за всю жизнь больше и не видел. Жалко было убивать, но повадился он на свою беду воровать ягнят из барских стад, а это вам не волк, от такого и добрая псина не поможет. Схватил бедолагу — и поминай его как звали.
— Хорошая байка, — Гидра кивает. — Кто не знает, тот поверит и больше не спросит, ну а кто знает — все поймет.
— Может оно и так, тут уж смотря о чем речь вести. А история это чистая правда, орел вам в подтверждение, мона. На роду мне видать место это было написано.
— Значит, мы все верно нашли, и вас, и место. Врен велела здесь спросить. Знаете, о чем?
— Смотря кто спрашивает.
Несколько секунд она смотрит ему прямо в глаза, никто из них двоих не моргает и не отводит взгляда. Рука Гидры тянется в сторону, пальцы чуть двигаются в воздухе, и на силе толкающейся прочь воды пробка из фляги на поясе вылетает ей ровно в руку.
— Я спрашиваю.
Он делает несколько шагов к ним, выходя на освещенное место, и лишь тогда Амиан разбирает, что его правый рукав болтается совершенно пустой от самого плеча.
— Если Врен поручилась за вас и сказала как меня найти, то и мне не стоит сомневаться. Она прожила много лет и в людях разбирается куда лучше любого. Как у вас вышло найти ее?
— У меня есть методы.
— Это не любопытство. Она наверняка сказала, что это я помогаю ей скрываться от Ордена и остальных. Хочу быть уверен, что никто другой не сможет до них добраться.
— Не сможет. Могу заверить.
Однорукий трактирщик кивает и молча указывает на пустые стулья, один из которых занимает сам. Амиан помогает Видящей сесть и оказывается прямо напротив него, этого странного человека, которого он пока не может понять. Вблизи можно как следует рассмотреть его, увидеть глубоко посаженные глаза под густыми бровями, строгие и вместе с тем вызывающие необъяснимое доверие, и хмурое лицо, испещренное сеткой мелких шрамов и немногочисленных еще морщин. Один из шрамов, пересекающий угол губ, своей хваткой удерживает его опущенным и как следует не отпускает даже во время разговора.
— Я не представился, — он чуть склоняет голову. — Сир Дагмар.
— Сир? — Гидра настороженно вскидывает брови.
— Врен не много рассказала вам?
— Совсем ничего, похоже. Не сказала даже названия этого места, но встретить здесь рыцаря я уж точно не ожидала.
Трактирщик приглаживает назад волосы, слишком седые для возраста, что видится в его лице. В том же проходе, откуда прежде должен был выйти он, мелькает
