Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
Перед высшим начальством, наезжавшим из Москвы, Иван Кононович откровенно заискивал. Но стоило кому-то «сорваться» с вершин власти, как готов был чуть ли не пинать его ногами. Так случилось с Николаем Александровичем Булганиным. После разгрома «антипартийной группы» в 1958 году он был освобождён с постов председателя Совмина, члена Президиума ЦК КПСС и «сослан» к нам председателем краевого совнархоза. Встретили его ставропольчане тепло. По утрам, когда Булганин приезжал на работу, у здания совнархоза собиралась толпа – иногда до нескольких сот человек. Но это лишь взъяривало Лебедева».
О приезде Булганина в Ставрополь помнят и по сей день некоторые старожилы.
«Поселился Николай Александрович в довольно скромной квартире на тихой Авиационной улице, вызвав своим появлением в городе прямо-таки неслыханный ажиотаж. Ещё бы! Как-никак, а второе лицо в государстве, да к тому же увенчанное тайными лаврами «народного заступника»! Горожане толпами собирались у здания совнархоза перед девятью утра – началом рабочего времени, и терпеливо ждали, когда приедет или придёт Булганин.
Мне самому однажды довелось наблюдать, как стометровое расстояние от машины до входной двери в здание он проделал минимум за полчаса – люди обступали его плотной стеной, жали руку, стремились ободрить:
– Ничего, Николай Александрович, вы не горюйте. Хрущ ещё за всё ответит!
– Вы, Николай Александрович, если что, так на нас рассчитывайте. Мы всегда за вами пойдём, если надо.
А иногда энтузиазм достигал своего апогея, кто-то, движимый чувством патриотизма, выкрикивал:
– Маршалу Булганину слава! Родине – ура! – и весь главный проспект в едином порыве подхватывал этот сомнительный клич».
Аплодисменты, цветы, крики «Ура!» – и это не какой-нибудь эстрадный певец приехал – тут другая слава, другой авторитет, истинно народное признание. И это всё наперекор власти…
Местные партократы, конечно, негодовали по поводу таких «демонстраций» трудящихся и даже убрали автобусную остановку, которая была рядом с совнархозом, чтобы не было никаких скоплений людей.
«… – Подыгрываешь отсталым настроениям? – кричал он (Лебедев И.К. – прим. Е.Ш.) с трибуны партактива Булганину. – Ты что, приехал сюда демократию разводить?
Лебедев буквально третировал его, собирал о нём сплетни и слухи, вытаскивал на бюро за малейший промах, пытался снять с поста председателя совнархоза и направить директором небольшого заводика. Только вмешательство самого Хрущёва спасло Булганина от этого «перемещения» – перевёлся на пенсию, уехал из Ставрополя».
На самом деле заботы Хрущёва о Булганине тут было не очень-то много, здесь сыграл вопиющий факт: краевая партийная власть по сути беспричинно объявила Булганину строгий выговор и незаконно сняла с должности. ЦК должен был утвердить такое неправедное решение.
Вот фрагмент обращения Булганина в ЦК и ставропольских властей в ЦК.
В ЦК КПСС. 28.10.1959 г.
Ставропольский краевой комитет КПСС
Два десятка документов, заявления, протоколы допросов местного КГБ, объяснительные, докладные, письма в ЦК… Что же произошло?
А вот что.
Из личного дела Н.А. Булганина
Булганин по дороге из района заехал в провинциальный ресторан. У ресторана его увидели местные жители. Подошли, поздоровались. Спросили, как себя чувствует. А потом один из них спросил: «Когда вы дадите Никите под хвост?» Последняя фраза в разных документах и объяснительных самого Булганина звучит по-разному: «Почему вы не дадите Никите?» («хвост» уже убрали), «Когда вы уберёте Никиту?», даже «Когда поладите с Никитой?»… На что Булганин молча махнул рукой, тут же отвернулся и ушёл.
Вот весь сыр-бор! Невинная сценка. Зато как пристально, во всех деталях, с десятком свидетелей её исследовали местные «охранные» органы.
ЦК обязан был отреагировать на обращение Булганина, а также утвердить или отклонить постановление крайкома о строгом выговоре Булганину «с занесением» и снятии его с должности.
Утвердить решение ставропольского крайкома ЦК не стал, ибо это было бы абсурдом. Президиум ЦК «отпустил» Николая Александровича на пенсию.
Из протокола заседания Президиума ЦК 12.11.1959 г.
На Ставрополье было немало предприятий «под маркой Булганина»: Сельскохозяйственная артель (колхоз) им. Булганина, с. Высоцкое; Сельскохозяйственная артель (колхоз) им. Булганина, с. Чернолесское; Сельскохозяйственная артель (колхоз) им. Булганина, с. Красная Поляна и другие. Известность Булганина тревожила местные власти, были звонки из-за границы: зарубежная общественность хотела знать, на самом ли деле он проживает в Ставрополе и как он себя чувствует?
Ещё представлю один любопытный, на мой взгляд, документ (только первую страницу), подписанный местным руководителем УКГБ.
Из личного дела Н.А. Булганина
Последний абзац справки из УКГБ просто изумителен. «В начале июня с. г., во время нахождения на Сенгилеевском озере в воскресный день, Булганин был окружён группой отдыхающих и рыболовов и принял предложение одной незнакомой женщины выпить стакан вина» (выделено Е.Ш.).
Нет, не спали органы. Надзор за «ссыльным» вели неусыпный. На Северный Кавказ «неугодных» ещё при царизме стали отправлять… Есть ещё один эпизод, который характеризует и местное, и союзное начальство по отношению к Николаю Александровичу.
В 1958 году Ставропольский край за успехи в сельском хозяйстве Хрущёв наградил орденом Ленина и сам пожаловал в Ставрополь вручить его. Приехал. Вручил. На банкете Хрущёв выпил горячительных напитков, раздухарился и в речи, которая транслировалась по местному радио, стал бранить матом Булганина. Трансляция была прервана «по техническим причинам».
Бывшие ставропольские подчинённые вспоминали о Булганине с исключительной теплотой.
«– Помню, остановил меня как-то в коридоре, – рассказывает бывший заведующий отделом мебельной и деревообрабатывающей промышленности совнархоза А.В. Калмыков. – Спрашивает: «Что же это вы, батенька, так неумело бреетесь, что всё лицо порезано?» Отвечаю: непривычен к опасной бритве, да и кожа такая – чуть что и готово!
А месяца через два, возвратившись из очередной командировки в столицу, пригласил он меня в свой кабинет: «Вот возьмите, пожалуйста, эту коробку. Это электробритва, английская. Наши пока несовершенны, ими пользоваться трудно».
Как-то раз Булганин уехал в Москву, а подчинённые в его большом кабинете решили устроить банкет по поводу Октябрьских праздников. Булганин неожиданно вернулся, его в коридоре встретил один из сотрудников. Сказал, что они у него в кабинете отмечают. Булганин людей не потревожил, попросил только, чтобы ему принесли папку из стола… А потом кто-то написал «донос» в крайком, что Булганин устраивает в своём кабинете попойки…
Председатель Лебедев дал разнос Николаю Александровичу, прилюдный, с трибуны: «Страной правил! – восклицал он с крайкомовской трибуны. – Одному совнархозу
