Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов
Если бы для абаддонов существовал способ умереть не нуждаясь для этого в помощи находящейся под надзором кассаторов стрелы, он бы без сомнений предпочел его возвращению в резервацию. Но сейчас, без малейшего возражения, он следовал за ведущей их троих вперед Гидрой. Такой уверенной и непоколебимой, что, даже не зная о таящихся в ней силах и не видя висящих на поясе ножен, он на месте любого смертного не рискнул бы вставать на ее пути.
Амиан знает, что они выделяются среди толпы, что бы ни делали. Высокорослая полуостровитянка с мечом, почти наполовину обритой головой и фигурой воина, которую полностью не могла скрыть даже плотная одежда. Еще более крупный и вооруженный Клык, в котором, пока он держал рот закрытым, и не виделся пусть совсем однозначно житель Дикой Долины и потомок ее вервольфов, но едва ли в городе, что в отличие от Гренны не кишел всевозможными преступниками и изгоями, часто можно было повстречать подобных ему. Видящая, что вместе со слепыми глазами прикрывала капюшоном и пышные, на теллонский манер заплетенные волосы, изо всех сил пыталась идти как можно плавнее, не прощупывая ногой всякое место, куда она хотела ступить, и Амиан помогал ей в этом как мог, поддерживал под руку, будто обычный слуга госпожу, и направлял самым ровным из возможных путей. Он был тем из них, кто действительно мог сойти за слугу богатой дамы и едва ли сильно отличался от встречающихся им горожан, обычный и невзрачный. Поверить в это было куда как проще, чем в то, что он был частью разгорающегося Бунта. Всем, включая, пожалуй, даже его самого.
Гарпия направила их на поиски абаддона, что мог бы стать последним необходимым звеном на пути к настоящему восстанию, присоединить к ним собственные силы и свести с теми, кто проводил бессчетные годы своих бессмертных жизней в мечтах об отмщении и лишь грезил новым Бунтом, храня память по крайней мере об одном уже провалившемся, что повидали их глаза. План казался практически идеальным, пока Гарпия не раскрыла его подводных камней — она не виделась с тем, к кому направляла их, уже четыре года, а потому не могла с полной уверенностью назвать даже имя, которым он мог пользоваться сейчас.
“Его настоящее имя — Гваред”, — это было всем, что могла поведать им Гарпия. — “И я знаю, что около недели назад он прибыл в Эрд, потому что в тамошнюю резервацию должны были переправить нашу с ним… знакомую. Если повезет, сумеете помочь ему с ее освобождением, если он и впрямь это задумал, и в придачу к нему самому получите одного из наших с Бреном генералов. Если очень повезет — сможете вытащить и заманить на свою сторону еще кого оттуда”.
Гарпия не знала, где и как им найти его, но была совершенно уверена, что об этом знает человек, помогавший ей, ее сыну и всякому скрывающемуся от Ордена абаддону, который был достаточно удачлив и отчаян, чтобы узнать о нем и суметь попросить помощи.
И этот загадочный доброжелатель, что мог свести их с возможными союзниками, должен был ждать их, как и любых других страждущих абаддонов, в одной из многочисленных неказистых и ничем не примечательных таверн, выросших далеко от журчащей замысловатыми фонтанами центральной части города. Гнездо полукровок под самым носом у их извечных врагов, едва не подпирающее озерную резервацию, тень которой можно было кое-как различить с берега сквозь стоящий над водой туман. Невольно Амиану думается, а будет ли ее видно лучше из окон самой таверны?
Те, кто скрывался здесь многие годы, наверняка рано или поздно находили в себе смелость искренне потешаться над местными кассаторами, время от времени поглядывая на тюрьму, что тем должно быть казалась безупречной, а в действительности не могла заключить в свои стены даже расселившуюся прямо под ними стаю, а порой и вовсе сталкиваясь с рыцарями Ордена нос к носу, когда тем случалось оказаться в самом городе. Позволить себе подобную роскошь никто из бунтовщиков не смел, и даже в безупречно прямой спине и гордо расправленных плечах Гидры Амиану виделось зловещее напряжение, что окутывало ее и никак не желало отпускать. Кто-то за долгие годы приспособился чувствовать себя в этом месте, как рыбы в воде, они же были здесь крысами. Забравшимися в огромную ловушку по доброй воле и убеждающими себя, что без труда вернутся обратно невредимыми, меж тем все дальше и дальше позади себя оставляя выход. И именно Гидра была той, кто убедил их довериться ей, а теперь вела за собой, прямо и неотвратимо.
В голове упорно не укладывается, что лишь несколько лет назад он и сам жил среди людей, свободно ходил по улицам, такой же, как и все вокруг него, еще не знавший о настоящей своей природе и даже не представлявший, как может перевернуться его жизнь уже совсем скоро…
— Оно здесь! — вдруг дергается Видящая, будто поймавшая след ищейка охотника, и тут же испуганно осекается, но малочисленные спешащие по своим делам прохожие совсем не обращают внимания на тех, кто пришел в этот город чтобы уже совсем скоро раз и навсегда изменить их мир. — Я чувствую их совсем рядом…
— Их? — настораживается Гидра. — Сколько?
— Не могу сказать… Трое? Четверо? Не разобрать. Отсюда они все как одно пятно.
— Она все же не обманула, — в глазах обернувшейся на его голос Гидры Амиан видит что-то новое для нее. Распаляющийся живой огонек надежды, на мгновение восходящий над холодным рассудком. — Откуда бы еще собраться такой толпе посреди города, если только они — не мы?
— Мы пришли сюда ради одной цели, — она чуть вскидывает голову, и речи ее остаются прежними, но даже голос начинает звучать словно бы немного иначе. — Хорошо бы она действительно была близка и им.
Начинает казаться, что теперь именно Видящая ведет его вперед, а не наоборот. Ее тянут вперед все более ясные очертания им подобных, которых она наконец-то может почувствовать среди смертных толп, и за собой она увлекает вперед и Амиана, что из них двоих сейчас и был слепцом.
Они скользят вдоль рядов небогатых домов, что и близко не пахнут величием знаменитых фонтанов Эрда, уж скорее корыт для воды
