Пепел

По шумному коридору я брел без настроения, засунув руки в карманы черных брюк. И музыка вдруг начала напрягать, и веселье безудержное. Хотелось забрать Риту, уйти отсюда, уединиться где-то и тихонько выдохнуть. Поток моих невеселых мыслей прервала Аленка, которая буквально перегородила дорогу. Вид у нее был ничуть не лучше моего, даже хуже, я бы сказал. Несмотря на красивую обертку, в глазах у девчонки читалась печаль и безнадега.

– Привет, Вить, – проронила Смирнова.

– У тебя все хорошо, Ален?

– А у тебя?

– Нормально, – отмахнулся, натягивая улыбку на лицо. Настоящим я позволял себе быть только с Ритой, для остальных надевал маску, тем более мы с Аленой даже не друзья.

– Мы можем поговорить? – спросила Смирнова так, словно и не спрашивала, а требовала этот разговор.

– А есть о чем?

– Мы больше не увидимся, разве нам нечего обсудить?

– Прости, Ален, – общаться с девчонкой мне не хотелось, потому что такие разговоры обычно ничем хорошим не заканчиваются. Я уже заранее знал, Смирнова припомнит наше прошлое, скажет, как тоскует. Она и раньше выкидывала подобные трюки, но если тогда срабатывало, то сейчас я любил Риту настолько сильно, что представить не мог себя с кем-то другим.

– Вить!

– Давай потом как-нибудь, – сказал я, обогнул Смирнову, но она внезапно схватила меня за локоть, заставляя остановиться.

– Вить, я же люблю тебя! Ну скажи, ну что я… страшная? Я хуже этой твоей Маргариты?

– Ален, прекрати! Серьезно! – я оттолкнул девчонку и вновь сделал шаг вперед. Пусть у нас и не было ничего серьезного, но смотреть на ее унижения мне не хотелось.

– Вить, Витечка! Ну я… я разве не делала все для тебя? Я же…

– Ален, пойми, – вздохнул, устремляя взгляд к потолку. Наверное, этот разговор должен был состояться еще зимой, однако я почему-то жил иллюзиями, думал, Смирнова отпустила симпатию ко мне, тем более она постоянно таскалась с Акимом. Мы вроде как здоровались, иногда перекидывались фразами, я считал, прошлое осталось в прошлом. Да и Аленка не высказывала ничего, держалась в сторонке. Видеть ее такой, как молотом по совести.

– Пойми, я люблю другую. Если я ввел тебя в заблуждение своим поведением, прости. Честно. Ты классная и… – я пытался подобрать слова, как-то поддержать Смирнову. Пожалуй, она была одной из тех бывших, которых не хотелось обижать своим резким уходом.

– Вить, твоя эта Рита… Ты же из-за нее все потерял!

– Дело не в Рите, просто я решил изменить свою жизнь, у меня появились другие планы, это нормально. И ты встретишь того, кто…

– Да ничего не нормально! – вспыхнула вдруг Аленка, вперив в меня разъяренный взгляд. – Ей же плевать на тебя!

– Замолчи, по-хорошему прошу, – в венах начала медленно закипать кровь. Я ненавидел, когда о Рите говорили плохо, люто бесился.

– Другой кто поманит, она к нему и побежит, не задумываясь.

– Рот закрой, Смирнова. Ну почему нельзя нормально разойтись? – повысил голос. – Что ты ведешь себя как… – я осекся, потому что на языке крутились сплошные ругательства.

– Ты не веришь, Вить? А я тебе докажу! Она – вертихвостка, и ей плевать на тебя.

– Иди к черту! – прорычал я, развернулся, планируя уйти, но Аленка резко выскочила передо мной и начала судорожно кликать по экрану мобильного. Я шаг, она в ту же сторону, я влево, и она влево.

– Вот! – протянула Смирнова телефон, тыча им мне в лицо. – Посмотри! Это Аким прислал. Она с ними уехала.

– Чего?

– Смотри! – настаивала Алена. Я нехотя взял сотовой, и, в самом деле, на фотографии была Рита. Она сидела, судя по всему, в салоне какой-то иномарки, рядом расположился Раевский, закинув ей руку на плечо, с другой стороны Кир, Гедуева видно не было. Но не это поразило меня, а выражение лица Марго: ее губы растянулись в легкой улыбке, довольно естественной улыбке. Если бы человека насильно затащили куда-то, он бы не улыбался.

В груди вспыхнуло пламя ревности, я вытащил сотовый и принялся звонить Романовой, с трудом сдерживаясь, чтобы не разнести здесь все к чертовой матери. Не мог поверить, тупо не мог! Она не такая! Моя Рита не такая! Вот Аленка бы смогла, да любая из присутствующих смогла, но не Марго.

В голову закралась дикая мысль, что если они подсыпали что-то Романовой или опоили, да всякое возможно! Хотя это и казалось бредовым, однако сейчас я мог поверить абсолютно в любую версию.

И как назло Рита трубку не поднимала.

– Витя, да ей плевать на тебя! – голос Смирновой был как маячок, возвращающий обратно в реальность.

– Иди к черту, поняла! – процедил я, скрепя челюстями.

– Смотри, Аким мне прислал фотки, да тут же все очевидно! – и Аленка опять протянула сотовый. Я, честно, не хотел смотреть, однако не мог не взять телефон в руки. В груди горело, словно туда залили канистру кислоты.

На секунду я замер, кажется, даже дышать перестал. Вокруг звуки пропали, или это просто меня парализовал вакуум. Я смотрел, не моргая, на фотографию и не верил своим глазам. Рита все также улыбалась, не той улыбкой, какую обычно дарила мне, а какой-то другой, более сдержанной что ли, а рука Раевского лежала у нее на ноге чуть выше колена. На следующей фотографии ее платье уже было задрано, оголяя верхнюю часть ног. Миша же чуть наклонился, то ли целуя Риту в шею, то ли шептал ей на ухо что-то, я не особо разобрал. Мне сделалось дурно, горло свело спазмом, я и мыслить-то толком не мог, лишь стискивал челюсти до боли и сжимал руку в кулак.